Как я босса похитила (СИ) - Майер Жасмин - Страница 16

Ей снился Воронцов и то, как он возвращался, чтобы вернуть простынь. Несколько раз она просыпалась в твердой уверенности, что ее разбудил тихий стук двери. Однажды она даже подкралась на цыпочках к двери, но за ней никого не было.

Ранним утром следующего дня Оля твердо решила начать новую жизнь. Новая жизнь означала ни капли в рот и… больше никаких других глупостей.

Первым делом она закинула постельное белье в стирку и созвонилась с хозяйкой, объяснив, что заедет за комплектом ключей, чтобы сделать дубликаты. Хозяйка долго причитала над Олиной историей об украденной сумочке.

С одной стороны хорошо, что у Оли не было телефона. Не совершила глупостей вроде смски или случайного звонка из-за надуманной причины, вроде: «Привет, мне тут принесли твои трусы, которые я сбросила с пятого этажа. Знаешь, след от протекторов шин даже выстирался. Может, заедешь, заберешь?»

Любой повод, который приходил на ум, чтобы созвониться с Воронцовым, с каждым разом был все более дурацким.

С другой стороны, Оля и сама каждый раз вздрагивала, когда на лестничной клетке шумел лифт или звонил стационарный телефон. Звонил он дважды, сначала хозяйка решила посоветовать повесить еще один замок, если у них в районе такие хулиганы обитают, вдруг они и в квартиры вламываются, а не только на улице сумочки отбирают.

А во второй раз звонила мама. Больше никто домашнего номера Оли не знал.

— Твой мобильный отключен, — сообщила мама первым делом.

— Привет. Я знаю… Мам, у меня плохие новости.

— Ты беременна?

— Нет. Меня уволили.

В трубке стало тихо.

— Мам?

— Я так и знала! А ты так радовалась, когда этот придурок, твой отец, проиграл клуб. Верила его обещаниям, что тебя новый начальник не тронет. Да как же! Твой отец только о себе и беспокоился постоянно!

— Мам, — устало сказала Оля. — Хватит.

— Что хватит?! Всю жизнь, Оля, он мне под откос спустил! Сначала карты эти, потом развод, одну с тобой на руках оставил…

— Мама, он уже в могиле, пожалуйста, хватит.

— А вот повезло ему! — рявкнула мама. — Иначе я бы ему за твое увольнение всю душу вытрясла. Так и знала, что выставят тебя на улицу! И нет, чтобы на тебя клуб переписать, пока жив был. Только работу тебе дал на общих основаниях и считал, что так и надо…

Оля отставила трубку в сторону. Одна и та же история, из года в год.

Даже изначально, когда Оля только поехала устраиваться на работу в ночной клуб, мама была не в восторге от этой идеи. А потом Оля узнала, что владелец клуба ее собственный отец, и поняла, что теперь мама никогда не сможет смириться с ее новой должностью.

Гнев матери был безграничным. Она считала, что Романенко мог дочку и сам устроить, а не случайно, как чужую, с улицы брать. Как объяснить матери, что ни Оля отца, ни он ее почти не знали и действительно были друг другу как чужие, Оля не знала.

Ночные смены маму тоже не устраивали, она считала, что Оля не должна столько вкалывать, что родственных связей достаточно для того, чтобы изредка наведываться в клуб, пить кофе и уходить домой затемно.

А Оля слушала все это и просто работала, иногда даже за день не перекидываясь с собственным отцом и парой слов. Кто из коллектива узнавал, что Иваныч ее отец, никто не верил. Так не бывает, считали они. Спасало то, что многие видели — Оля работала наравне со всеми, и ни от штрафов, ни от сверхурочных родство никак не спасало. Было ли у них с отцом, что-то общее, кроме фамилии, Оля не знала.

А через несколько месяцев, пока шел ремонт по приказу Воронцова, инфаркт и привет. Больше никаких шансов узнать своего отца получше.

— И какие у тебя теперь планы? — наконец-то спросила мама.

— Не знаю еще… Меня только вчера уволили.

— Значит так. Во-первых, выбей оставшуюся зарплату. Во-вторых, забери трудовую, у тебя прекрасный стаж и опыт. И в-третьих, надеюсь, ты не собираешься вешаться на шею какому-то мужику и ждать, что он будет тебя обеспечивать, пока ты будешь драить квартиру и готовить по три блюда на завтрак, обед и ужин?

