Один поцелуй до другого мира (СИ) - Платунова Анна - Страница 35

— Почему огонь? — первое, что она спросила.

Этот вопрос не понравился ему, лицо на мгновение затвердело. Ива снова видела перед собой жесткого префекта и как наяву услышала голос: «Вопросы здесь задаю я!» Но он тут же смягчился, услышав ее вздох.

— Ива, нам нужно закончить начатое, — тихо сказал он. — Ты сможешь идти?

Ива знала, что надо собраться с силами. Найти жутких хозяев лавки, освободить людей — хотя бы попытаться, но сомневалась, что ноги удержат. Ксандор понял это.

— Никуда не денутся теперь, — процедил он сквозь сжатые зубы. — Отдохни немного.

И в этом его односложном «отдохни немного» было столько странной, сдержанной нежности, что Ива подумала, что ослышалась.

— Разве мы не враги? — прошептала она. — Разве мы, жрицы, не ведьмы, которые только притворяются людьми, а у самих и души давно не осталось? Ты ведь так в это верил.

— Я уже не знаю, чему верить, — глухо сказал он.

Должно быть, воину, всегда уверенному в своей правоте, непросто далось это признание.

— Когда ты был огнем, ты слышал меня, да?

— Каждое слово.

Ива медленно и осторожно положила голову на его обнаженное пышущее жаром плечо. Ксандор по-прежнему был огнем, на его коже — то на предплечьях, то на груди, то на кистях рук — проступали яркие пятна, словно угли, просвечивающие сквозь золу.

— Как ты можешь быть здесь? Я ничего не понимаю… Твое тело, настоящее тело, спит беспробудным сном в Курже. И где же брат Альбины?

— Я точно не знаю, но, похоже, моей душе попросту не в кого было вселиться. Нет здесь ни мужчин, ни мальчиков, одушевленные вещи и бездушные твари не в счет. А брат… Вероятно, пылится где-то на полке.

— Зато это жуткое место, кажется, умеет создавать тела! — закончила за него Ива, подхватив мысль. — Только смотри не рассыпься искрами! Без тебя я не справлюсь!

— Рассыпаться искрами и пропустить все веселье? — усмехнулся он. — Ни за что! Как у меня чесались руки открутить голову этому слизняку! Подожди-ка…

Ксандор наклонился и снял со стойки, расположенной у камина, кованую тяжелую кочергу, подбросил в воздух и перехватил в полете одной рукой, как ловят меч за рукоять.

Их глаза встретились, и Ива, позабыв про боль, усталость и лихорадку, вдруг почувствовала азарт предстоящей битвы и перестала дрожать.

— Идем! — решительно сказала она. — Я отыщу эту дверь! Не просто так эти существа ее прячут!

В лавке было темно, как прошлой ночью, но оказалось, что тело Ксандора сияет, разгоняя мрак. Этого света было достаточно, чтобы Ива различала полки и проходы между ними. Сейчас лавка не дышала, точно затаилась. Ива закрыла глаза и сосредоточилась, стараясь почувствовать след. Воздух мерцал, полки и стены колебались в нем, точно в мареве, искажались. Но не могли скрыть главного — Ива увидела дорогу. Прямой и короткий коридор вел от прилавка к маленькой деревянной двери. Всего-то шагов десять. А прежде Ива могла блуждать вокруг потайной дверцы часами, но так и не увидеть ее.

— Дай мне руку! Я поведу тебя за собой.

Ксандор, ни слова не говоря, взял ее маленькую ладонь в свою — горячую и большую.

Они успели пройти три шага, когда от стены отделилась тень.

— Что же это ты делаешь, милая? — голосом, который словно источал патоку, пропела Эсмеральда. — Мы так о тебе заботились. Позволили искать брата. Вот, забирай!

Хозяйка лавки, улыбаясь, протянула Иве на ладони клубок ниток.

— Нитки? — не сдержала удивления Ива.

Страх ее весь выветрился без остатка, а госпожа Ильвиль, что так заискивающе улыбалась ей сейчас, не вызывала ничего, кроме брезгливости.

— А что же еще? Ведь твой брат был портным. Так заберешь?

— Заберу!

Ива схватила с ладони Эсмеральды клубок.

— Идем, Ксандор!

Дверца сделалась еще на шаг ближе. И тогда Эсмеральда издала дикий, пронзительный вопль. Она раскрывала рот все шире и шире, пока кожа вокруг губ не растрескалась и рот не превратился в черный провал, зияющий пустотой.

