Ныряльщица - Эльденберт Марина - Страница 22

— Добрый день. Журнал запущен, всех присутствующих прошу отметиться.

Отметить можно только себя, такова уж система Кэйпдора, поэтому здесь схитрить не получится. Либо отмечаешь себя, либо того, кого хочешь выгородить, но мне выгораживать некого. Алетта не отвечает на мои сообщения, на выходных я собираюсь съездить к ней домой. Нам нужно поговорить о случившемся. В том числе о Ромине.

«Ты сегодня опять работала, синеглазка?» — падает сообщение в чат.

«Я работаю каждый день».

К’ярд пихает меня локтем в бок, и когда поворачиваюсь, приподнимает брови. Я пожимаю плечами.

— В прошлый раз мы остановились на…

«Ты в курсе, что человеку нужен отдых?»

«Ты в курсе, что я пришла сюда слушать лекцию?»

«Да брось, все, что он скажет, можно найти в библиотеке. И даже больше».

Я делаю вид, что слушаю преподавателя. Делаю, потому что на тапет падают сообщения.

Мрачный смайл.

Смайл с вытаращенными глазами.

«Однажды ты заснешь, и тебя будет некому разбудить».

Я кошусь на него, но потом перевожу взгляд на преподавателя.

— … пьератназы отличаются…

«Неужели ты совсем обо мне не волновалась?»

Закатываю глаза.

«Ни капельки?»

Смайл с печальным лицом.

«Совсем?»

Признаваться ему в том, что я волновалась, я точно не собираюсь.

«Если тебе так хочется со мной пообщаться, предлагаю делать это предметно. Я прошлась по списку литературы, кое-что набросала, могу тебе показать после лекции».

«Да, Мэйс, покажи мне что-нибудь».

Я присылаю ему озверевший смайл и искренне жалею, что не могу отодвинуться подальше, а еще лучше — пересесть. Не знаю, сколько проходит времени, пока я слушаю про пьератназ и особенности их поведения, когда мне в плечо тыкают перышком.

— Не злись, — шепотом говорит этот… въерх.

Я молчу.

«Мэйс! Хочешь узнать кое-что про океанскую бабочку?»

«Такого, чего я не узнаю в библиотеке, и даже больше?»

«Попробуй меня удивить, Мэйс».

Присылаю насмешливый смайл, а за ним:

«Ты знал, что в истории были случаи, когда раг’аэны возвращались в стаю?»

«Разумеется. А ты знала, что в истории были случаи дружбы человека и раг’аэны? Давно, еще до того, как они перестали подходить к людям?»

«Да, как раз вчера об этом читала».

«Какая та начитанная, Мэйс. Ничем тебя не удивишь».

«И не говори».

Впрочем, кое-чем меня удивить еще можно, я понимаю это, когда мой взгляд падает на тапет, там смайл-океанская бабочка. Нет, в смайле нет ничего удивительного, оно есть в словах К’ярда, который подается ко мне, к самому моему уху и произносит:

— Что ты скажешь, если я тебя с одной из них познакомлю?

После этого он повернулся к кафедре и с самым независимым видом уставился на голограмму пьератназ. Это морское существо напоминало нечто среднее между рыбой, колючим стрелоходом (животным, обитающим в лесах и стреляющимся ядовитыми колючками) и плавучим фонарем. Впрочем, мне сейчас было не до особенностей его сезонного размножения и не до раскрытия жабр.

«Хорошая шутка, К’ярд».

«Это не шутка, Мэйс».

«А у тебя прогресс. Ты уже перестал называть меня синеглазкой».

«Мы все эволюционируем. Ты тоже больше на меня не рычишь».

Мне хочется его стукнуть. Серьезно хочется, но еще больше мне хочется понять: это розыгрыш или нет. Даже если представить, что какая-то раг’аэна подошла к берегу (чего не случалось уже бесчисленное множество лет), как К’ярду удалось об этом узнать? Решил вечерком пройтись по берегу океана, и случайно заметил?

Ага.

Вечерком.

По берегу! Сын правителя Ландорхорна.

Тем не менее в памяти всплывает домишко на берегу, куда меня привел К’ярд, а еще жуткий шторм, с грохотом разбивающий высоченные волны о камни. Недавно я задавалась вопросом, как ему удалось выплыть… что, если с помощью раг’аэны?

Он больше ничего не пишет, просто делает пометки, когда что-то кажется ему интересным, а после звонка мы вместе идем к преподавателю. Он смотрит мои заметки, хмыкает, потом смотрит записи К’ярда, и взгляд его становится уже гораздо более внимательным.

