Один поцелуй до другого мира (СИ) - Платунова Анна - Страница 49

— У меня никогда прежде не было подруг, — сказала за ужином шестого дня Терри. — Ни подруг, ни сестер. А с вами, девочки, я чувствую себя так, словно у меня появились сестры.

Ива улыбнулась: она прекрасно понимала, о чем говорит Терри.

— А давайте потом, когда отбор закончится, продолжим дружить? Ну, пусть одна из нас станет королевой, подумаешь! Как раз хорошо. Она будет собирать нас во дворце… Ведь так, Злата?

Неожиданные слова сорвались с языка Терри, и она, покраснев, опустила голову.

— Я ведь еще не королева! — изумилась Злата. — И до конца отбора еще далеко.

Остальные невесты переглянулись то ли с возмущением, то ли с удивлением.

— Может, объяснишь? — потребовала Клементина.

Терри закусила губу, но после решительно тряхнула кудряшками.

— Вы не замечали, как Его Высочество смотрит на Злату? Словно съесть ее готов… Но это всего лишь… предчувствие.

Ксандор сжал подлокотники кресла, и они жалобно скрипнули. Резко поднялся на ноги и принялся мерить шагами столовую. Челюсти сжал так, что на скулах заалели пятна.

— Устина… — позвала его Ива.

Посмотрела в глаза: «Мы этого и хотели! Ведь так?»

— Устина, не переживай! — Аласта с негодованием уставилась на Терри. — Не слушай ты ее! У нас у всех есть шанс!

Ксандор встал позади Ивы, положил руки ей на плечи, тихонько сжал.

— Ой, золотко мое, да я не обижаюсь, не думай! Дай обниму тебя!

Обнял. Шею Ивы защекотало теплое дыхание.

— Пусть попробует съесть! — тихо сказал он. — Подавится.

И тут на тыльную сторону ладони Ивы упала капля крови. Тензи! Надо торопиться!

Не говоря ни слова, Ива выскользнула из объятий и побежала в спальню. Вытащила листы и разложила на столе.

— Я здесь, Тензи!

«Мы здесь, Ива. Я и младшие девочки. Нам понадобится вся наша сила. Нужно вернуть тебе кинжал».

*** 44 ***

Когда в спальне появился Ксандор, Ива едва успела спрятать кинжал: сжала ладонь, втягивая лезвие, и магическое сияние погасло. Она скомкала в руках листы, усеянные алыми строчками: аккуратный почерк Тензи перемешивался со старательным, совсем еще детским почерком Лилии, а Зербина всегда писала небрежно, сажая кляксы, пусть даже этими кляксами была ее собственная кровь. Девочки вложили в послание все свои невеликие силы. Ива знала, что маленькая Фиалка сейчас без сознания, да и остальные почти на грани. Они отдали все, что могли.

Теперь у Ивы были кинжал и знание. Вот только совсем не было решительности, чтобы принять то, что неизбежно.

— Что они сказали?

Ива обернулась, покусывая дрожащие губы. Ксандор в два шага преодолел расстояние между ними, взял за плечи.

— Что, Ива? — спросил тихо, глядя прямо в глаза.

— Что, Ксан? — переспросила она язвительно и горько. — И как долго ты собирался скрывать?

Он сдвинул брови.

— О чем ты?

Ива не знала, как сказать. Она и сама с трудом верила, но другого объяснения просто не было. Ива медленно, точно во сне, перевела взгляд на скомканный лист бумаги в своих руках. По самому его краю бежали торопливые и еще уверенные строчки, написанные Гортензией.

«Я очень внимательно перечитала книги. Мы все ошиблись, думая, что способ перемещения сработает с любым мужчиной. Не просто так им давно не пользовались. Не было подходящей пары...»

В тот момент, когда Тензи написала это, Ива вспомнила эльфов. «Рассказы о странниках только легенда. Их давно никто не видел…» — так сказала Ниола. Выходит, даже для эльфов, которые живут сотни лет, истории о странниках превратились в красивую сказку о богах. А потом вдруг, спустя столетия, снова появились два странника. Почему?

— Почему? — спросила Ива.

«Потому что алая жрица может перемещаться только в паре с… Их называют фениксами…»

— Тензи, глупая, родная девочка, умоляю тебя, пиши о главном. У тебя кончатся силы прежде, чем ты закончишь.

