Руководство по уничтожению монстров для слабых и немощных (ЛП) - Аннетт Мари - Страница 8

— Или же это ОМП забрал всё содержимое сейфа.

Зуилас склонился над моим плечом и провёл пальцем по внутренней стороне двери сейфа. Поднеся руку к лицу, он глубоко вдохнул:

— Пахнет как vīsh.

Vīsh — на его языке это означает «магия».

Я внимательно осмотрела замок сейфа:

- Амалия, тебе не кажется, что с замком что-то не так?

— Да, ты права, — сказала она после осмотра замка.

Зуилас склонился ещё ниже:

— Я не чувствую запах демона, только его vīsh. Здесь слишком много других запахов.

Амалия покачала головой, пробормотав что-то со словом «ищейка». Обессиленная, я потёрла лоб и лишь затем вспомнила о том, что мои руки покрыты сажей. Наверное, я выгляжу, как трубочист.

— Кто-то взломал сейф с помощью демонической магии? Ну, тогда это не дядя и не ОМП.

Зуилас запрыгнул на сейф, чем напугал нас с Амалией. Он склонился над ним, внимательно всматриваясь внутрь. Затем он постучал по левой стороне сейфа — звук был очень звонким, и по правой — а вот тут звук был глухим.

— Эта, — сказал он. — Эта стенка толще.

— Толще? Но как ты это понял?

— Она выглядит по-другому.

Для меня стенки сейфа выглядели одинаково, но Зуилас обладает двумя видами зрения: обычным и инфракрасным. Заметил ли он разницу в стенках сейфа своим инфракрасным зрением?

Я вопросительно уставилась на Амалия:

— А это нормально для сейфов?

— А я-то откуда знаю?

Она с опасением взглянула на демона, сидящего слишком близко к нам, и засунула голову в сейф:

— Эй, можешь мне посветить?

Я достала телефон, включила фонарик и направила его внутрь сейфа. Она что-то там сделала со стенкой сейфа, и та гулко упала ей на голову.

— Ауч.

Из тайника в сейфе я вытащила коричневую папку. К счастью, она не была повреждена, так что я сразу же открыла её. Сверху лежал слегка разорванный конверт.

Зуилас спрыгнул с сейфа. Приземлившись на обугленную землю, он отправился бродить по территории особняка. Возможно, он решил поискать следы демона, а возможно ему просто стало скучно.

Я едва заметила, что он ушёл — мой взгляд застыл на конверте.

— Что это? — спросила меня Амалия. — Письмо адресовано отцу, но вот адрес отправителя я не узнаю.

Мне вдруг стало очень сложно говорить. Лишь со второй попытки я смогла выдавить из себя предложение:

- Это мой адрес.

Она уставилась на меня.

— Это…, - не могу дышать, не могу дышать, не могу…, - это мамин почерк.

— Твоя мама отправила моему отцу письмо?

Я просто сидела, не в силах пошевелиться. Тогда она взяла папку из моих рук, достала конверт и протянула его мне:

— Робин, прочитай его.

Я взяла письмо трясущимися руками. Конверт повреждён, так что дядя Джэк точно прочитал его, а после спрятал в сейф. Прерывисто дыша, я открыла конверт. Из него выпала всего 1 страничка.

16 Апреля, пятница.

Дорогой Джэк, я очень надеюсь, что ты прочитаешь это письмо. Мы не общались очень долгое время, но, пожалуйста, ты должен прочитать это письмо.

Во-первых, я уже очень давно хочу тебе это сказать: мне жаль. Мне очень, очень жаль. Прости меня, за всё. И хотя ты был не прав, но теперь я знаю, что и я была не права. Только сейчас я начинаю понимать, как сильно я ошибалась.

Я хочу извиниться ещё много, много раз. Мне есть, что ещё тебе сказать по этому поводу, но сейчас это всё может подождать. Есть что-то более важное, о чём мне нужно тебе сообщить.

Двадцать лет я прятала этот гримуар. Я знаю, что ты отказался от этой обязанности. Я знаю, что я отказалась поделиться с тобой преимуществами и проблемами от этого гримуара, но тогда мне казалось, что я знаю, что я делаю.

Джэк, мне кажется кто-то знает о его существовании. Я не хочу описывать все свои подозрения в этом письме. Скажу лишь только, что в последние недели я в этом точно убедилась. Кто-то охотится на нас. И этот кто-то уже близко. Я боюсь за свою семью — и за твою тоже. Если они найдут меня, то могут найти и тебя. Ты знаешь, что нас ждёт, если они найдут нас.

