Крестьянин (СИ) - Шаров Константин Викторович - Страница 46

Иван застегнул пояс поверх комбинезона и вышел из каюты, тихо прикрыв дверь. Говорить он ничего не стал, всё было понятно без слов.

Рубка встретила Ивана ещё тремя мёртвыми работорговцами и информационными панелями, показывающими множество повреждений. Он аккуратно, чтобы не разворошить ожоги, опустился в кресло капитана и переключил интерфейс на ручное управление.

Система самотестирования показывала, что при всём множестве повреждений, полностью выведены из строя только два прибора – прыжковый двигатель и центральный ИскИн. Можно сказать – повезло…

Наверное, пора рассказать, что же произошло на корабле работорговцев.

А произошёл с ним «План-Б». Иван очень надеялся, что жадность капитана не позволит ему отойти от принятых обязательств, и пассажиры скоро окажутся в безопасности на борту космической станции… Не срослось. Правда угроза пришла не от команды работорговцев, а от того, кому, как Иван считал после всего пережитого, можно безбоязненно доверить спину…

Даже сейчас он предпочитал думать, что Рея поступила так, только потому, что не осознавала истинного значения содержащейся в памяти Ивана информации и думала, что его расспросят о торговых операциях архов и отпустят на все четыре стороны. Она не знала, что он никакой не торговец, а настоящий капитан с командой архов, что он имеет полный доступ ко всем заработанным активам, владеет технологией производства нейросетей, а теперь ещё и знаниями Предтеч, за которыми безуспешно охотились учёные Содружества… А может он и на этот счёт ошибался. Хотя теперь это уже не имело большого значения.

Как бы там ни было, соваться на чужой звездолёт без подстраховки Иван не стал. Хорошо замаскированные от наблюдения диверсионные боты «Комар-1А» проникли во внутренние коммуникации корабля и высадили десант из тысяч микророботов Предтеч в ключевых точках корабля. Будь у Ивана чуть больше времени, и корабль оказался бы в его руках, а работорговцы этого бы даже не заметили, но Рея спутала ему все карты. Вместо спокойного и неторопливого движения с заходом на несколько планет для заполнения трюма стазис-камерами, «Прыгун» прямым ходом направился к малоизвестной пиратской станции, где Ивана с распростёртыми объятиями ждали представители заказчика, оплатившие похищение.

Пришлось действовать быстро, а потому жестоко. Обычный пилот Содружества, спроси его, что будет, если вывести из строя прыжковый двигатель в момент прыжка, скорее всего, затруднится с ответом. Если он окажется очень старым и опытным, то сможет вспомнить, что в таких случаях происходит аварийный выход из прыжка, сопровождающийся «дрейфовым» излучением, которое буквально прожаривает всё живое на корабле до состояния хрустящей вафли. Считается, что с современными кораблями этого никогда не происходит, так как аварийный выход стал производиться под управлением ИскИна. Он сводит к безопасному минимуму излучение даже при очень сильных повреждениях прыжкового двигателя… но только не в этом случае. Одновременно с повреждением прыжкового двигателя микророботы вывели из строя часть систем в рубке. ИскИн оказался отрезан от всех линий связи и не смог повлиять на ситуацию.

В результате в живых на корабле остался только Иван, находящийся в хорошо экранированном от всех видов излучения карцере, что не дало металлическим поверхностям превратиться в раскалённые сковородки. Самого Ивана спас одноразовый защитный контур его пилотского имплантата. Такие контуры перестали ставить одновременно с появлением специальных аварийных программ для ИскИнов, так что Иван оказался единственным человеком на борту, обладающим персональной защитой от подобного рода аварий, хотя, наверное, уместнее было бы сказать – диверсий…

Мимо капитанского кресла пробежал ремонтный бот, находящийся под прямым управлением нейросети Ивана. Он сноровисто извлёк блок корабельного ИскИна и занялся починкой разъёмов, выведенных из строя микророботами. Иван собирался обнулить личностные настройки ИскИна и стёреть всю информацию с его банка памяти, предварительно слив её на информационный кристалл. В своё время, разбираясь с технологией искусственных интеллектов, он прикупил себе полный пакет программ для обучения ИскИнов, включая базовую личностную матрицу, а получив свободный доступ к информационным материалам центральных миров, обновил программные пакеты до их стандарта. Теперь он мог безбоязненно переформатировать корабельного ИскИна и обнаружить все программные и аппаратные закладки, которые могли вывести обновлённый ИскИн из повиновения.