— А вы умеете удивить, ньестр К’ярд, — замечает въерх, его скрипучий голос действительно звучит заинтересованно, глаза за линзами очков смотрят так, словно хотят увидеть гораздо большее.

— То же самое ей говорю, — парень кивает на меня. — Не верит.

— Что ж, продолжайте в том же направлении. Если вам потребуется студенческий абонемент в океанариум…

— Не стоит. Пока, — говорит К’ярд, а пот ом подмигивает мне.

— Что ж, в таком случае удачной совместной работы и до встречи на семинаре.

Из аудитории я вылетаю, с трудом сдерживая рвущиеся с губ вопросы:

— Так это правда?!

Раг’аэна, настоящая океанская бабочка… и я ее увижу?!

— Потише, синеглазка. — Он кивает на обтекающий нас народ, и только ленивый не сворачивает шею, но сейчас мне на это плевать. — Пойдем в столовую.

Это мгновенно отрезвляет, потому что лишних денег у меня нет. На столовую так точно.

— Нет. Я не…

— Я не стану тебя кормить и запихивать в рот котлеты. Посидеть со мной ты, по крайней мере, можешь?

Прищурившись, смотрю на него, но в общем-то, все уже решено.

— Хорошо.

— Вот и чудно.

Откровенность К’ярда не укладывается у меня в голове. Я настолько потрясена, что почти не замечаю, как мы добираемся до столовой, и что столовая, этот ресторанный зал, обрушивается на меня самыми соблазнительными запахами. Желудок мигом напоминает: последний раз я пила и ела в далеком прошлом, но я приказываю ему заткнуться.

— Займи нам столик, — говорит К’ярд, и пока я иду через зал к дальнему окну, у которого еще остались свободные места, в голове крутятся мысли про океанскую бабочку.

Когда до столика остается пара шагов, меня грубо отталкивают в сторону: въерхи, два парня и одна девушка.

— Не успела, калейдоскопница? — интересуется один из них и плюхается на стул.

Девица смеется и занимает соседний, второй парень не стесняется толкнуть меня плечом второй раз. Я с трудом сдерживаюсь оттого, чтобы перехватить его руку и повторить захват, которому меня научил Вартас, когда за спиной разлается голос К’ярда:

— Извинились. Живо.

Один из парней слегка побледнел, второй положил руку на спинку стула.

— У вас плохо со слухом?

К’ярд шагнул вперед, волной силы въерха стул вырвало из-под руки парня и оттащило в сторону. Он шарахнулся назад, девушка и его друг вскочили.

— Оу, — звучный голос Ромины застал меня врасплох. — Лайтнер К’ярд злой. С чего бы?

Ее свита была при ней, включая парня, которого я раньше видела в их общей с К’ярдом компании. Скользнув по мне снисходительным взглядом, она накрутила локон на палец и тут же его отпустила, позволив мягкой пружинкой скользнуть по плечу.

— С того, что никто в Кэйпдоре больше не назовет ни одного человека калейдоскопником. А если назовет, разбираться будет лично со мной. Это понятно?

Акустика в зале была хорошая, поэтому сейчас в столовой повисла тишина. Было слышно как кто-то вздохнул, а кто-то отложил вилку. Не дожидаясь, пока ее нарушит что-то еще, К’ярд поставил подносы на стол и отодвинул стул.

— Все. Представление закончено. Расходимся.

— Не слишком много на себя берешь? — ехидно поинтересовалась Ромина.

— Ровно столько, сколько могу поднять. — Он в ее сторону даже не взглянул, и лицо Д’ерри исказилось от злобы.

— Скоро в твоем окружении останутся одни калейдоскопники. — Она выделила последнее слово. — Что ты будешь делать тогда?

Пол под ногами Ромины буквально разлетелся крошкой, каменная пыль взметнулась ей в лицо и на волосы, от волны прокатившейся по залу силы потемнело перед глазами. Д’ерри с визгом отпрыгнула в сторону:

— Сумасшедший!

— Следи за своим окружением, — холодно произнес К’ярд, а потом повернулся к замершим въерхам.

— И-и-извини, — пробормотал парень и вместе с друзьями испарился из поля зрения с такой скоростью, которой мог позавидовать гоночный эйрлат. Ромина с компанией двигалась к выходу более достойно, но учитывая, что они все были в пыли, от кончиков некогда начищенных туфель до волос, это достоинство выглядело сомнительно.