Токсимерский оскал - Маркелов Олег Владимирович - Страница 80

– Сколько было воинов? – Челтона мало интересовали вероисповедание и культурные пристрастия местного народа.

– Много. Точно сказать не могу, но, думаю, не менее сотни. Хотя говорят, что у страха глаза велики. Да и эти служители кружились целой стаей в своих балахонах. Но действовали все четко и слаженно, словно единый отряд. И так быстро, что я только теперь все это осознаю. Ими командовал крупный воин в таких же черных доспехах, как тот, которого токе убил в предыдущем городе. Только богаче. И еще они знали, чего хотели. Пробивались именно к девушке. Поэтому ее соплеменникам так досталось. Они защищали ее до последнего, хоть и не очень умело. Надеюсь, они выжили все?

– Мясник разберется, профессор, не волнуйтесь за них. – Челтон покосился на суетящегося возле раненых медика.

– Проклятие на мою голову! – Токе озирался, словно мог увидеть тех, кто похитил юную улючку. – В какую сторону они ее утащили?

– Вон в тот дом на углу площади…

Токе огромными скачками бросился к указанному гурянином дому. Челтон, недовольно буркнув что-то неразборчивое и вряд ли цензурное, поспешил за ним. Даже не притормаживая, Саган вышиб плечом дверь и тотчас рухнул, оступившись на ведущих вниз ступенях. Это падение спасло токсу жизнь и едва не лишило жизни сержанта. Три тяжелых арбалетных стрелы раскроили воздух прямо над головой падающего токса. Одна из них чудом минула подоспевшего Челтона. Вторая оставила на память о себе длинную ссадину на выбритом виске. Третья стрела ударила в плечо, разворачивая и сбивая с ног. Костюм четко отработал удар, не позволив нанести повреждения ни себе, ни своему хозяину.

Когда секундой позже токе оказался внизу, стрелки не только не успели перезарядить арбалеты, но даже еще не поняли, что обречены. Будто вспышки призрачного света, в льющихся сквозь дверной проем сверху лучах замерцали клинки. Вот блики исчезли, сокрытые ножнами, а на каменном полу остались в лужах собственной крови трое бездыханных и безразличных теперь ко всему дружинников. Сержант только-только догнал токса, а тот уже метнулся дальше, ничего не видя и ориентируясь лишь благодаря своему чутью хищника. Он шел по запаху и осязанию, словно его древние предки на охоте.

Сержант, стараясь не отстать, бежал следом. Обоим одновременно почудился звук бегущих ног впереди, и они дружно прибавили шаг. Забрезживший впереди свет обозначил конец подземного тоннеля, выводя бегущих к поверхности. Замедлив ход, токе осторожно выглянул из тьмы коридора, не желая больше так глупо попадаться. И тотчас, не обманывая его надежд, тихо свистнув в воздухе, вонзилась в земляную стену длинная стрела. В отличие от арбалетчика, лучник, в случае промаха, не становится на несколько долгих мгновений беззащитным. Хороший стрелок может держать в воздухе пару стрел. Поэтому токе совсем медленно вновь попытался выглянуть. Он успел лишь заметить две фигуры шагах в сорока от них, когда очередная стрела заставила его отскочить в безопасное место.

– Надо действовать стремительно. – Челтон присел рядом на колено, достав «Дезерт Игл Миллениум». – Побежим, раскачиваясь из стороны в сторону. Я открою огонь из пистолета и…

– Падете смертью храбрых. – В голосе, раздавшемся у них за спиной, звучала усмешка. – Уж вы-то, сержант, это наверняка знаете не хуже моего. По крайней мере, я на их месте не промахнулся бы. Разрешите.

Пират, которого они совсем недавно выручили в башне, шагнул вперед, вскидывая свой «Тагет Эф-Эс 20». Глухо, словно вскрывшаяся у нерадивой домохозяйки банка с соленьями, ухнул подствольный гранатомет. Пират наклонился, уворачиваясь от стрелы, но тут же шагнул навстречу грохоту взрыва. Штурмовой стрелковый комплекс коротко рявкнул, посылая раненым избавление от боли.

– Путь свободен, господа. – Пират картинно поклонился, жестом предлагая продолжить преследование.

Саган вновь бросился вперед, опережая всех. Но далеко бежать ему не пришлось. Выскочив из пещеры на улицу, токе замер, пораженный увиденным. Вдали, уже едва различимые, быстро удалялись два десятка всадников на боевых анах.

– Эй, Джонс, ты цел? – быстро оценив ситуацию, поинтересовался Челтон.

– Так точно, сэр! – бодро отозвался в наушниках голос капрала.

