Торг с мертвецами, часть 1 (СИ) - Баринова Марина Вячеславовна - Страница 42

Симуз чертыхнулся и сделал еще щедрый глоток.

Хохоча как безумная, Артанна буквально вывалилась из толпы ему на руки. Симуз выронил опустевший сосуд и поймал едва не потерявшую равновесие вагранийку. Артанна, следовало отдать должное ее реакции, кувшинчик подхватила.

— Натанцевалась?

— Спасибо, это было прекрасно. Но я хочу еще. С тобой.

— Хорошего по-немногу.

Артанна укоризненно на него посмотрела и внезапно улыбнулась. Симуз уже видел такую улыбку, и она не сулила ничего хорошего.

— Я хоть немного тебе нравлюсь? — прямо, как и всегда, спросила она. Если за что он ее и уважал, так это за прямоту.

В данный момент ему могла понравиться и косоглазая тирлазанская шлюха, отмахавшая три смены в порту. И уж лучше было связаться с такой красоткой, чем с Артанной нар Толл, даже если и на одну ночь. Симуз помнил ее Второго, Веззама, для которого эта неугомонная женщина стала роковой. Тот ваграниец и правда любил ее, да только любовь его была похожа на проклятье.

А то, что Артанне приспичило сейчас… Симуз знал, чем все это могло кончиться. И больше не хотел последствий.

— Нет, — ответил он.

В один миг улыбка на ее лице погасла, а в глазах промелькнуло нечто, чего эмиссар понять не смог. Наверняка разочарование. Вагранийка не проронила ни слова. Лишь, запрокинув голову, влила в рот последние капли вина.

— Пойдем. — Он потянул ее за руку и уводил прочь от площади по улице, украшенной гирляндами красных цветов и фонариками.

— С тех пор, как из Медяка ты превратился в Симуза, с тобой стало невыносимо скучно, — заметила Артанна. — Тебе стоит расслабиться.

— Ты не напрягалась — и вот что вышло.

Артанна резко остановилась. Эмиссар раздраженно обернулся, когда она дернула его за руку.

— Я прекрасно помню, чем все закончилось. Дня не проходит, чтобы не вспомнила. Я давно сама себя наказала. Но ты мог бы в кои то веки заткнуться на этот счет. В конце концов, ты втянул меня во все это. Ты и твой клятый Магистрат.

Здесь она была права. Многое произошло по его вине. Например, то, что она выжила. Но усугублять конфликт не хотелось. В конце концов, он устроил весь этот цирк с побегом и плясками затем, чтобы получить от нее то, в чем так нуждался.

— Извини, — Симуз поднял руки в вверх, словно сдавался. — Теперь мы можем идти? Нам и правда лучше поторопиться.

Артанна театрально охнула, а затем сорвала с головы покрывало, разметав седые волосы по плечам.

— О, извинения? От тебя? Немыслимо! И еще я хорошо понимаю, что сейчас отчего-то тебе понадобилась. Ты выкрадываешь меня из дворца своего хозяина, тайком выводишь в город — именно в день праздника, чтобы мы могли быстрее затеряться в толпе. Значит, не хочешь, чтобы прихвостни Эсмия нас заметили. Кормишь, поишь, даешь развлечься, хотя все это против правил, что он установил. Ты не просто вытащил меня из дворца, ты пытаешься расположить меня к себе. Зачем? — прошипела она. — Что происходит, Медяк? Отвечай сейчас же или, клянусь, я…

Эмиссар приложил палец к губам, выглянул из-за спины Артанны. В начале переулка показались люди. Один — в форме служителя Магистрата.

— Что…

— Заткнись. — Симуз прижал вагранийку к стене, в тень выступа, и, надавив ей на плечи, заставил чуть присесть, накрыл ее голову полой плаща, а сам навис, чтобы со стороны казалось, что они заняты вполне понятным для такой ночи делом. Мимо прошли двое — тот самый служитель Магистрата в компании разряженной во все оттенки красного хохотушки.

— Скоро объясню, — шепнул Симуз, оторвавшись от Артанны, когда угроза миновала. — За мной.

Он провел ее переулками, затем они вышли на широкую улицу и принялись подниматься выше, к кварталам богачей, но с другой стороны. После они снова свернули в темные проулки и петляли так долго, что Артанна отчаялась запомнить дорогу. Навстречу им то и дело шли ошалевшие от веселья люди, и эмиссар заставил ее снова надеть покрывало. Пару раз они едва не попались страже — к счастью, солдатам не было дела до обнимающейся парочки, которой они успешно прикидывались.

Наконец, Медяк остановился у неприметного двухэтажного дома.

— Заходи. — Он приоткрыл рассохшуюся дверь и жестом пригласил Артанну внутрь. — Быстрее.

