Гражданская жена (СИ) - Кариди Екатерина - Страница 8

А как это было тогда?

Когда он брал ее, словно изголодавшийся хищник, и ей это безумно нравилось. Всегда нравился жесткий секс, выпускающий наружу спрятанную в человеке звериную натуру. Он всегда именно брал, жадно, нетерпеливо, грубовато, но она всегда готова была дать больше. Был ли он счастлив с ней тогда?

Ну... Вера пожала плечами, глядя в призрачно - серый потолок, и усмехнулась. Наверное. Потому что ему трудно было бы так натуралистично имитировать оргазмы.

А его тяга к доминированию в постели? Саша (в таком контексте она ничего не поделать с собой, он был именно Сашей) с самого первого дня стремился ее прогнуть. В этом были моменты, которые ей откровенно нравились. И вообще, в самом начале своей постельной жизни они просто жадно насыщались друг другом и не могли насытиться.

Эксперименты пошли потом, спустя несколько лет после рождения Вовки. Вера не была ханжой, понятно, что фантазии могут быть разные. Но зачем, спрашивается, рычать что-то типа: «на колени, я сказал!», «глаза в пол!», «соси!», «ползи!», если и без того делала куда больше? Откуда это желание унизить? Пределом были пощечины.

Но это ладно. Это она могла понять, большой босс стравливал агрессию с маленькой секретаршей. Просто она уже давно не была маленькой секретаршей. Все это время они были соратниками. Командой. Понимание, которое достигается даже не с полуслова, с полувзгляда. Тогда она была незаменима в делах, потому что нередко видела скрытые возможности и умела их мгновенно использовать.

Вера снова усмехнулась, Верховцев (тут он был Верховцев, да) никогда этого в открытую не признавал, но у нее процессор работал быстрее. Бывало, проскочит ассоциативно, и сразу видно весь ход, а ему пять раз объяснять, пока дойдет. А как дойдет, надо еще терпеливо ждать, пока он докажет ей, что это была его идея. Но то были радостные моменты. Взаимодействие, постоянный драйв, полное взаимное доверие. Они варились в этом котле, как детали единого механизма. Вместе толкали его бизнес.

Отдельной темой были переговоры с конкурентами. Что говорить, обычно в мужских играх от молодой женщины особого ума не ждут. Красивая молодая помощница при серьезном бизнесмене - вывеска фирмы. Принеси-подай, постельные услуги, все включено - расхожее мнение трудно изменить.

Многие обламывались, потому что не ожидали. Она видела все промахи, никогда не теряла самообладания и выступала скорее как партнер. Именно тогда за ней закрепилась репутация опасной рыжей стервы.

Ох, с каким пристрастием всегда драл ее Верховцев после каждых сложных переговоров. Внимание мужчин будило в нем какую-то атавистическую ревность. Вера закрыла лицо рукой, хорошо, что в темноте не видно ее дурацкую улыбку.

Все это время они и были партнерами.

Только она никогда не посягала на его власть и не пыталась прогнуть под себя. Она считала себя равной и давала ему воздух, осознавая, что мужчине тяжело. Груз работы, бизнес, мать его, отнимает адову кучу сил. Семья... Да, семья оказывала на Сашу (теперь он снова Саша?) колоссальное давление. Когда он замутил с ней, драгоценная Валерия Аристарховна была просто в истерике.

Чтобы какая-то нищая выскочка вошла в ИХ семью? Носила ИХ фамилию?! Да она специально раздвинула ноги и забеременела, чтобы окрутить ИХ единственного сына! Секретутка хитрая, ей же нужны только деньги!

Ультиматумов ему было много разных, хватило один раз услышать. Собственно, потому она никогда и поднимала вопроса о том, чтобы узаконить отношения, не хотела об их деньги пачкаться. Пусть у Верховцевых этого добра никогда не станет меньше. Вере казалось, Александр Верховцев был ей за это благодарен, во всяком случае, он всегда обходил эту тему молчанием и старался обеспечивать комфорт. Баловал как мог.

Потом родился Вовка. Сын, первенец. Все-таки, это значимый момент в жизни мужчины. Свекра к тому моменту уже не было в живых, а свекрови пришлось смириться с тем, что сын выскочки получил ИХ фамилию.

