Как я босса похитила (СИ) - Майер Жасмин - Страница 10

Действительно вызвала слесаря, смотрите-ка. Только эта готовность выпустить Воронцова на волю не сходится с коварным похищением с целью вымогательства. Неужели вот так и отпустит его, ничего не добившись, как только дверь ей отворят?

Воронцов сжал кулаки и дернул проклятые чулки. Ох и навязал макраме! Как теперь только выпутываться?

Хлопнула входная дверь, в соседней комнате зашумели, заговорили. Хлопушка, видать, специально говорила тихо, осторожно, знала ведь, что Воронцов ее слышит.

А слесарь с ней препирался громко, требовал денег. Ну и наглый, даже по голосу слышно, что еще с утра заложил за воротник… Ну, вот пусть сама и выпутывается, эта Хлопушка, так ей и надо.

Но тут Воронцов услышал:

— А родителей что, дома нет?

И душа ушла в пятки.

— Ты чего кусаешься? — прорычал слесарь, но руки с ее рта не убрал. — Сама меня в халате на голое тело пошла встречать! А я теперь виноват, что дразнишься?!

От одного его взгляда хотелось вымыться жесткой мочалкой. Оля снова попробовала укусить его за пальцы, но он заломил ей свободную руку и она сдавленно всхлипнула.

— А ну не брыкайся, кому говорят? Тебе понравится. Мужика хорошего, наверное, у тебя ни разу и не было? Настоящего. Из народа.

Он ухмыльнулся, потянулся к пряжке ремня.

И тогда раздался грохот.

Дверь в спальню распахнулась, со всей силы треснувшись о стену. Задребезжало стекло.

— Пригнись! — взревел Воронцов.

Оля послушно рухнула на ковер, закрыв лицо руками. Послышался еще один удар. Что-то хрустнуло.

— Щука, — прохрипел слесарь. — Ты мне жуб выбил. Ты кто вообще, мужик? Нищего не было!

— Ах, не было?! — взревел Воронцов, и Оля приоткрыла глаза.

Увидела абсолютно голого Воронцова с изголовьем от кровати в руках. Он по-прежнему был привязан к железным прутьям чулками. Получается, он просто вырвал изголовье голыми руками, чтобы… Чтобы спасти ее?

Изголовье метнулось в воздухе, и Воронцов снова врезал слесарю. На этот раз в живот.

— Убирайся, мерзость, — прошипел он. — Даю тебе секунду.

Мужик попытался подняться, но упал, запутавшись в спущенных штанах. Снова поднялся, поминутно поскальзываясь и оборачиваясь. Даже сыпал извинениями и кланялся. А уж как изменился в лице. Кажется, даже протрезвел.

Через секунду его и след простыл.

Оля услышала, как оглушительно хлопнула входная дверь. Посмотрела на голого Зевса с изголовьем в руках. Тот тяжело дышал. И тоже смотрел на нее.

— Он… — Оля облизала губы. — Он ничего не успел. Спасибо.

Воронцов кивнул.

Оля неловко поднялась с пола, запахнула халат подрагивающими руками. Достала из ближайшего ящика маникюрные ножницы. Воронцов напряженно следил за ее действиями.

Она усадила его на диван и перерезала ножницами чулки. Сначала один, потом второй.

Воронцов неловко поставил оторванное изголовье на пол.

— Я починю… Наверное. Хотя у меня ведь даже отвертки нет.

Ольга смотрела на него. Он смотрел на нее. Так, как будто впервые видел.

Ну, по сути, так и было. Вчера ему не удалось ее разглядеть, как следует. А сейчас коробку на голову натягивать уже поздно.

— А ты красивая, — сказал он странным тоном.

То есть он в этом сомневался. Оля ничего не ответила, только приподняла одну бровь. Воронцов усмехнулся.

— Пойми, после «Хлопушки» я был готов ко всему.

Настала ее очередь улыбаться. Только пришлось глаза отвести. Потому что…

— Ты не мог бы… — начала она, выразительно указывая взглядом на еще один его орган, который тоже был рад ее видеть.

— Эээ, да. Прости.

Он подскочил и исчез в спальне, но Оля все равно успела насладиться видом. Стоя вид сзади даже лучше, чем лежа, подумала она. Заметила даже следы от собственных когтей у него на заднице. О боже.

Воронцов вернулся в простыне, обвязанной вокруг талии.

— Я в туалет, а потом… Потом мне лучше уйти?

