На боевом курсе (СИ) - Малыгин Владимир - Страница 55

— Вольно! Олег Григорьевич, остаётесь старшим. Уводите экипаж и казаков за самолёт. И никому никуда не разбегаться! И с королевской охраной не задираться! — выделил взглядом Маяковского и Игната. А то ишь, пыжиться уже начали.

— А я-то что? Я ничего! — тут же обелил себя передо мной наш поэт и задира и бросил взгляд на солдат охраны двора, окруживших самолет. Ну а Игнат промолчал.

Рукой махнул на обоих и полез в кабину. А там не протолкнуться от пышных платьев и костюмов. Так и остался у выхода. Со стороны носа чуть слышно доносится голос князя. Что-то кому-то объясняет, рассказывает. Впрочем, понятно, кому и что рассказывает. И наверняка нашими успехами хвастается. Да и ладно. А дух внутри… Парфюмерная лавка, одно слово. И табачищем прёт к тому же.

А тут и за меня принялись. Расступился народ, проход освободил, смотрят молча. И Александр Михайлович выглядывает, смотрит с ожиданием. Понятно, придётся вперёд идти. И я пошёл, задевая юбки, плечи, извиняясь для приличия. А больше ничего задеть и не получилось. Корсеты сплошняком и до мягкого не дотронуться.

Протиснулся мимо ферм бомбового отсека, выслушал очередное недовольное брюзжание какой-то перезрелой дамочки, остановился перед кабиной. И что бурчит? Вот мимо неё я как раз аккуратно протискивался, старался не зацепить. Может, от этого и бурчит? Обиделась, что не зацепил?

Внутрь за переборку не зайти, там битком. Король в моём кресле сидит, примеряется к штурвалу, ноги на мои педали взгромоздил. Королева рядышком скучает, сразу видно, хоть и заинтересованный вид старается сделать. Премьер к Георгу наклонился, на что-то показывает и тут же объясняет. Окинул взглядом всю эту компанию и князю нашему внимаю.

— Сергей Викторович, королевская чета изъявила желание прокатиться на нашем самолёте.

Да это же здорово! Сейчас как взлетим и как… О Большого Бена с разгона, например. И все проблемы сразу решим. И за крымскую войну отмстим, и за Камчатку с Архангельском, и за многое другое…

Не вышло. Похоже, что-то у меня в глазах такое промелькнуло, потому как рядом стоящий Черчилль быстренько начал отговаривать Георга от задуманного. И отговорил ведь, зараза такая. Ну и ладно. Не получилось сейчас, получится в другой раз…

Тут же меня быстренько отправили прочь. Вот, суки, из моего же самолёта и выгнали. И не возмутиться, сам князь попросил меня выйти наружу.

Отошёл к своим. Стоим плотной группой, дружно и красноречиво молчим. Только недолго такое молчание продлилось, снова Маяковский вылез с вопросом:

— Командир, ну что там?

— Что там? Да ничего. Пол нам протаптывают. Убраться в кабине потом не забудьте. И проветрите обязательно, дышать нечем.

Стоим, смотрим, как из самолёта гости по одному вылезают, кучкуются перед люком и переговариваются после между собой вполголоса, сдержанно. Вот и главные персоны показались. Тут же вся группа пришла в движение, направилась прочь. Ан, нет, кое-кто остался. Судя по всему, самые любопытные или самые исполнительные. Если по мундирам смотреть, так почти все военные. И небольшая часть охраны никуда не делась, так и продолжает периметр поля охранять. И Александр Михайлович как раз меня подзывает. Подошёл.

— Сергей Викторович, покажите гостям, как наш самолёт летает.

Кто тут остался? Черчилля я и так знаю, премьера запомнил, остальных… Да какая мне разница, кто тут присутствует? Явно это не самые исполнительные и любопытные. Скорее, самые ненужные. Ладно. Хотят в небо подняться, так почему бы им не устроить маленькое развлечение? Тем более, наш князь будет с ними…

— Да, Сергей Викторович, только без этих ваших шуточек, — и рукой при этом как-то эдак покрутил непонятно. — Взлетите, пролетите немного и сразу же садитесь. Понятно?

— Так точно! — вытянулся по струнке, коротко и быстро козырнул, так, как у флотских подсмотрел.

— Командуйте.

И я скомандовал. Потом пассажиров в кабину загнал, проконтролировал, чтобы все пристегнулись. Как раз на всех привязных ремней и хватило.

Запустились, взлетели, пролетели по кругу и мягко сели. Не стал я «чудеса на виражах» показывать, ни к чему. Ну и указание Александра Михайловича, на этот счёт полученное, никаких вольностей не допускало. Потрясти, нас немного потрясло, полдень уже на дворе и земля немного прогрелась. И, в отличие от вечно слякотной Дании, сегодня на удивление хорошая погода. Вот на восходящих потоках и поболтало. Хорошо ещё, что скорость маленькая и болтало не сильно, а то бы замучились потом кабину отмывать. Они хоть и считают себя морской державой, но тут небо, не море, и от казусов никто не застрахован.

Правда, после взлёта и набора высоты мои пассажиры не усидели на местах. Отстегнулись и начали по салону от окна к окну метаться, с одного борта кабины на другой. Как дети малые, право слово. А потом за моим креслом все сгрудились. Хорошо, что у меня триммера стоят, а то бы намучился с управлением. В первый момент обернулся, хотел на гостей рыкнуть и по местам их разогнать, да на Александра Михайловича взглядом наткнулся. Э-э, да он прямо-таки гордится и таким вниманием гостей к нам, к их восхищению от полёта, гордится и нашим самолётом. Поэтому смирился и не стал ничего говорить. Под руку не лезут и ладно. Но пришлось отказаться от «пролетите немного» и пройти над столицей по неровному кругу, подчиняясь просьбам гостей и указаниям князя.

После посадки и выключения двигателей довольные гости покинули самолёт. С большим облегчением, это сразу было заметно, ступили на твёрдую землю и сразу в их поведении пропала непосредственность — вновь превратились в чопорных и строгих чиновников. В кабине задержался лишь первый лорд Адмиралтейства. С переводчиком, как же без него. Ну и Александр Михайлович, само собой. Черчилль ещё раз осмотрел кабину, остановил взгляд на мне и задал неожиданный вопрос:

— Это же вы провели удачную атаку на германский крейсер в августе?

— Так точно! — а зачем мне что-то скрывать? Газеты тогда всё подробно расписали.

— И какие у вас тогда бомбы были?

Вот что его интересует. И дальнейшие вопросы в общем-то уже понятны. Удовлетворить любопытство вероятного противника или нет? Ладно, как-то отвечу. Тем более явного секрета из этого никто не делает. Даже великий князь кивает, судя по всему, добро мне на ответы даёт. Но всё равно с ответами стоит быть поаккуратнее.

— Небольшие, — дальше пусть сам додумывает.

— Г-м. А какова максимальная продолжительность полёта с полной заправкой на этом вот аппарате?

Его что, интересует, сможем ли мы с бомбами до его островов добраться? Если понадобится, сможем. Или как первый лорд Адмиралтейства он за свои новые корабли испугался? Правильно испугался… Само собой, именно так отвечать не стоит, лучше как-нибудь извернуться. А то что-то наш Александр Михайлович после этого вопроса несколько насторожился. Наверняка сообразил, что не стоило идти на поводу у лорда и давать мне разрешение отвечать на его явно непростые вопросы.

Ну я и извернулся, отделался общими малозначимыми фразами, чем вызвал явное недовольство Уинстона. Да и ладно, мне с ним чай не пить и детей не крестить. По разным дорогам мы с ним ходим, на разных орбитах стоим…

А назавтра снова пришлось принимать очередную делегацию и проводить длительную экскурсию. Но хоть не такую занудную, как предыдущую. Потому как во главе этой группы промышленников и заводчиков находился один Второв, без нашего князя и его чопорных английских родичей. Здесь, так получается, явно наши интересы присутствуют, поэтому мы и отнеслись к ней более ответственно. И интерес был обоюдный. Не только мы что-то рассказывали, но и наши гости делились своими успехами. Почему? А какая мне разница? Может, просто похвастать хотели, или реально показать свои достижения в деле самолётостроения, чтобы эти русские особо не гордились своими успехами? Особый интерес вызвали упоминания о недавно основанных авиастроительных предприятиях «Супермарин» и «Сопвич». Именно тогда я и познакомился с молодым человеком по имени Томас. От него получил приглашение посетить недавно созданное им предприятие по производству самолётов в пригороде Лондона. К этому времени уже стало понятно, что на этом проходном поле от зевак отбоя нам не будет, поэтому приглашение принял сразу, согласовал его через Второва с великим князем и, получив «добро», перелетел на заводскую территорию. Благо, там аэродромное поле охранялось не в пример лучше, и посторонних практически не было. И поселились мы в маленькой, но приличной такой гостинице, где в ванной комнате в конце короткого коридорчика даже душ присутствовал. Вот только с горячей водой не всё так просто было. Не было её, короче.