Лед. Рвущая грани (СИ) - Мелех Ана - Страница 34

– Хорошо, – она почти касалась его грудью в легком хитоне.

– И ему лучше быть таким, как Дьяр. Он будет лучшим учителем для него, чем я.

– Я сделаю так, как ты хочешь.

Девушка еще некоторое время откровенно любовалась Айсаром, а после наклонилась к его губам, невесомо поцеловала, а через секунду, не дождавшись ответной реакции, быстро поднялась в полный рост. Так она выглядела еще более впечатляюще, и я почувствовала укол зависти. Мгновенно подняли голову все детские комплексы, а чувство собственной неполноценности обрело второе дыхание.

– Я тебя любила, – она сказала это с такой нежностью, что у меня не осталось сомнений, – произнося это утверждение в прошедшем времени, девушка явно искажает истину.

– Наверное, я тебя тоже, – улыбнулся Айсайар. – Жаль, что я этого не помню.

– Нет, – простодушно ответила незнакомка, открывая переход. – Ты любил не единожды, но ни разу – меня.

Она печально улыбнулась и шагнула в переход. Пространство за ней захлопнулось, сжалось, золотыми нитями затягивая брешь и оставляя Айсайара одного на берегу. А я не могла пошевелиться, обдумывая увиденное и услышанное.

Получается, они знакомы? Но как давно? И что должен вспомнить Айсайар? Вопросы всплывали в моей голове со скоростью света, а ответов на них у меня, уже по обыкновению, не было. Я опомнилась, сделав очередные несколько «зарубок» на будущее, и почти бесшумно шагнула назад, в надежде скрыться с места преступления.

– Выходи. Я слышал тебя еще тогда, когда ты подходила, – Айсар повернулся в мою сторону.

Кровь прилила к моим щекам, и я почувствовала, как они запылали, в попытках повторить в цвете платье прекрасной девы. Отвратительно неудобная ситуация, в которой я оказалась, открывала меня с самой что ни на есть отвратительной стороны. Стыдоба какая! Первым желанием было бежать в лагерь и как можно быстрее, а после – подальше от лагеря и от этого мира заодно. Я даже дернулась, отзываясь на этот первобытный порыв, но здравый смысл вовремя взял верх над эмоциями. Я замерла, как замирает животное в минуту опасности.

Сосчитав, наверное, до сотни и собрав в кулак всю доступную мне силу воли, я осторожно выглянула из-за своего укрытия. Оказалось, Айсар наблюдал за моими метаниями с довольной улыбкой, и когда наши взгляды пересеклись, она стала еще шире, от чего мои щеки запылали сильнее. Когда же мне было так стыдно в последний раз? Я не могла даже припомнить что-то настолько же позорное по ощущениям.

– Прости меня, – сразу начала я. – Мне жаль, что я вторглась в твое личное пространство.

– Нет, тебе жаль, что я об этом узнал, – Айсайар изогнул бровь с видом «Я все о тебе знаю».

– Да, об этом я больше жалею, – призналась я, принимая игру, и надеясь таким образом избавиться от неприятных ощущений, вызванных диссонансом поступков и внутреннего морального кодекса.

Он звонко рассмеялся, заставляя меня тоже улыбнуться.

– Но, если серьезно, я забуду обо всем, что услышала и увидела, потому что это все-таки не мое дело.

– Я не хотел бы, чтобы ты это забывала, – Айсайар поднялся, взял толстовку, трость и направился ко мне, припадая на левую ногу.

От него пахло морозом и свежестью, как будто бы он только что шагнул ко мне прямо из зимнего утра. От близости его полуобнаженного тела мысли о стыде почему-то вылетели из моей головы напрочь, а все внимание приковала ямочка между ключицами, которая вдруг оказалась совсем рядом. Рука седоволосого сжала мою, и он одним плавным движением притянул меня к себе, сокращая расстояние до недопустимого минимума. По всем нормам приличия мне нужно было отстраниться, что я и сделала, как порядочная девушка. Не без усилия над собой (если быть откровенной), что злило меня еще больше, чем сама ситуация. В глазах Айсара зажегся смешливый огонек, а потом он просто выпустил мою руку и направился в сторону нашего импровизированного лагеря, насвистывая что-то неразборчивое.