Оказавшись внутри, Симуз аккуратно передвинул засов, прошел в комнату и взялся за огниво. Вагранийка замешкалась на пороге, осматривая помещение. Ставни пропускали немного света с улицы, но и смотреть здесь особо было не на что. Первый этаж представлял собой общий зал с печью и небольшой жаровней в центре. Вдоль стен были расставлены лавки и сундуки, к окну притулился щербатый стол. Тускло блестела медная посуда, на пыльных полках стояли глиняные плошки и стаканы. Крутая лестница вела наверх — должно быть, там располагались спальни. Дом явно не был жилым и выглядел запущенным.

— Помочь? — предложила вагранийка, глядя на старания Медяка высечь искру.

— Нет. Присядь пока.

Огонь в жаровне наконец-то занялся, Симуз положил несколько тонких лучин, а затем принялся зажигать свечи.

— Чей это дом?

— Мой.

Артанна недоверчиво взглянула на него.

— Насколько мне известно, ты живешь в другом месте.

— Верно. В Эмиссариате и в особняке, даврованном мне Эсмием, в Верхнем городе. Но об этом, — Медяк обвел воздух вокруг себя, — никто не знает. Я выкупил его лет пять назад.

— Зачем?

— Разве у тебя в Гивое не было схронов?

— Разумеется, были. Но не все, чем я там занималась, было вполне законным. Выходит, ты иногда прячешься от господина.

— Магистру не обязательно знать обо всем, что я делаю. Собственно, поэтому мы здесь.

Артанна сняла с головы покрывало и расстелила его на лавке. Усевшись поудобнее, она закинула ногу на ногу и уставилась на эмиссара:

— Итак?

Медяк вытащил из-под стола опасно шатающуюся табуретку и уселся напротив гостьи. Алый плащ он тоже стянул и предусмотрительно бросил на пыльное сидение.

— Я не очень гостеприимный хозяин, как видишь. Впрочем, мы здесь ненадолго: под утро тебя хватятся, а мне еще предстоит вернуть тебя обратно незамеченной.

Артанна достала из поясного кошеля кисет с курительными принадлежностями и принялась набивать трубку.

— Тогда ближе к делу. Ты замыслил что-то против Магистра?

— Нет. Однако есть подозрения, что вскоре он замыслит что-нибудь против меня. — Медяк поднес Артанне лучину и помог прикурить. — Все немного сложнее, и я начну сначала.

— Как пожелаешь.

— У меня есть дочь, зовут Десари. — Артанна удивленно вскинула брови. Вот уж от кого она не ожидала семейных привязанностей. — Волею судьбы и моими ошибками, Десари — внучка Эсмия.

Вагранийка застыла с поднесенной ко рту трубкой.

— Ты серьезно?

— Нет, черт возьми! Это все шуточки, мать твою. Да, серьезно! — Симуз затараторил громким шепотом. — Пятнадцать лет назад я стал служить Эмиссариату, тогда Эсмий выкупил меня у Рех Герифас. Поначалу занимался всякой мелкой работенкой, но вскоре Магистр заметил мои таланты, стал давать задания поинтереснее, а после и вовсе приблизил к себе. Я стал чаще бывать во дворце, иногда сопровождал и охранял его дочь Верению — по ее просьбе. Вскоре наше общение перешло границы допустимого. Так всегда бывает, когда красивая госпожа скучает, а молодой слуга готов на все, чтобы ее утешить.

Сотница качала головой и теребила в руках трубку, не веря своим ушам.

— Да это почти как в какой-нибудь древней трагедии! Не ожидала от тебя романтических историй.

— Это и правда стало трагедией, — глухо отозвался он. — Я был молод и наивен. Верения тоже отдалась чувству со всей страстью, на какую была способна. Она даже тайком приняла Путь и хотела бежать со мной в империю… Боги, какие глупости! Если бы я тогда знал, чем все это закончится… — Его голос сорвался, Симуз обхватил голову руками. Артанна знала, что Медяк был чертовски хорошим актером, но в этот раз надрыв в его голосе показался ей до надрыва искренним. — Но тайное вскоре стало явным. Однажды беременной женщине становится трудно скрывать положение. Когда все вскрылось, во дворце Магистра был большой переполох, но Эсмий сделал все, чтобы слухи не ушли дальше. Меня бросили в темницу и должны были казнить, Верению — удалили в Даджират: срок был такой, что прерывать беременность стало опасно, но и оставить ее в Сифаресе Магистр не мог. Моя судьба была решена, но каким-то чудом Верении все же удалось уговорить отца не убивать меня, пока не родится ребенок. До сих пор не могу понять, почему он тогда поддался на ее уговоры. Наверняка потому, что, даже опозорив себя и весь Дом Флавиес, она оставалась его единственной и любимой дочерью. — Симуз печально улыбнулся. — Знаешь, а ведь с годами я начал понимать его. Что бы ни сделала Десари, я всегда ее прощу. Потому что она — лучшее, что есть у меня в жизни. Мое единственное сокровище.