Ну, и в общем, да. Эксперименты пошли уже после. Кое-что ей даже нравилось. Не нравилось принуждение и все сопутствующие этому элементы рабства. Не нравился анал, потому что ей всегда было больно и никакого удовольствия. Возможно, потому что он бывал слишком напорист и нетерпелив, трудно сказать, и, в конце концов, это случалось нечасто, по пальцам его попытки можно было перечесть. Она не хотела даже с самой собой обсуждать эту тему.

Но и это все были проходящие моменты, пока в их отношениях горел огонь.

Погас он... Сейчас Вера точно могла сказать когда. Два года назад, когда Вовка надолго попал в больницу, и она вместе с ним. Муж тогда как-то сразу отошел на второй план, в тот момент ей было не до него. После этого все на спад и пошло. А потом, когда она села с мальчиком дома и превратилась в идеальную домохозяйку, вообще ничего не осталось. Бледное подобие прежних отношений. А она, глупая, думала, что со временем все наладится. Сплошное помрачение мозгов.

Ну теперь-то ясно. Она беззвучно захохотала.

Нельзя оставить мужика бесхозным даже на пять минут, обязательно кто-нибудь подберет и к делу пристроит. Не то что на полгода. Вот и пристроили.

И все-таки ей было интересно, когда именно он начал изменять ей. Есть в этом что-то мазохистское - копаться в ране, думать, как он был с кем-то, а потом приходил и ложился в ее постель. Да...

Хотелось спросить у себя:

- Ну что, полегчало? Нашлись потерянные берега, окрепла почва под ногами?

Пожалуй, да. Если так посмотреть, они подарили друг другу несколько лет счастья. Ну а дальше - проза жизни.

Верховцев был прав, их «брак» просто изжил себя.

***

Полезно иногда разложить дерьмо в своей голове по полочкам. Найти корень беспокойства и с чистой совестью выдернуть его к чертовой матери. Хотела бы она знать, сколько еще дерьма всплывет, и сколько этих самых корней еще осталось?

Но пошатнувшаяся под ногами почва и впрямь окрепла. Можно уже не смотреть в потолок, ища там ответы на глупые вопросы. Вера взглянула на часы, половина первого. Часов шесть на сон осталось. Встала, прошла в кухню, налила себе хороший стакан коньяка и выпила залпом. А потом побрела в постель, на ходу ощущая, как приятное тепло затопляет измученный организм. Забралась в постель и уснула.

***

А Верховцева с того момента, как Вера ушла из его офиса, не покидало подленькое чувство, что его банально обманули. Крайне неприятное чувство. Весь день ему испортила. Как занозой сидело в мозгах это ее внезапное появление в приемной.

Рыжая стерва. Яркая, напористая, хладнокровная, опасная и умная. Он отвык от нее такой. Получалось, только и ждала удобного момента, чтобы уйти, потому и смоталась так быстро? Вот так, два счета? И даже денег от него брать не захотела?

Невольно полезли в голову дурные мысли, не зря же она была такой прохладной последнее время. У нее был кто-то другой? Другие? Твою мать!

Здорово задевало сознание того, что у нее мог быть любовник, что она могла трахаться с кем-то в ЕГО постели!

Бл*****!!!

Мужчина долго крепился, не хотел идти в тот дом, но потом просто не стало покоя от этих мыслей. Решил пройтись свежим глазом. Найти следы.

Была уже половина первого, когда он забрал ключи от консъержки и со смешанным чувством вошел в свой дом. Взгляд с порога стал цепляться за все. Честно говоря, после заявления Веры, что она освободила квартиру, Верховцев ожидал увидеть все, что угодно. Баба в своей мелочной мстительности может сотворить много чего, и погром тут самое меньшее. Но в доме не было следов погрома, везде царил идеальный порядок.

И на первый взгляд, ничего не изменилось.

Только потом догадался, в чем дело. Он не мог найти ни следа от нее.

Будто по мановению волшебной палочки, раз - и все исчезло. Открывал шкафы, осматривал содержимое, потом зашел в кухню. А там в мойке кружка от кофе. Инстинктивно понял - ее. И такое зло взяло...

Запустил в стену, кружка брызнула осколками, кофейный осадок пополз потеками по кафелю. Как дерьмо.