Его личная звезда. Дилогия (СИ) - Кистяева Марина - Страница 13

Одной рукой Стас обнял её за талию, вторую положил на затылок, легонько поглаживая. И неожиданно замер.

Ирида услышала, как с шумом он втянул в себя воздух, и замерла, скукожившись.

- Иридка, - протянул брат, и в его голосе отчетливо прорезались нотки отчаяния.

- Запах, да? - тихо, почти неразличимо, выдавила она из себя, не поднимая головы. Она почувствовала, как напряглось тело брата, как каждый мускул становился едва ли не каменным.

- Я его убью!

Это была не пустая угроза. И Ирида точно знала, на кого она направлена.

- Не надо!

- Он ублюдочный урод, который думает только о своих яйцах!

- Стас, не ругайся. Прошу. Я очень устала.

Брат хотел что-то добавить, его рука на мгновение замерла, потом он весь расслабился и тихо, сдерживая негативные эмоции, сказал:

- Хорошо, не буду. Мы и так с тобой в последнее время только и делаем, что ссоримся.

- Это я виновата.

Как же сложно было сдержать слезы! Выплакаться на родном плече, что может быть легче и сложнее одновременно? Сейчас она даст волю слабости, а что будет вечером, когда Стас встанет в дверном проеме и скажет: "Ты к нему не пойдешь". Такое уже было. Ирида возмутится, мол, она знает что делает. И тогда он напомнит ей эти слезы.

Счастливые влюбленные не плачут. Прописная истина.

- Тс-с-с, всё хорошо.

Стас отодвинул её от себя, заглянул в глаза и, улыбнувшись по-мальчишески, спросил:

- Так я дождусь кофе?

Ирида улыбнулась сквозь слезы.

- Да.

Пока она варила кофе, оба молчали. Каждый опасался нарушить шаткое перемирие, такое редкое в последние три месяца.

Поставив перед Стасом чашечку и сев напротив него, Ирида глухо спросила:

- Ты мне говорил про то, что мой запах меняется?

- Говорил. И не один раз.

Стало горько. И обидно. На себя. Что не слушала, что витала в облаках.

- А я не обратила внимания?

- Скорее всего, - Стас мрачнел на глазах.

- И... что делать? - вопрос сорвался с губ Ириды самопроизвольно. Всё-таки она смалодушничала, но к кому идти с такой проблемой, как не к родному брату? Была бы мать - было бы проще.

Стас негромко выругался и сделал первый обжигающий глоток. Посмотрел на сестру исподлобья и буркнул:

- Прекращай заниматься сексом. Тогда есть вероятность, что запах приутихнет на время.

Ирида едва не рассмеялась, поздно осознав, что находится на грани истерики. Ей было неудобно обсуждать свою интимную жизнь с братом, старше её всего на несколько лет. И отчего-то в голову пришла совсем неуместная мысль, что Стас ни разу не приводил ни одну девушку в дом. Встречался с вдовами, иногда ходил к проституткам. Но никогда, ни разу не привел в их квартиру девушку, не достигшую двадцатилетнего возраста.

А ведь мог.

Чтобы скрыть слезы, которые уже вовсю поблескивали в глазах, Ирида тоже отпила кофе. Терпкий горьковатый напиток без сахара лучше всего ассоциировался с ситуацией, в которую она позволила себя втянуть.

- Я постараюсь...

- Ирида! Ты постараешься? Ты себя слышишь? - брату было сложно удержаться и не сорваться на крик.

Он смотрел на неё возмущенно, едва ли не с гневом.

- Хорошо, я поговорю с Киром!

- Ёперный театр, Ирида, тебе мало того, что случилось в клинике?!

Сказать, что Ирида удивилась, значит, ничего не сказать.

Она недоуменно уставилась на брата, подавшись корпусом вперед:

- Откуда ты знаешь?

Стас поморщился, но признался:

- Мне позвонил Богдан и предупредил, чтобы ты была осторожнее. Загар - не тот мужчина, с которым стоит шутить.

Вот теперь пришёл шок.

- Ты знаешь Загара? Латунца?

- Да.

Вот тут уже Ирида не смогла сдержать истерического смешка.

- Ты серьезно? Вот сейчас?! Стас, с каких пор в числе твоих личных знакомых появились латунцы?

Стас с ответом не спешил. Снова сделал несколько глотков, пряча взгляд от Ириды.