«Я не одна… Феникс — мужчина, рожденный алой жрицей. Такое и раньше происходило редко, а теперь практически невозможно. История с Робом случайность. Он всего лишь хотел поцеловать одну из нас, а она была не против, поэтому древняя магия сработала...»

Еще долгие несколько секунд Ива пыталась осмыслить прочитанное, и догадавшись вскрикнула. Обрывки информации, недомолвки — все сложилось в единую картину.

И теперь Ксандор стоял перед ней и ждал ответа, а Ива дрожала и никак не могла произнести это вслух.

— Ты… Ты…

Он, уже не на шутку волнуясь, положил ладонь на ее разгоряченный лоб.

— Ива, тихо, тихо. Все хорошо.

А потом поднял на руки и посадил к себе на колени.

— Так! Выдохни! И просто скажи!

Она зажмурилась и быстро заговорила.

— Ксандор! Ты и Роб сыновья женщины, которая была одной из нас. Алой жрицы. Ее магия исчезла, когда она вышла замуж, но не бесследно. Магия передалась по наследству. У алых жриц рождаются только девочки, мальчики не рождались уже сотни лет, поэтому и странников не было. По мирам могут путешествовать только алая жрица и феникс. Ты феникс, Ксандор. Не знаю, что это значит. И ты тоже наверняка не знал, к чему это может привести. И Роб не знал. Он поцеловал одну из нас, а она ответила на поцелуй. Это случайность, всего лишь случайность.

— Просто случайность… — повторил Ксандор каким-то неживым голосом. — Никакого злого умысла…

— Конечно, нет! Но то, что ты говорил, Ксан! О любви к алой жрице. О том, что она пыталась тебя убить… — Ива невольно перешла на шепот, внутри все подрагивало от ужаса. — Ты ведь говорил о матери, верно? Она пыталась тебя убить? Я не верю!

— Не веришь? — он сжал ее плечи чуть сильнее, чем следовало, и голос, хотя он старался говорить спокойно и ровно, выдавал его боль. — Тем не менее это правда.

— Расскажи все.

— Нет.

— В таком случае я не расскажу, как найти Роба и вытащить его.

Он застонал чуть слышно, а Ива, сообразив, что подсказка содержится на листах, которые она все еще держала в руках, принялась неистово комкать их и рвать на части. Ксандор догадался секундой позже, но, когда его сильные руки завладели обрывками бумаги, понять, что записано на клочках, было уже невозможно. Ива встала с его колен и с грустью наблюдала, как Ксандор, шипя и ругаясь, пытается приладить друг к другу измочаленные листы.

Обрывки строк мелькали перед глазами Ивы, и она отвернулась, чтобы не видеть. Она и так поняла все слишком хорошо. «Нет, иначе никак… Больно будет недолго… Ива, пожалуйста, ради всех нас… Это единственный шанс…» Ива прижала к губам кончики пальцев, губы предательски прыгали. «Ива, пожалуйста, ради всех нас», — написала Фиалка, прежде чем упасть без чувств. Ива боялась, но если это действительно единственный выход, то она готова. Но сначала Ксандор должен рассказать ей свою историю от начала до конца.

— Что ты задумала? — строго спросил он. — Мне не нравится то, что я прочитал.

— И мне не нравится, — вздохнула Ива. — Все объясню. Правда. Но сначала ты.

***

— Ничего страшного, мама. Сегодня вечером мне предстоит серьезное испытание. Я боюсь, что не справлюсь. Подведу отца, — сказал Роб.

— Какое испытание, мой мальчик?

Женщина старалась скрыть волнение, но маленький Ксан все равно почувствовал неладное, и его веселье поутихло.

— Отец хочет, чтобы я казнил преступника, — ответил Роб, опуская голову. — Сказал, что я уже взрослый и готов. Тот, кого я должен убить, действительно плохой человек. Он грабил и нас… нас…

— Я поняла, — мягко оборвала его мама, голос ее был тихим, но руки дрожали.

— Я взрослый, но я не знаю, справлюсь ли…

Ксан подошел ближе и растерянно снизу вверх заглянул в лицо старшего брата. Роб всегда был для него примером для подражания, а сейчас расплакался, как маленький. Вот он, Ксандор, не испугался бы!

— А давай я! — он дернул брата за рукав.

— Нет, нет! — вскрикнула мама, будто только сейчас приходя в себя. — Никто из вас никого не станет убивать.

Она присела на корточки и притянула обоих сыновей к себе, прижала. Потом поднялась и решительно вытерла слезинки, выступившие на глазах.