– Давай-ка одного бойца на «Сингл-Хавке» за группой всадников, уходящей на север.

– Подтверждаю, сэр!

– Не суетись, друг. – Челтон опустил ладонь на закаменевшее плечо токса. – Ты не догонишь их так быстро, как можем сделать мы, а нам, чтобы отправиться в погоню, надо сначала раненым помочь. Свои глаза мы за ними уже пустили А теперь пойдем. У нас нет причины бегать пешком за конными. Обещаю, друг, они не уйдут далеко.

Последний раз такой жестокий похмельный синдром накрывал Мердока на Леде, когда он потерял смысл жизни и нализался совершенно по-свинячьи. Правда, тогда он был захвачен пиратами и волею судьбы очутился на принадлежащей им планете с деньгами, но, как ему тогда казалось, без дела и без будущего. Сейчас Амос был при деле и на своем собственном корабле. Черт его дернул поддаться на предложение Хайеса раскупорить бутылку текилы, чтобы всем найти примирение. Примирения Мердок не помнил, но следом за первой пошла вторая бутылка, а уж раз открыли вторую, почему бы не повторить. Ведь, как известно, – Бог троицу любит. Чем все это кончилось, пилот не помнил, как ни пытался копаться в своей памяти. Но друг друга они не перерезали, и это уже было хорошим началом сегодняшнего дня. Не в состоянии даже полностью распрямиться и поднять голову, Амос, сгорбившись, вошел на капитанский мостик, без удивления заметив, что здесь нет никого, кроме пассажира-гурянина. Тот сидел в одном из кресел и молча смотрел на центральный экран. Пройдя к встроенной в стену рубки панели с напитками, Мердок получил стаканчик с двойным эспрессо. Обжигаясь и едва различимо ругаясь, пилот все так же молча уселся в одно из пустующих кресел.

– Простите меня, Амос, но я так и не смог понять, как вы на самом деле относитесь к Дикаеву? – дождавшись, когда Мердок сделает несколько глотков, поинтересовался гурянин. – Вчера, когда все пили здесь текилу, вы не сказали о нем ничего хорошего.

– Да нет. Я вовсе не держу зла на командора Дикаева. Все мы не ангелы. И у каждого из нас есть свой скелет в шкафу. А командор, облеченный властью казнить или миловать, виден всем, в отличие от обычного разумянина. И каждый его поступок, который для простого смертного остался бы безнаказанным и незаметным, для командора становится штрихом в портрете.

– Вы становитесь философом после бурной вечеринки, – усмехнулся гурянин. – Просто мне вчера показалось, что у вас есть какие-то затаенные личные обиды на Дикаева. Наверно, я ошибся.

– Такое бывает. Вы ведь не психоаналитик. Не могу сказать, что Дик для меня белый и пушистый со всех сторон. Многое я не смогу понять. Но он ничем не хуже и не лучше меня самого, Хайеса, Фила или Люки. А почему вас так интересует командор Дикаев? Мне кажется, вчера вы тоже проявляли интерес. Скажите, в чем ваш интерес?

– Полноте, Амос. Я совсем не знаю командора Дикаева, – несколько стушевался гурянин. – Какие же у меня могут быть интересы…

В командной рубке появился Хайес. Он выглядел совершенно обычно, словно не принимал никакого участия во вчерашней попойке. Лишь тусклый тяжелый взгляд свидетельствовал о том, что он себя чувствует совсем не так хорошо, как выглядит.

– Пожалуй, пойду я. – Гурянин потер лицо ладонями. – Не тот я стал. Силы уже не те. Пойду немного посплю, а то голова совсем не варит.

Он вышел, оставив людей одних.

– Видок у тебя что надо. – Стивен выдавил из себя кривую улыбку, – А что, друг, не завалялась ли у тебя еще одна бутылочка? Нам бы здоровье поправить.

Мердок и сам ощущал, что без дополнительных мер будет мучиться весь день. Он сразу забыл свою настороженность по поводу разговора с гурянином и, кряхтя, полез за припрятанной бутылкой.

Ли внесла залог немедленно, как только судья определил возможность освобождения под залог и установил его размер. Реззер был совершенно выбит из колеи и поэтому вместо тренировки завалился спать. Он лежал в своей удобной кровати, но, несмотря на усталость, сон никак не шел. Дан долго вертелся, но, едва он наконец задремал, раздалось тревожное пиликанье коммуникатора. Реззер не отвечал, но звонивший не унимался. В конце концов, Дану все же пришлось ответить на вызов. Коммуникатор выдал голографическое изображение толстого человека с крупным красным лицом и веселыми глазами.