Ксандор откинул Иву за спину и пронзил тварь, которая кинулась на него, кочергой. Из дыры на животе высыпалось несколько песчинок, с шумом вышел воздух, а после пустая оболочка Эсмеральды плавно опустилась на пол, как спущенный воздушный шарик.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Ива задрожала, но теперь уже Ксандор решительно сжал ее ладонь.

— Туда? — спросил он, указывая совершенно в другую сторону от двери. Он ее просто не видел.

— Нет, туда, — вздохнула Ива и снова повела его за собой.

Эсмус не пытался договориться. Он не издал ни звука, когда кинулся на Ксандора. Ива закричала, увидев, как в спину префекта по самую рукоять вошел нож.

— Ксан!..

Ксандор резко размахнулся и молниеносным движением снес господину Ильвилю голову с плеч. Та ударилась о пол с глухим стуком, покатилась, как мяч. Ни капли крови не выступило на обезглавленном теле. С тихим шелестом то, что когда-то было Эсмусом, осело по стене.

— Ксандор! Дай посмотрю! Очень больно?

Ива перепугалась не на шутку. Нож торчал из спины Ксандора, а сам он замер, прислушиваясь к себе.

— Вытаскивай! — приказал он.

— Нет, Ксан. Присядь. Я за тряпками. Я быстро. Надо перевязать.

Люди не всегда сразу чувствуют боль. Сейчас у него шок, но две-три минуты — и Ксандор истечет кровью.

— Вытаскивай, — сказал он мягче. — Доверься.

Он опустился перед Ивой на одно колено, чтобы ей сподручнее было ухватиться за рукоять. Вот упрямый! Ладно, оторвет подол платья. Главное — чтобы он не потерял силы, прежде чем разберутся с дверью. Она рванула кинжал.

А тот вышел неожиданно легко, и кровь не брызнула фонтаном. Узкий порез на спине заполнился пламенем, а после затянулся на глазах.

— Ох… — только и смогла произнести Ива.

— Удобно быть огнем, — усмехнулся он. — Веди меня, девочка. Я знаю, мы близко.

Последние два метра вдруг сделались резиновыми. Будто коридор растягивался под их шагами. Дверь — вот она, протяни руки и ухватишь простую железную ручку-скобу, но нет, не тут-то было, дверь будто играла с ними в салки: манила и убегала. Ива почувствовала, как колотится сердце, как пот заливает глаза. Ноги подкашивались.

— Не могу, — устало прошептала она.

Ксандор поднял ее на руки.

— Вместе сможем.

И когда Иве уже стало казаться, что они никогда не доберутся до этой проклятой дверцы, пространство натянулось, словно полотно, а потом треснуло.

Ксандор, не выпуская Иву, вышиб дверь ногой и, нагнувшись, втиснулся в узкое помещение.

Комнатка, затянутая паутиной, оказалась крошечной, словно кладовка, и совершенно пустой, если не считать двух коконов, прилепленных к стене. Ива подумала о куколках ночных бабочек. Эти два веерообразных тела, покрытых толстой коричневой кожей, напоминали их, только оказались в сотни раз больше. От коконов вглубь стен отходили сосуды, которые пульсировали, сокращались, а сами стены дышали.

— Вот они… — прошептала Ива. — Настоящие они…

— Отлично.

— И как мы их?

Ива передернулась, посмотрев на кочергу в руке Ксандора.

— Нет, — он разгадал ее мысли. — Все будет проще. И чище. Отойди к двери.

Префект подошел к коконам, и кисти его рук превратились в пламя. Коричневая оболочка занялась с треском. Куколки корчились, плавясь от жара. Сосуды лопались. От стен откалывались куски, рассыпаясь пылью.

— Бежим!

Он подхватил ее на руки и рванул к выходу. Проходы, по которым они бежали, извивались в судорогах, полки корежились, роняя вещи.

— Ксандор! Здесь всюду люди! Мы не можем уйти!

— Смотри! — крикнул он вместо ответа.

Некоторые фигурки, упав, начинали распухать, увеличиваясь в размерах, и превращались в людей, которые сидели на корточках, обняв себя за колени. Они постепенно поднимались на ноги, озирались, как после долгого сна.

— Быстро! За мной!

Лавка вдруг ужалась, сделалась тесной, словно втянула в себя десятки метров коридоров, как паук подтягивает к туловищу обожженные конечности. Выход оказался совсем рядом.