- С недавних.

- Стас!

- Нас сегодня познакомил Богдан.

- О как даже! - Ирида не стала скрывать иронии. - Богдан, значит! Замечательно. Прелесть какая, ты не находишь, Стас?

- Ирида, не ерничай.

- А почему мне не поерничать? Этот Богдан... Ты знаешь...

- Вот именно - я знаю! - категорично проговорил Стас, сурово посмотрев на Ириду. - И ты всё знаешь! Тебе напомнить, что сделал для нас Богдан? Или как? Или ты, поглощенная своей дурной любовью, обо всем позабыла? А, Ирида?

Впервые за долгое время Стас говорил с ней столь жестко. Его лицо окончательно утратило сонное выражение, и сейчас она видела перед собой не брата, готового всегда прийти на помощь и многое спускавшего ей с рук, а взрослого мужчину, которого Судьба не баловала вниманием. Взгляд - глубокий, настороженный. Губы решительно сжаты. Вены на висках вздулись.

Ирида, облизнув губы, зло проговорила:

- Извини, но тебе известно, как я отношусь к Славинскому.

- Зря.

- Нет. И сегодняшняя ночь тому подтверждение. Богдан заявился в "Неон" в обществе латунцев. Это ладно, тут всё понятно. Он с детства проживал на Латунии, у него не могли там не появиться друзья. Но ты заметил произошедшие с ним перемены? Стас, тебя ничего не смутило?

Стас шумно вздохнул.

- Ты про его глаза?

- И про них тоже! И ещё... Может быть, ты не в курсе, но у твоего Славинского есть свободный доступ ко многим блокам в "Неоне". Ты считаешь, что это нормально? Его не было четыре года, о которых никто не знает. И тут он появляется. И всё сразу в шоколаде. Так не бывает!

Где-то в голове прозвенел предупреждающий звонок, возвещавший, что Ирида к Славинскому не зря относится предвзято. Пусть звенит и дальше. Она руководствуется чувствами, а её интуиция не то что говорит, она кричит, чтобы Ирида держалась от Богдана как можно дальше. Этот мужчина пройдется по её Судьбе. Ох, как пройдется. Откуда взялась такая уверенность, Ирида не знала. Но она была всегда. С самого раннего детства. И ничто, никакие доводы не могли переубедить Ириду.

Стас нахмурился сильнее, осознавая, что снова нормального разговора с сестрой не выйдет. Но всё-таки решил продолжить, понимая, что Ирида находится в очень тяжелом моральном состоянии. Просто не говорит. Он видел, как она отводит от него взгляд, видел, как сжимает в нерешительности губы, как дрожат у неё руки.

- Я в курсе, - коротко ответил Стас.

Он был благодарен Богдану ещё и за то, что тот своим появлением вызвал некую детонацию в поведении сестры. Та снова стала разговаривать, не прячась от него. Пусть их разговоры не всегда носили продуктивный характер, но лучше так, чем упрямо сжатые губы и растерянность в глазах.

Ирида нарочито медленно приподняла брови и скрестила руки на груди.

- Может быть, со мной поделишься? Вот я, как работница "Неона", ничего не знаю.

В её голосе слышался вызов. Она уже отторгала любое разумное объяснение.

Выдохнув, Стас начал говорить:

- Завтра или послезавтра, я не знаю точной даты, но вам сообщат о смене руководства в "Неоне". Нынешнее окончательно утратило позиции лидерства, даже есть подозрения, что они что-то мутили, продавая научные исследования. Теперь "Неоном" временно будет заниматься Богдан.

Новость взбудоражила и без того воспаленный мозг Ириды.

- Ты сейчас серьезно? - недоверчиво переспросила она. - О Славинском и "Неоне"? Стас, он военный! Солдафон. Где он и где клиника?

- Ирида, "Неон" полностью переходит в распоряжение военных. Она перестает быть частной гражданской клиникой.

Девушка покачала головой, не желая признавать услышанное.

- Стас, ты говоришь бред. Я там работаю! Работаю пусть и не на административной должности, не хожу на совещания и прочие важные собрания, но я бы что-то услышала!

- Ирида, ты заблуждаешься.

Он это сказал очень просто. Не повышая голоса.

И Ириде стало не по себе. Так говорил Славинский.

Она нервно мотнула головой и выдохнула: