На боевом курсе (СИ) - Малыгин Владимир - Страница 53

Авиация противника в воздухе не появлялась с обеда, поэтому особо не опасались, но по сторонам поглядывали. И высоко забираться не стали, незачем. Лететь-то всего ничего. Только взлетели, как уже приходится определяться с посадкой. Утрирую, само собой, но что такое пятнадцать-двадцать минут полёта по нынешним меркам? Пустяк.

С местом определились без проблем. И точка на схеме помогла, и на месте нас уже ждали. А кого ещё могли поджидать в чистом поле несколько грузовиков и легковых машин. Опять же это поле было оцеплено конными по периметру.

Посадка прошла более или менее спокойно. Садился не в чистое поле, памятуя о недавнем рулении и взлёте, а тоже на дорогу. А как о таком забудешь, если мы даже просохнуть не успели. Я-то ещё ничего, а на народ без слёз не взглянешь. Особенно на тех, кто на хвосте висел и попал под грязевой душ из-под винтов. И посадку рассчитывал таким образом, чтобы по окончании пробега остановиться возле вон той купы деревьев. Там как раз дорога рядом с ними проходит. На всякий случай, для маскировки. А машины… Так подъедут, они же на колёсах…

Так что плюнул на встречающих и сел в стороне от них на отличную с виду дорогу. Мощёную и более широкую. Потрясло, само собой, не без этого, но зато можно не опасаться утонуть в слякоти. А кому нужно будет по ней проехать, пусть в объезд направляются, по полю.

И вообще, что-то я немного обнаглел. Потому что увидел отношение полицейских к нам? И в полной мере начал использовать возможные преференции нашей высокой миссии. Не именно нашей, а великого князя Александра Михайловича в частности…

Со встречающими общий язык нашли без проблем. Среди них оказались люди прекрасно знающий русский язык. На наш внешний вид никакого внимания не обратили или сделали вид, что не обратили. Штурмана увезли сразу, без разговоров. А остальным сразу предложили в городе гостиницу. И ванну. Соответственно и транспорт для нашей перевозки. Согласился сразу же. Тем более выставленная охрана внушала уважение. Согласился-то я согласился, но сам остался. Лучше от греха подальше заночую в самолёте. Хотя бы эту ночь. Вместе с казаками. Народ косился, только что пальцами у виска не крутил, но я решил и остался. А экипаж отправил, хотя они тоже порывались составить мне компанию. Правда, как-то слабо порывались, неубедительно. Так что отправил. Ну а Игнат с Семёном остались. У них работа такая. Так прямо мне и было сказано. Ну и хорошо, всё веселее будет.

Почему остался? А нет у меня пока доверия к местным. Да и потом не будет. Уж лучше я сам за машиной пригляжу. И перепоручать никому из экипажа не стал. Люди они, конечно, ответственные, но не настолько. Прошлого раза мне хватило. Многие вещи, которые я воспринимаю как обыденные, для них дикостью кажутся. Те же самые диверсии, например. Так что я уж лучше сам…

Правда, на Игната можно положиться. Поэтому поочерёдно с ним привели себя в порядок. Помылись, отдали форму почистить. Полицейским и отдали. Которых в оцепление и охрану нам выделили. Только охрана из них та ещё. Дождик-то не прекращается, так и сыпет с неба. Вот и охрана наша в ближайший домишко забилась. И ничего в этом странного не видят, положено так у них. Нейтральная же страна, растудыть их в качели. Зато и нам польза — и форма будет в порядке, и горячее питание организуют…

Просидели мы здесь долго, почти неделю. Князя, как и Второва с дня прилёта ни разу не видели. Зато с помощью местных в редкие погожие дни привели самолёт в полную готовность. Заклеили и зашлифовали пробоины в фюзеляже, наложили и залакировали заплатки на крыльях. Смолин провёл полный регламент всем четырём моторам и уверил, что они ещё ого-го. И заправились полностью. А я так даже смог, наконец-то, даже не верится в подобное, избавиться от драгоценного содержимого своего саквояжика. Поместил его на хранение в самый крупный банк местной столицы. Пусть здесь полежит до лучших времён. Так оно надежней будет.

В город переселяться не стал, так и остался на самолёте. От набегающих с завидной регулярностью журналистов удалось отбиться легко, с помощью местной охраны. Слишком уж все здесь законопослушные — сказано нельзя, значит, нельзя. Зато сразу же узнали результаты нашей бомбардировки. Попали мы весьма удачно, утопили корабль с железной рудой. Двумя бомбами, одна в машинное отделение, вторая в котельное. Так что канал надёжно перекрыт. Правда, немцы уверяют, что ненадолго, максимум на две недели. Посмотрим. Потом можно будет ещё разок слетать, только нужно что-то придумать, чтобы подобраться ближе к каналу. Например, оборудовать аэродром подскока, временный, на денёк. Завезти туда топливо с бомбами, загрузиться и улететь. И всё. И аэродрома нет, и следов не осталось. Ищи ветра в поле. Реально? Абсолютно. Только с подходящим для этого дела местом определиться. На острове каком-нибудь? Нужно будет по возвращении с Колчаком на эту тему переговорить.

Так что жили мы не в гостинице, это да, условия были не ах. Да и температура на улице далеко не летняя. Но нас всё устраивало. Особенно с точки зрения питания. Да ещё в дополнение к местному питанию Семён регулярно повадился снабжать нас мясом. Свежим — только что забитой бараниной. С кем уж он договорился и договорился ли, я так и не узнал. Казак в ответ на все мои расспросы делал честные глаза и уверял, что всё законно. Мясо, мол, куплено на собственные деньги. Пришлось вступать в долю, косясь глазом на Игната. Но тот тоже ни разу не дал возможности усомниться в словах Семёна. И так же исправно вносил свою лепту в общий котёл. Так что у нас почти через день был жаренный на вертеле бараний окорок… И мы его втроём за вечер съедали. Да что там есть-то? Сначала с восторгом, а к концу недели уже и смотреть на мясо не могли. Хотелось чего-то простого, капустки, например. Или кашки. Но и с этим никаких проблем не было. Кроме желания готовить. А его ни у кого нет. Так что обходились тем, что есть…

А через неделю наше вынужденное безделье, относительное, конечно, закончилось. Хорошо хоть с утра меня предупредили, известили быть в готовности.

Князь с Второвым приехали довольные, словно коты, налопавшиеся сметаны. И огорошили нас известием, что мы должны лететь дальше, в Соединённое Королевство. Огорошили-то огорошили, но в глубине души я так и рассчитывал. В первое мгновение немного стало не по себе, что меня даже в известие не поставили об этом с самого начала, а потом остыл. Подумал и осознал, что так даже лучше будет. Меньше знаешь, крепче спишь. Да и нет у меня никакого желания в политику лезть, не моё это…

Зато узнал последние новости из России, из действующей армии. Мы снова начали с боями продвигаться вперёд. Медленно, но всё-таки вперёд, всё ближе к Висле. Так скоро и Кенигсберг окажется в плотном окружении. Ещё бы и с моря его обложить…

По сравнению с предыдущим перелётом этот показался довольно-таки простым. И времени занял почти в два раза меньше. Вымотаться не успели. И немецкая авиация нас не трогала. Да мы их после того раза больше ни разу не видели. Штурман наш за прошедшую неделю оклемался. До конца не поправился, но на рабочем месте уже сидеть мог вполне даже нормально. Швы ему наложили, несколько дней продержали под присмотром в местной больничке. Пуля прошла вскользь по рёбрам, располосовала кожу и немного задела мышцы. Разрез получился длинный и оттого неприятный. Даже сейчас морщится, но в полёте вовсю работает. ВКАМ ему помогает по мере надобности. Так и князю веселее, и лейтенанту легче.

Про Англию тоже говорить нечего. Ну, сели. Просидели почти неделю. Правда, здесь отношение к нам было несколько хуже. Смотрели на нас, словно мы люди второго сорта. С самого утра тянулись в пригород со всей округи зеваки, толпились вокруг точно такого же оцепления, как и в Дании, с кислыми мордами до самого вечера. Такое постоянное и назойливое внимание начало сразу же напрягать. Поэтому особо никуда мы не высовывались. Я не высовывался, а вот остальные прогулялись, на достопримечательности полюбовались. Вернулись поздно ночью, благоухая ароматами пива. Ну и кое-кто обзавёлся синяком под глазом. Даже говорить не стану кто. И так всё понятно.