Токсимерский оскал - Маркелов Олег Владимирович - Страница 83

Группа петляла по лабиринту коридоров, лестниц и переходов уже несколько часов. Сканер не позволял заблудиться, выстраивая точную карту коридоров и этажей. Пару раз путники попадали в тупики, из которых пришлось возвращаться назад. В один из этих случаев, когда группа попала в тупиковую пещеру, за спинами с грохотом повалился и запер выход огромный плоский камень. И тотчас с потолка хлынули потоки холодной воды. Если бы тут сейчас оказался отряд местных воинов, вооруженных даже самым лучшим своим оружием, путь их в этом мире завершился бы навсегда. Но имперские солдаты не паниковали и даже не нервничали.

– Ирландец, попробуй. – Сержант махнул рукой солдату, тащившему сейчас пушку Томпсона. «Хэнд-кэннон» взревел, полоснув короткой очередью энергетических багровых лучей. Огромный валун брызнул каменными осколками, словно состоял не из камня, а из хрупкого фарфора. Взрывать камень классическим способом было сейчас нельзя, так как взрывчатка могла спровоцировать в каменных коридорах обвалы и, таким образом, просто похоронить группу под тоннами камня. Выстрелы из энергетической пушки разрушали лишь сам камень, не передавая на стены серьезных толчков. К счастью, мощности «хэнд-кэннона» оказалось достаточно для того, чтобы разрушить преграду, и вскоре группа уже двигалась дальше. Изредка пехотинцам приходилось открывать огонь, когда сканер обнаруживал скрытые и замаскированные комнаты-пещеры. Несколько очередей из «макфайров» позволяли расчистить проход. Почти всегда это были притаившиеся лучники или арбалетчики. Еще чаще сканер показывал непонятные устройства в стенах, потолке или полу. Их нейтрализовывали, если это было возможным, или просто расстреливали, если возможность нейтрализации была не определена.

Неожиданно в коридоре послышался новый звук. Едва уловимый, он походил более всего то ли на песню, то ли на плач, то ли на скуление. Токе взвился, вновь сжав рукояти покинувших свои ножны коротких мечей.

– Что? Что случилось, друг? – Реакция токса не укрылась от взгляда сержанта, и реакция эта заставляла Челтона нервничать.

– Это жрец-отступник и его помощники. Они совершают обрядовое песнопение. Надо поторопиться. Там начался обряд! – Токе бросился на звук, не ожидая больше, когда ему покажут безопасный путь. Песня становилась все более внятной. Из стены на повороте коридора ударил арбалетный болт. Токе метнулся в сторону, пытаясь увернуться от верной смерти, но тяжелая стрела пробила насквозь плечо. Взревев, словно раненый зверь, Саган помчался дальше, на ходу разламывая и выдергивая толстую стрелу. Коридор внезапно оборвался, вырвавшись в жерло давно потухшего вулкана. Остановившись на границе коридорного мрака, токе окинул взглядом огромную площадь.

Множество разномастных солдат и дружинников двумя кольцами опоясывали всю внутреннюю площадь застывшего вулкана. Внутри этого оцепления стояли, таким же кольцом, поющие ученики жреца, облаченные в кроваво-красные балахоны. Их лица были скрыты глубокими капюшонами. Всюду курились небольшие костры, распространяющие дурманящий аромат трав. В центре круга возвышались несколько жертвенных столбов, лишь один из которых был сейчас занят. Жрец-отступник, облаченный в белые одежды, кружился вокруг этого столба с глиняной чашечкой и костяной палочкой. У столба белело распятое и стянутое ремнями тело совершенно обнаженной Тось. Жрец, в такт пению учеников, наносил на тело девушки причудливые руны, обмакивая палочку в наполненную свежей кровью чашку. От жертвенных столбов к темному зеву огромной пещеры на противоположном конце жерла вулкана вела прямая как стрела, утоптанная дорожка.

Все это одной вспышкой пронеслось перед взором замершего у выхода из каменного коридора токса. Но остановился его взгляд в конце концов не на жертвенных столбах, не на жреце или солдатах охранения. Взгляд токса остановился на стоящем на каменном возвышении массивном троне, на котором восседал высокий худощавый воин в черных, покрытых чеканкой и золотым кружевом доспехах и пурпурном плаще.

– Алтун! – Токе почувствовал новый прилив звериной ярости, увидев стоящий у трона врага меч в кованых строгих ножнах. Он не мог спутать его ни с чем. Этот меч готовили для него, Сагана, мастера Токсимера в течение долгих двадцати лет. С этим мечом он не расставался после посвящения ни на миг.

Окрик не остался незамеченным. Жерло застывшего вулкана многократно усиливало звук. Алтун Кривой обернулся и жестом направил к Сагану дружинников.

– Ты пришел посмотреть, как я принесу в жертву богине Смерти принцессу Илакии? Мест у жертвенных столбов вдосталь. Выбирай любое. – Шайт был весел и самоуверен.

– Я уже бывал на твоем обряде, скальд! Ты слишком неумел, чтобы предлагать мне это еще раз!

Услышав эти слова, Алтун изумленно всмотрелся в угрюмую физиономию токса, пытаясь вспомнить, где они встречались. Затем узнавание наконец отразилось на его лице.