Так как Иван весьма высоко ценил информацию и данные, особенно те, за которые заплачено живыми деньгами, то поступал с ними по принципу «всё своё ношу с собой», благо он мог неограниченно увеличивать количество запоминающих кластеров наноботов в своей нейросети. Даже информацию с микророботов Предтеч он успел перелить в свой личный архив, хотя из-за её гигантского объёма, ему пришлось чуть ли не в три раза увеличить ёмкость банков памяти.

Понятно, это были обычные запоминающие устройства, а не собственная память Ивана, то есть он мог скачивать, просматривать или модифицировать данные, хранящиеся в кластерах, но это было сродни работе с компьютерной системой, а не личные воспоминания. Правда сейчас, когда он увидел в работе на порядок более производительных, чем медицинские наноботы, микророботов Предтеч, у Ивана появились мысли о модернизации своей нейросети по более продвинутым технологиям, чем есть у Содружества. Впрочем, это было делом не одного дня и даже не одного месяца, так что он просто отметил интересную мысль в специальном файле и вернулся к восстановлению функционирования «Прыгуна».

Глава 25

Далеко за границей системы Элрис находилась старая автоматическая станция наблюдения, сохранившаяся ещё со времён войны с архами. Её назначением было засечь приближение неприятеля на дальних подступах, но разработчики тогда ничего не знали о способах сверхсветовых перемещений архов, поэтому новая система наблюдения была законсервирована сразу после постройки, а к концу войны морально устарела и вывозить бесполезный кусок композитов, не имеющий военного значения, флот Содружества не захотел.

Так и висел ощетинившийся антенными решётками шар никому не нужным памятником прошедшей войне, и никто не нарушал его покой… до настоящего момента. Чуткие сенсоры засекли формирование финишного створа в каком-то миллионе километров, что по космическим меркам почти рядом. Так как характеристики прыжка мало чем отличались от стандартных для кораблей Содружества, оборонные системы не были переведены в боевой режим, но главный реактор был запущен, как того требовал боевой протокол.

Однако сразу после того как неожиданный гость финишировал, по шифрованному каналу пришли опознавательные коды давно несуществующего флотского соединения, что вызвало у ИскИна поста большие затруднения. С одной стороны он знал, что это соединение не числится более во флотском реестре, а с другой стороны коды доступа были всё ещё актуальны, так как никто не удосужился обновить программное обеспечение фактически брошенного наблюдательного поста. К счастью, прибывший борт сам разрешил это затруднение, затребовав доступ к гиперпередатчику для связи со штабом флота, чем ИскИн и воспользовался по старой армейской традиции – «пусть старшие по званию разбираются».

* * *

Спокойную тишину залы для медитаций, которую пришлось устроить во избежание нервных срывов сотрудников А-группы, нарушили звуки неприятно торопливых шагов. Профессор Гето ввёл практику медитативных методов релаксации два месяца назад, когда окончательно стало понятно, что связь с Объектом-А разорвана полностью и надолго. Возможно, навсегда. Не то, чтобы это стало невосполнимой потерей. Учёные горьким опытом сотрудники сделали себе привычку сохранять все промежуточные этапы работы на серверах института, а девять из каждых десяти проектов находились на стадии завершения или проверки результатов, так что единственное, что теряли исследователи – время на повторение опытов с другими… объектами. Профессор даже смог под этим соусом выбить из крайне прижимистого правления института средства на создание в одной из периферийных деспотий, лишь номинально входящих в Содружество, специального исследовательского центра с прямой передачей результатов экспериментов над не вполне добровольными… добровольцами.