Как я босса похитила (СИ) - Майер Жасмин - Страница 34

— Ну все, п***р, ты попал!

Резко свернув к обочине, Антон вылетел из машины. Вова бросился всем телом к передней панели и заблокировал двери. До Антона дошло, что его провели, он взревел с той стороны двери и врезался плечом в стекло. Вова уже перебрался на водительское сидение, но плечи его поникли и он уронил голову на руль.

Антон захохотал, демонстрируя выдранные из зажигания ключи.

— Щас покажу, кто из нас осел с задним приводом! — глухо крикнул он.

В стекло полетел кусок кирпича. Каленое стекло дрогнуло, покрывшись паутиной трещин.

— Я открою двери, а ты беги, — пробормотал Вова. — Я его задержу.

— А ты?

— А я… Да какая разница, что будет, Оля, — вздохнул Вова.

— Бежим вдвоем.

Вовчик качнул головой. Снова посмотрел на Антона, который планомерно уничтожал стекло пассажирской дверцы. От грохота и криков Антона, что он сделает с Вовой, когда доберется, Оля дрожала крупной дрожью. (1bd23)

— Это я забрал лицензию, Оль, это я все подстроил. Мне так жаль, Оля… Я ведь решил, он меня и правда любит… Беги, давай!

Вова кулаком ударил по кнопке и повторил:

— Беги!

Глава 31. Передел власти

Оля вылетела из машины и побежала по бездорожью, спотыкаясь о ржавые куски арматуры, бетона, ржавые бочки. Впереди маячила дыра в бетонном заборе, разрисованном граффити.

Сзади послышались глухие удары, от которых сердце ушло в пятки.

— Стой, сука!

Оля прыгнула в дыру в заборе, на бегу стянула каблуки и помчалась в разы быстрее по заасфальтированному двору завода, прижимая к груди обувь.

Ровная площадка напоминала взлетную полосу. Серое неприглядное здание темнело вдали, а кругом только растрескавшийся асфальт и сожженная солнцем трава, но совершенно ничего полезного из того, что могло бы послужить укрытием. В спину неслись угрозы. Оля неслась все быстрее, лихорадочно соображая, как укрыться от погони.

Каждый вдох обжигал горло, а в боку кололо так, словно заживо проткнули раскаленным прутом. Серая коробка завода росла на глазах.

Как вдруг из-за угла вылетел черный внедорожник. За ним следом еще один, и с визгом шин загородил вход в здание. Обезумев от страха, Оля взяла резко вправо в сторону далеких редких березок.

Слева и позади хлопали автомобильные дверцы, справа издали несся разъяренный Антон. Ее теснили, загоняли, как зайца на охоте, отрезая от спасительной норы.

Как вдруг из ниоткуда путь ей перегородила еще одна блестящая черная машина с хищной мордой. Все, это точно конец.

Оля резко остановилась и тут же согнулась пополам, сердце готово было разорвать грудную клетку. Глотку жгло изнутри. На нее надвигались какие-то люди в черном, как в гротескной комедии, только было ни хрена не смешно. Из оружия у нее были только шпильки.

— Все! Допрыгалась! — крикнул Антон и тут же согнулся в поклоне, когда высокий мужчина с темной бородой и темных очках шевельнул пальцами.

— Сгинь, — сказал кто-то за него, и Антона оттащили за внедорожники.

Мужчина в солнечных очках остановился перед Олей.

— Твой отец должен мне.

— Был… должен, — ответила Оля, все еще пытаясь отдышаться. — И что вам нужно… от меня?

Ой, дура, откуда только столько храбрости, чтобы еще и дерзить неизвестно кому?

— Хочу вернуть свои деньги.

— Ну, — Оля развела руками, — у меня их нет.

Слабая улыбка на тонких губах.

— Пришло время огласить завещание, так что сейчас ты сядешь в машину и поедешь со мной. Подпишешь, что нужно, а после мы с тобой договоримся, — он говорил ровным сухим голосом. Голос человека, в руках которого сосредоточенно слишком много власти.

Оля посмотрела в чистое без единого облачка небо. Утренние хмурые тучки исчезли без следа.

Теперь она понимала, почему отец все эти годы старательно держал между ними дистанцию. Но и это не помогло. Они все равно нашли ее, а он любил ее странной, нелогичной любовью на расстоянии.

