Научить любить - Волгина Надежда - Страница 14

– Но мне ничего путного не лезет в голову.

– Пусть это будет чей-нибудь подарок, – подкинул он идею.

– Станет кто-то дарить такую прелесть, – пробормотала я сама себе. – Может сказать, что оно Лизкино, это моя одноклассница. Она сильно поправилась в последнее время. Можно сказать, что она мне его подарила, когда поняла, что никогда уже в него не влезет.

Я бы ни за что ему не призналась, как мне хотелось оставить это платье себе, как оно мне нравилось. Никогда в жизни у меня еще не было такой красивой вещи.

– А если спросят, из какой ткани оно сшито, отвечу, что это редкий японский шелк, что у нас нет изделий из него, и что ей папа привез его прямо из Японии, тем более что он там, кажется, был, – радостно проговорила я. Мне казалось, я придумала подходящую историю.

– А теперь примерь его, – предложил он.

Я зашла в свою комнату и быстро переоделась. Платье коснулось кожи и свободно заструилось по ней, не обтягивая и нигде не свисая. Я посмотрела на себя в зеркало и поразилась преображению. Цвет платья подходил к моим темно-русым волосам и серым глазам. Из зеркала на меня смотрела незнакомка.

Я вышла к Дронду и замерла в пяти шагах от него. Он деловито окинул меня взглядом и заявил:

– Я знал, что оно тебе будет впору. – И все. Ни «какая ты красивая!», ни «тебе очень идет», ничего подобного. Сухарь!

– Ах, да, я и забыла, что ты у нас ясновидящий, – съязвила я.

– Слушай, Лида, а ты не будешь против, если я пойду с тобой в ресторан? – заговорил он на другую тему.

– Как это? Ты не можешь. Как я тебя представлю? Что я им скажу? – сразу разволновалась и сбивчиво затараторила я.

– Ты забыла, что я могу быть невидимым для всех и для тебя в том числе, – напомнил он.

– Тогда зачем тебе нужно мое разрешение? Мог бы просто прийти и все, – рассердилась я.

– Я хочу, чтобы ты знала о моем присутствии. Хочу наблюдать тебя в состоянии, когда ты знаешь, что за тобой наблюдают.

– Делай, что хочешь. Я все равно не могу запретить тебе, – сказала я с легким раздражением в голосе.

– Это ты правильно подметила, – спокойно парировал он. – Ну, мне пора. Увидимся уже после праздника. Пока.

И он ушел, не сказав больше ни слова.

Вскоре пришла мама. Она была необычно весела и какая-то помолодевшая. Решив, что у нее все в порядке, я отправилась спать. Платье заблаговременно убрала в шкаф, аккуратно развесив на плечики.

Глава 8

На следующий день мама поинтересовалась, в чем я планирую идти на День рождения Людмилы Борисовны. Я показала ей платье.

– Откуда такая красота? – спросила она.

Я выдала ей заранее приготовленную версию ответа. Как-то очень легко она поверила моей хитрости. Видать, голова ее была занята совсем другими мыслями. Но это даже хорошо. Не надо отвечать на дополнительные вопросы.

– Как ты думаешь, мам, что можно подарить Людмиле Борисовне? – озабоченно спросила я.

– Ну что можно подарить человеку, у которого все есть? Что-нибудь памятное, какой-нибудь сувенир, – ответила она.

– Я ничего не могу придумать. Всю голову уже сломала. Для меня выбирать подарок – это всегда такая проблема.

– Я тебя прекрасно понимаю. Особенно, если денег не очень много, – сочувственно произнесла мама.

– Может быть, сходим сегодня вечером вместе в магазин и что-нибудь подберем? – предложила я ей.

– Давай тогда не сразу, как ты закончишь работу, а немного позднее. У меня есть кое-какие дела, – согласилась она.

– Во сколько? Часов в восемь? А магазины еще будут работать?

– По-моему, в нашем торговом центре магазины работают до десяти. Успеем. Давай встретимся в восемь возле центра.

– Договорились, – и я побежала на работу.

Время уже поджимало. Конечно, я не опоздаю, но и раньше всех уже прийти не получится. Что-то не нравилось мне в мамином поведении. Какая-то она была рассеянная. Что происходит? Вроде, выглядит не плохо, но, видно, что ее что-то тревожит и постоянно отвлекает. О чем она все время думает? Нужно будет сегодня вечером ее попытать.