Я не знаю, что делать. Я не знаю, как защитить мою семью. Мне нужна твоя помощь. Я и моя семья нуждаемся в тебе.

Я буду ждать твоего звонка. Джэк, пожалуйста, помоги мне.

Сара.

По моим щекам потекли слёзы. Я всхлипнула — сердце разрывалось на куски. Амалия нежно вытащила письмо из моих рук. Пока она его читала я пыталась взять себя в руки, но ничего не получалось. Я буквально распадалась на части. Боль от потери родителей снова накрыла меня с головой.

— Кто-то охотился на гримуар? — прошептала Амалия. — И твоя мама знала, что она была в опасности?

Я чувствовала такую сильную боль. Я забрала письмо, пытаясь найти хоть какое-то утешение при взгляде на почерк мамы.

— Робин, как погибли твои родители?

— Автомобильная авария. Ночью шёл дождь. Они потеряли контроль над машиной и съехали в кювет. Они погибли до приезда скорой.

Амалия сжала губы, на её лице читалось сожаление:

- 6-е апреля, — пробубнела она. — Она написала это письмо за неделю до гибели.

Я резко вскочила на ноги и, зажав письмо в руках, побежала куда глаза глядят. Амалия поняла, что сейчас мне нужно побыть одной. Она осталась разбирать остальные документы в папке.

Выбравшись из обломков гаража, я побежала к проездной дорожке. Надо мной нависло серое небо, промозглый ветер жёстко хлестал по заплаканным щекам.

Мама боялась за свою жизнь — и за жизнь своей семьи. За неделю до смерти она молила дядю Джэка о помощи. Позвонил ли он ей или же проигнорировал её мольбу? Неужели он оставил её наедине с бедой, только чтобы самому заполучить гримуар?

Впрочем, неважно. Он всё равно его заполучил. И первое, что он сделал, вызвал демонов, чтобы продать их подороже. Мама посвятила всю свою жизнь защите гримуара, а он предал все её усилия всего через несколько месяцев после её смерти.

Одной рукой я прижимала письмо к груди, вторая же сжалась в кулак — ногти больно вонзались в ладонь.

— Payilas?

Я резко подпрыгнула на месте. Рядом стоял Зуилас, внимательно наблюдая за мной.

— Что? — спросила я, вытирая щёки от слёз.

— Ты ранена?

— Нет.

Он с подозрением уставился на меня. Скорее всего он ассоциировал слёзы с физической болью, потому и спросил, ранена ли я. И, хотя он не был неправ, я не хотела объяснять демону, что такое эмоциональная боль.

Его хвост дёрнулся из стороны в сторону:

— Я слышу запах боли.

Я отшатнулась от него:

— Ты можешь слышать запах боли? Но как?

Его ноздри расширились:

— Я не слышу запах крови. Где именно ты ранена?

— Я не ранена, — вздохнув, я помахала перед ним письмом. — Моя мама написала это. Она умерла семь месяцев назад. Мне больно вспоминать, что её больше нет.

Он слегка наклонил голову:

— Так вот из-за чего тебе больно?

— Да.

Он долго молчал, а затем выдал:

— Zh’ūltis.

Я даже не удивилась тому, что он считал меня дурой из-за тоски по маме. Он же демон. Печаль и любовь, скрытая за этой печалью, были за пределами его понимания.

- Это то, что делают люди. Тебе этого не понять.

— Хм, ну, если бы ты была сильной, тебе бы не было больно.

Я закатила глаза и вытерла последнюю слезинку. Очередное напоминание от него, что он считал меня слабой. Вместо того, чтобы вступать с ним в спор, я отвернулась в сторону гаража, готовая идти к Амалии.

— Ты не была готова потерять того, кто защищал тебя всю жизнь.

С трудом расслышав эти слова, я резко повернулась к нему:

- Что ты сказал?

— Я нашёл в доме следы свежей крови.

— А? Что?

— Ты глупая и глухая, payilas?

— Насколько свежая кровь?

Он пожал плечами:

— Не знаю. След слишком слабый. Он ведёт…, - он указал в сторону заднего двора, — вот сюда.

— Ну тогда давай проверим, — я начала идти в том направлении, в котором он указал, но спустя пару шагов поняла, что он за мной не идёт. — Ты идёшь?