– Да, точно. Это ты тот храмовник, которого мы принесли в дар богам в Токсимере. Но ты жив. Значит, боги не получили угощения. – Шайт покосился на стоящий рядом клинок. – А это твой меч, храмовник? Да. Так забери его.

Подбиравшиеся к токсу солдаты оказались достаточно близко. Не дожидаясь атаки, Саган прыгнул им навстречу. Безумие боя уже превратило его в беспощадного хищника, попавшего в отару овец. Мечи запели тихую песню смерти. В это самое время из каменного коридора показались отставшие от токса имперцы и пираты.

– О, да с ним еще и чужезамцы, о которых так много говорят в Кантере. Маги или демоны? Сейчас увидим и проверим. – Шайт сделал новый жест, и уже все дружинники и наемники, которые присутствовали в жерле вулкана как зрители, устремились к вновь прибывшим.

– Скорее демоны. – Командир пиратов усмехнулся, клацнув затвором подствольного гранатомета. Граната взорвалась в гуще набегающих солдат Алтуна Кривого, нанеся максимальный ущерб. Имперские пехотинцы рассыпались, открывая беглый прицельный огонь. Саган, словно сквозь заросли сорняка, прорубался через ряды врагов. Казалось, ничто сейчас не сможет остановить его в безумном порыве. Алтун тоже это осознал. Подхватив двуручный токсимерский меч, он стряхнул с клинка ножны. Отойдя от трона на пару шагов, Алтун приготовился к схватке, ни на миг не сомневаясь, что победит токса, каким бы страшным и непобедимым тот сейчас ни выглядел. За плечами Алтуна осталось множество битв и поединков. Он побеждал армиями и убивал сам многократно. Его противниками в поединках были лучшие воины разных народов. Он не относился к противнику с пренебрежением, но был совершенно уверен в своей победе. Сейчас он во все глаза смотрел на приближающегося токса, настраиваясь на нового противника. Смотрел, не замечая больше ничего. Ни явного преимущества пришельцев над его солдатами, которые гибли десятками под смертоносным огнем, но не отступали, обкуренные дурманящими травами, ни командира пиратов, который со своими помощниками перебил уже половину учеников жреца, а остальную половину обратил в бегство, ни пойманного этим же пиратом жреца-отступника, который сначала выкрикивал страшные заклятия, но под безжалостными ударами стального кулака сник и лишь повизгивал. Наконец, они оказались друг против друга. Токе был уже весь залит кровью, словно неумелый мясник. А взгляд его был взглядом воина, для которого больше нет страшной границы между жизнью и смертью, как нет и самого страха смерти. Токе выпустил скользкие от крови рукояти коротких мечей и долгим движением высвободил огромный черный меч.

– Ты очень хорош, храмовник. Как зовут тебя? Скажи, и я замолвлю словечко перед моими богами, когда завтра утром буду молиться. – Алтун насмешливо улыбнулся.

– Меня зовут Саган. – Ответная усмешка токса была скорее оскалом дикого зверя. – Лорд Саган, первый рыцарь Черного Ордена, страж Храма Силы. Передай мое имя своим богам, когда будешь рассказывать, кто тебя к ним направил, скальд.

Все было сказано, и воины наконец сошлись. Свист рассекаемого огромными клинками воздуха, звон стали многолетней выдержки, хриплое дыхание и изысканные тайные приемы. На стороне шайта были свежие силы, отсутствие ранений и хорошие доспехи. За токсом же была громадная звериная мощь и ненависть, выпестованная за долгие дни, минувшие после падения Храма Силы. Ненависть холодная, какую может позволить себе лишь опытный воин. Токе умел объединять в бою холодную ненависть и безумную ярость зверя. Они кружились, нанося друг другу удары, то страшные, словно стук кузнечного молота по наковальне, то точные и искусные, словно росчерк пера каллиграфа. Вскоре оба уже получили незначительные раны, не смертельные, но медленно лишающие сил. Шайт провел отвлекающее движение и тут же метнулся вперед с устремленным в грудь токсу острием меча. Сагана спасло искусство, которое преподал ему старый Рэмондо, вложивший в токса искру своего мастерства. Крутанувшись вокруг своей оси, Саган пропустил смертоносное острие вокруг себя и мимо. Одна его рука, оставив свой меч, скользнула по плоскости клинка шайта и, змеей миновав кисть, стальным захватом сдавила предплечье. Выпустив свой меч окончательно, токе перехватил руку шайта второй рукой и, продолжая вращение, увлек противника вокруг себя сверху вниз, выкручивая кисть. Как только плечо и локоть Алтуна оказались зажатыми под мышкой, Саган немедленно перенес на них свой солидный вес, буквально ломая врага и заставляя его, выронив меч, упасть лицом вниз. Извернувшись, токе мгновенно оказался на спине поверженного противника. Ухватив его голову обеими руками, он изо всех сил рванул ее назад. Алтун засучил ногами, пытаясь дотянуться до кинжала на поясе, но позвонки уже хрустнули, не в силах противостоять такой мощи. Словно обезумев, Саган подхватил теперь труп Алтуна и, вздыбив его в вытянутых над головой руках, обрушил на каменный трон. Тряпочной куклой в красивых доспехах тело Алтуна, ударившись, повисло на массивной спинке в неестественной позе.