Оля кивнула. Почему-то очень мешали руки, и пальцы, и эти непричесанные как следует волосы…

— Мне ничего от тебя не надо, — решилась Оля. — Прости, это все алкоголь. Я когда выпью… Ну ты видел вчера.

— Видел, — сказал он густым, хриплым голосом.

Опять этот голоса. А сам продолжал изучать, разглядывать, пожирать ее глазами.

— Туалет там, — сказала Оля.

Воронцов кивнул и ушел.

Потом вышел, прошел на кухню, наверное, выглянул в окно. Решил проверить историю с выброшенной в окно одеждой. Что ж, убедись сам, Воронцов, все так и было, как она говорила. Интересно, хотя бы трусы его убрали с тротуара к этому времени? А рубашку?

Потом она услышала, как Воронцов перебирает личные вещи на кухонном столе, куда Оля вывалила их из его карманов, не разглядывая. Звякнули ключи. Пискнул телефон.

Хоть бы он ушел быстрее и перестал ее нервировать своими стальными холодными глазами, подумала Оля. А потом замерла и захохотала так, что из глаз брызнули слезы.

— Что тебя так рассмешило? — недоуменно спросил Воронцов, заглядывая в комнату.

— То, что этот мудак опять захлопнул дверь, — ответила Оля.

Глава 9. Оладушки

Пока Оля хохотала, Воронцов метнулся в коридор и, судя по звукам, безрезультатно дергал за дверную ручку. А после даже пнул ногой или попытался выбить плечом, но дверь оставалась непоколебимой. Вот сейчас бы сюда слесаря, думала Оля, утирая слезы, сработал бы дял Воронцова как красная тряпка на быка. Может, тогда он снес бы все на своем пути…

Только, когда зазвонил телефон, босс кинулся на кухню. Но трель мобильного внезапно оборвалась.

— Нет зарядки для телефона? — Воронцов заглянул в комнату. — У тебя какой? А то мой телефон сдох, зараза.

У Воронцова модель, оказалась, дороже и старше. Для таких моделей и зарядку сделали другую, чем у Оли, у которой телефон был хоть и той же модели, но давно не новый.

— Не подойдет. Возьми мой, если надо, — сказала и только потом задумалась, а где ее телефон, собственно?

ЖЭКовского слесаря она вызвала по стационарному телефону, не задумываясь, хотя бы потому что вместо номера к телефону была прикреплена бумажка с номером ЖЭКа. Это был единственный номер, куда звонила с завидной регулярностью проживавшая в этой квартире до Оли пенсионерка. Набирая номер, Оля даже обрадовалась, что эта наклейка наконец-то пригодилась.

Вот почему свой мобильный с утра она даже не стала искать. И только теперь поняла, что в принципе собственный телефон еще со вчера не видела. Когда его не оказалось и в сумочке, Оля сначала решила, что слесарь стащил под шумок, но потом поняла, что телефон благополучно остался в кармане пиджака, который она сняла и передала Вовчику перед тем, как поднялась в вип-ложу к Воронцову.

— Ну? — спросил Воронцов. — Где телефон?

— Его здесь нет, — покачала головой Оля.

— А где он? — недоверчиво спросил бывший босс.

Ну точно думает, что она его и дальше будет удерживать!

— На работе остался. Стационар подойдет?

Воронцов рассеяно глянул на потухший экран мобильника.

— А я номер на память не помню.

— Можно позвонить в справочную, — сказала Оля. — Если ты и адрес не забыл.

— Адрес-то я помню. — обрадовался патриций в тоге из простыни. — А какой у них номер, знаешь?

— Знаю.

Вернувшись на диван, Оля потянулась к ярко-зеленому пластиковому телефону с диском.

— Раритет, — отозвался Воронцов, опускаясь на другой конец дивана.

— Хозяйка не захотела менять, — ответила Оля, слушая гудки.

— Так ты снимаешь эту квартиру? Давно?

Хотелось ответить: «Тебе-то какая разница?», только язык почему-то не поворачивался ему грубить, поэтому Оля ограничилась кивком.

И ведь сел же еще так… Оля даже слов не могла подобрать. Ну, вот как можно оставаться таким нечесаным, после бурной ночи, в одной простыне на талии и все равно при этом выглядеть так хорошо, что глаз не отвести?

— Але? — в трубке что-то лопнуло, и Оля поняла, что девушка по ту сторону жует жвачку. — Справочная слушает.