— У вас есть дети? — спросила она этого мужчину, глядя в небо.

Он, разумеется, не ответил. Это он здесь задавал вопросы, а не отвечал на них. Но ее никто не остановил, так что она сказала:

— Надеюсь, у вас хватает времени на детей с этой вашей, несомненно, трудной работой, — сказала Оля, все еще глядя в небо над головой. — Потому что у моего отца времени на меня никогда не хватало. Так что никуда я не поеду.

Мужчина в черном посмотрел на нее поверх очков.

— Как это «не поедешь»?

— А меня ничего не связывало с этим человеком, к черту его и его наследство.

Мужчина стиснул кулаки.

— Ты же понимаешь, что я могу сделать так, что ты рано или поздно сделаешь то, о чем я прошу?

Затянутые в черные одинаковые костюмы своей неподвижностью напоминали манекены в магазине мужской одежды. Девять телохранителей против нее одной. Какие у нее шансы? Да никаких! Никто ее тут даже не найдет на этой заброшенной стройке. Да и верить в то, что ее так просто отпустят после, как теперь обещают, тоже глупо.

Было так тихо, что слышно было, как ветер гонит прошлогоднюю листву по заброшенной территории завода.

— Одна подпись, Оля, и мы в расчете. Я верну себе деньги, а ты останешься в живых. И получишь свою долю. Ты ведь без работы осталась, а деньги нужны, правда? Я хорошо заплачу, Оля.

Разумеется, он знал ее имя. Наверное, он знал о ней вообще все, что только можно. Может быть, он и «помог» тому, чтобы ее уволили.

Со стороны трассы донесся визг шин. Наверное, Вова драпает из последних сил. Она не могла его винить, друзьями они, судя по всему, не были, а храбрости ему хватило только на то, чтобы дать ей шанс сбежать. Но шанс вышел так себе. Вова хотя бы жив останется, вряд ли Антон успел сделать с ним что-то серьезное, ведь он тут же бросился за Олей.

Рев мотора приближался.

Оля повернулась на звук, как и мужчина. И похолодев, узнала приближающуюся машину. Серебристый «Лексус» промчался по траве и затормозил напротив трех черных внедорожников.

Оля едва устояла на ногах от шока, а мужчина в очках громко выругался, когда из машины стали выходить люди.

Последним из машины вышел Константин Иванович Романенко.

— Сядь в машину, Оля, — сказал отец.

Оля моргнула и не сдвинулась с места. Покосилась на мужчину в черном и спросила:

— Вы его тоже видите, правда? — Оля снова посмотрела на отца.

Такой же дорогой костюм, как и у этого, только не черный, а не цвета мокрого асфальта. Те же люди в черных очках, только меньше, всего двое. И одна машина.

Одинаковые. Как под копирку. Безжалостные представители власти, в игре которых Оля всего лишь пешка. Они перекидывались ею, как воланом через сетку.

И вдруг стало плевать. Перегорела. Сил бояться, нервничать больше не осталось. В последний раз глянув на отца, Оля развернулся и пошла прочь, придерживая под мышками туфли на каблуках, сначала по разбитому асфальту, а после по заросшему жесткой травой холму.

Она слышала, как заворчали моторы и взвизгнули шины. Краем глаза заглянула в чужой для нее мир, который она не понимала, как и отца, с которым ее роднила только общая фамилия. Больше ничего. Теперь она хорошо это понимала.

— Оля.

Она не стала останавливаться. Не стала оборачиваться.

Она ведь плакала, когда он умер. Знает ли он об этом? Думал ли о ее чувствах, когда решил провернуть такое дело? Вряд ли. А ведь после его мнимой смерти она часто думала, что у них могли бы сложиться совсем другие отношения друг с другом, представься ей еще один шанс все исправить.

И вот он, этот шанс. Вторая попытка. Повернутое вспять время. А Оля как никогда четко понимает, как же сильно ошибалась.

— Прости, Оля. Я должен был исчезнуть, и ради себя и ради твоей безопасности в том числе.

Оля продолжала идти.

— Да остановись же ты, — отец схватил ее за руку. — Послушай, я знаю, что Воронцов тебя рассчитал. Ну и плевать! Посмотрим правде в глаза? Клуб без тебя все равно загнется, а у меня наметились другие сделки, на этот раз дело точно выгорит. Ты мне нужна.