Я беспомощно огляделась. Что же это такое? Я же не пятнадцатилетняя экзальтированная девица, в конце-то концов!

Подождав, пока седая голова скроется из виду, я начала медленно раздеваться. Медленно, потому что после езды на лошади болело все тело, и у меня было такое ощущение, что в предвкушении чистой воды, мышцы и кожа стали ныть и зудеть еще сильнее. Стянув свитер и брюки, я недолго поразмышляла, остаться ли в белье. Но так хотелось ощутить ласкающие прикосновения легких волн к коже, что я все же стянула серые лиф и трусики, выданные мне в Школе Жизни и Смерти. Все равно все уже побывали на этом пляжике, так что в ближайшее время гостей можно не ждать.

Взглянула на кожу своих бедер и мысленно порадовалась – до кровавых мозолей, к моему огромному облегчению, не дошло. Но мерзкие красные пятна на месте трения ткани о кожу все же были.

Вода в ручье-переростке оказалась прохладная, приятно касалась лодыжек, гладила, журчала приглашающе. Я зашла до середины бедра и с облегчением простонала – ручей оказался прекрасным обезболивающим для раздраженной кожи.

– Ты меня совсем не жалеешь.

Я вздрогнула. Голос прозвучал совсем недалеко. Скорее всего, этот наглец сидит на берегу, но оборачиваться я не спешила. Черт меня дернул решить искупаться без белья!

– Иди в… лагерь, Айсар!

– Как же я могу, когда тут такой вид?

Сзади что-то плюхнуло, но я не обернулась, решив до конца играть в игру под названием «Мне все равно, куда ты сейчас смотришь». Секунда – и прохладные руки скользнули по моим предплечьям вверх, от локтей к дрожащим плечам. Я не могла пошевелиться, вся моя кожа, казалось, превратилась в один оголенный нерв. Чуть шершавые большие пальцы прочертили полукруги по моим лопаткам, поднялись вверх к шее, откидывая распущенные перед купанием локоны. Горячее дыхание опалило кожу, от чего от этого места во все стороны разбежались толпы мурашек. Обжигающее прикосновение горячих губ и языка заставило судорожно выдохнуть.

Я зажмурилась.

– Айсар, уйди.

Лед нервно втянул носом воздух, но руки убрал. Шелест крохотных волн рассказали мне, что он вышел из воды.

– Мы в расчете, Дарья.

Минута тянулась, как век, но потом я почувствовала, что осталась одна. Не знаю, как, но теперь я была уверена, что седоволосого нет рядом.

Коротко всхлипнув, я нырнула с головой в чистую воду, присев и сжавшись, будто бы из меня выдернули державший меня штырь. Уйти бы подальше от всех неясностей, от этого странного мужчины, от его желаний и от своей проклятой реакции на каждое его прикосновение. Но только куда я пойду? Он мой единственный шанс вернуться домой.

Вынырнула, вздохнула глубоко.

– У меня все получится, – подбодрила я себя вслух (чего раньше никогда не делала) и вылезла из воды, направляясь к вещам, чтобы постирать белье. – Я вернусь домой и забуду все, как сон. Волнующий и притягательный, но сон.

Глава 14. Катастрофа уже близко

Коро

Коро потер виски ладонями. Головная боль была нестерпимой, дикой, вызывающей тошноту и судороги, беспощадно терзающие пальцы рук и ног. Он знал, что долго это не продлится. Скоро боль закончится, но… начнется новый виток его личных пыток.

Что бы кто ни говорил, но привыкнуть к боли просто невозможно. Каждый раз кажется, что вот этот приступ был самым сильным, но нет, приходит следующий, и самый страшный теперь он. Нужно просто дождаться пика и нырнуть в Вечность. Это стало уже привычным.

За все годы, прошедшие с тех пор, когда Коро сделал свое первое пророчество, он понял, что, чем важнее для Вечности его видение, тем сильнее оно болит. Так сильно, как сейчас, за всю его жизнь болело только одно видение – образ маленькой перепуганной девчушки, сидящей почти под ногами у прохожих, которые не обращают на нее внимания, продолжая спешить по своим более важным, чем жизнь ребенка, делам. В том сбывшемся пророчестве один человек все же заметил девочку в поношенном грязном платьице и даже преподнес ей подарок, который в тот момент стал в спутанном детском мироощущении лучиком, дарящим надежду.