Мама это мама. Но, даже зная свою мать, Оля все равно немного обалдела от такого напора.

— Я не собиралась…

— И правильно! — перебила ее мама. — Ты ведь знаешь! Сначала им нужен только секс, а потом они без проблем находят его на стороне. Как и было с твоим отцом! Пока я была молодой и красивой, он был от меня без ума, а стоило забеременеть…

— Хватит, мам. Давай попрощаемся, мне пора.

Некоторые родители даже произнести слово «секс» вслух не могли, думала Оля, лучше бы и ее мать была такой же. Но нет, она с детства была слишком честной, слишком прямолинейной и слишком принципиальной. А еще обиженной на всех мужчин мира.

Распрощавшись с мамой, Оля вернулась в ванную. Достала ту злосчастную таблетку, которую так и не выпила вчера. Изучила инструкцию.

Жизнь-то ее, не мамина, но зерно правды в словах мамы есть. Без работы, в одиночестве, на съемной квартире, если вчера Воронцов попал в яблочко, Оля ребенка не вытянет. И никаких надежд, что будет иначе. Ведь сам Воронцов прежде всего по необъяснимой причине первым делом звонит именно теще.

Оля выдавила на ладонь таблетку.

Когда Оля вывешивала на балконе выстиранное постельное белье, неожиданно приехала хозяйка квартиры. Пришлось отодвинуть кресло, чтобы впустить ее в квартиру. Инесса Петровна вручила Ольге запасной ключ и сказала, что сама побудет в квартире, пока мастера будут устанавливать дополнительный четвертый замок на случай незаконных проникновений.

Стало стыдно, что напугала бедную женщину почем зря, но выхода не было. Оля оделась и уехала, в душе даже радуясь, что не придется сидеть остаток дня взаперти.

Вовчику она позвонила со стационара, благо, рабочий телефон знала наизусть. Ответил его сменщик и дал ей номер мобильного.

Вовчик с радостью откликнулся и встретился с ней в городском парке, даже угостил мороженым. Пожаловался, что после полуночи рабочий комп опять завис, когда официанты смену сдавали после открытия. И что клуб сегодня так и останется закрытым, по приказу нового ди?ректора, а ведь воскресенье и у них такая шоу-программа была запланирована.

Каждое слово было Оле, как ножом по сердцу. Значит, Воронцов все-таки закрыл клуб сразу после открытия. Вот так попал на деньги… Но почему так радикально?

— Ну и вот, держи, — Вовчик протянул ей пиджак, который она попросила заехать в клуб и забрать для нее.

Черт, а про пальто она ему сказать забыла.

Оля достала телефон из кармана, зарядки оставалось всего ничего. Но из неотвеченных вызовов были только мамы.

— Не звонил наш ди?ректор? — грустно спросил Вовчик. — Да что ж такое. Он еще поймет, какую совершил ошибку.

Оля сначала уставилась на Вову и только потом поняла, что бармен ничего такого в виду не имел.

— Да брось, — натянуто улыбнулась Оля. — Не станет он меня возвращать, вот других еще может быть…

Разговор прервался, к радости Ольге. К Вовчику подошел светловолосый щуплый парень. Вова представил его, как Тони.

— Идем в кино с нами? Я ставлю, Ольга Константиновна, — сказал Вовчик.

— Нет, прости. Полно дел. Работу искать надо.

— А кстати, — тоненьким голоском сказал Тони. — Вовчик говорил вы администратор?

— Да. Была.

— Мой Тони работает стилистом в крутом салоне, — вставил Вовчик.

Офигеть, ошалела подумала Оля. И где были ее глаза до этого?

— В салоне красоты «Жемчужина», знаете такой? — спросил Тони.

— Кажется, слышала.

— Так вот, у нас буквально на днях ушла девушка с рецепции. Платят у нас хорошо, вовремя, условия замечательные. Коллектив дружный! Дать телефончик?

— Давай, на всякий случай.

Парни ушли в кино, а Оля вернулась домой, по пути завернув в магазин. Дома на кухонном столе лежала записка от хозяйки — она объясняла, как пользоваться новым замком. Там же лежал новый ключ. Остаток вечера Оля посвятила готовке. Хотелось приготовить что-то кропотливое, долгое, чтобы руки были заняты.