Сегодня было особенно солнечно. Если не замечать талого снега под ногами, превратившегося в грязную кашицу, то можно во всю наслаждаться весной.

Я примчалась на работу и получила от дяди Гриши очередную шоколадку.

– Вы меня совсем избаловали. Скоро стану толстая претолстая, если каждый день буду есть столько сладкого, – засмеялась я. Настроение у меня было отличное.

– Тебе это не скоро грозит. Такие, как ты, только с возрастом слегка округляются, становясь при этом пикантными, а не толстыми. Кроме того, от шоколада, по-моему, вообще не поправляются. Так что, можешь есть его смело, – успокоил меня он.

– Спасибо, дядь Гриш. Добрый вы очень.

– Добрым меня еще никто не называл. Строгим – да, суровым – да, но чтобы добрым – никогда, – его усы потешно шевелились, когда он говорил. Это вызвало у меня опять приступ смеха.

– Значит, я первая, – я чмокнула его, пряча улыбку, и побежала на рабочее место.

Машка уже пыхтела над своими посылками, высунув язык. Смешная она – рослая такая, а в душе сущий ребенок. Сегодня она работала последний день перед отпуском, завтра уезжала в Новосибирск. Видно было, что слегка волнуется – не тараторила, как обычно.

В обед мы поели торт, который Машка принесла за свой отпуск, и выпили чаю. Пожелали ей хорошего отдыха и удачного знакомства с родителями Олега. Я бы, наверное, тоже волновалась на ее месте.

Как-то некстати я вспомнила Тараса. Где он сейчас? Что делает? Но спрашивать у Машки об этом не стала. За время разлуки я научилась прятать мысли о нем где-то глубоко внутри себя, чтобы никто не догадался, как сильно я его жду. Я пыталась вспомнить его лицо, но у меня ничего не получалось. Помнила только широкую улыбку и искрящиеся смехом глаза.

Интересно, а он меня вспоминает? Наверное, нет уже. Кто я – провинциальная серая мышка из малюсенького сибирского городка, где почти все друг друга знают. А он столичный парень, очень продвинутый. Конечно, мы с ним не пара. От этой мысли мне стало очень грустно. Она меня не покидала весь остаток рабочего дня.

Перед уходом домой, я пожелала Машке удачной поездки и хорошего отдыха и еще раз пообещала следить за ее сестрой.

Вернувшись домой, я поужинала и села читать книгу. Но, как назло, не усваивала то, что прочитывала. Тогда, я решила бросить это дело и стала тупо дожидаться времени, когда можно будет отправиться на встречу с мамой.

Ровно в восемь мы с мамой почти одновременно подошли к торговому центру, и началась наша пытка. Целый час мы бродили по сувенирному магазину. Выбрать ничего не получалось. То, что нравилось, стоило очень много, а то, что было дешевое и качества было соответствующего. Вконец измучавшись, мы решили подарить комплект двуспального постельного белья. Эта вещь в хозяйстве лишней не бывает. Всегда пригодится.

Вечером, дома я спросила у мамы:

– Мам, у тебя точно ничего не случилось? Ты стала совсем другая – какая-то рассеянная и временами очень задумчивая.

– Скоро, доченька, ты все узнаешь, – уклончиво ответила она. – Не переживай. Я думаю, что эта новость тебя обрадует. Все хорошо. Просто я не хочу опережать события.

– Ну, ладно. Если ты так хочешь… – мое удивление маминой загадочности только возросло.

Я не стала долго ломать над этим голову. Главное, что все хорошо.

Вот и пятница. Людмилу Борисовну сегодня пораньше отпустили домой, чтобы она успела подготовиться к празднику. Мы со Светланой Викторовной остались вдвоем на всех участках. Благо, работы было не так уж много. Сегодня весь день валил мокрый снег, погода стояла пасмурная, и посетителей было не очень много. Так что, мы вполне справлялись.

Уходя домой, я попросила Светлану Викторовну подождать меня у входа в ресторан в семь часов. Мне было как-то боязно входить туда одной.

– Конечно, Лидочка, мы с мужем тебя встретим. Даже я себя неловко чувствую, прожив длинную жизнь. Представляю, каково тебе. До встречи.