Нолат: Безумие Силы (СИ) - Зайцев Александр - Страница 63

«Его движения! Чем больше он превращается в зверя, тем сильнее и быстрее становится!» — Сеф не теряет времени даром. — «Сейчас ты сильнее его, но если он завершит трансформу, то шансов не будет никаких, и не убежишь! Валим!».

«Извини. Но я мальчишку не брошу. Я ему слово дал. Обещал выбор будущего. Если вновь посадят на цепь, у него этого выбора не будет».

«Когда речь идет о гибели, следует плюнуть на подобные сантименты!» — в чем-то согласен с «напарником».

Возможно, не упомяни паренек своего страха перед отцом, я бы уже сейчас сверкал пятками, пока Рыжий не перекинулся окончательно. Пока еще есть неиллюзорный шанс сбежать, пусть и одному. Непочиненный накопитель, конечно, проблема, но из тех, которые, в отличие от смерти, исправить можно. Теоретически.

«Когда вопрос станет так остро, тогда и решу!» — Отмахиваюсь от настоятельного требования «напарника».

Знаю, что далек от того, кого можно назвать хорошим человеком. Я многое натворил в жизни, отчего иногда претит смотреть в зеркало. Какая разница станет ли одним «грехом» больше?

Но, вот не могу сорваться в бег. Не могу, и все. Что-то более сильное, чем страх смерти, удерживает меня на месте. Потому как все эти мысли о старых «грехах» — не более чем внутренняя софистика. В машине позади лежит мальчишка с похожей судьбой. Только в разы более беспомощный, чем был я в его положении. Оставить его здесь, бросить — это не какой-то мелкий «грех», это предательство самого себя.

Впрочем, я все же не герой и не Герой. Отдаю себе отчет в том, что когда реально почувствую неотвратимое дыхание костлявой старухи, то скорее всего брошу мальчугана, наплевав на будущие внутренние переживания.

— Наемник… — Продолжает Рыжий. Он остановил Изменения, застыв на половинчатой фазе превращения. Сейчас Супер выглядит, как какой-нибудь старый бог из древнего пантеона. Раньше люди любили изображать своих богов полузверьми. — Так мне вдвойне обиднее. Я же тоже в Гильдии был. — Сказав это, Ирландец рыкнул будто медведь. — Зашел бы, навестил. Поговорил. — Новый рык. Ощущение, что чем в нем больше звериного, тем тяжелее ему сдерживаться и внятно говорить. — Нет! Ты пришел ко мне на территорию. — В этот раз рычание куда более протяжное, а сам Супер опускается ниже. Все жду, когда у него и руки начнут в лапы превращаться, но пока он сдерживает себя. — Напал… — Рычание прерывает его мысль. — Думал удрать? Разве это по понятиям? Особенно между бывшими коллегами. — Сложные, иногда даже вежливые слова сильно контрастируют с его внешним видом, что пугает еще сильнее. Он, наверное, прекрасно знает о подобном эффекте, потому продолжает говорить, а не нападает сразу. — Плохо ты себя повел, пшек, плохо. Если думаешь, что Крест тебя прикроет, то не жди. Он открестился от тебя, Наемничек. Говорит, не знаю о таком, не слышал, никого к тебе не посылал, все договора наши, говорит, в силе… — Еще рык в этот раз более злой и нетерпеливый. — Говорит, пришлый ты, а не его. Что скажешь на это, гость незваный?

Его развлекает сложившаяся ситуация. Причем, обе ипостаси и человеческая, и звериная получают, кажется, равное удовольствие от происходящего. К тому же, его зверь предвкушает драку, а затем и триумф, возможно, с поеданием свежего мяса.

«Каков шанс договориться? Пусть и откупившись?» — Задаю вопрос Сефу.

«Минимальный, но ты попробуй» — Отвечает «напарник», который, похоже, смирился с тем, что я убегать пока не планирую.

— По понятиям трешь? — Включаюсь в его хождение по кругу и начинаю приставными шагами мерить засыпанную гравием площадку в противоход оборотню. — Да? Я клиентом пришел. Денег дал. — Меня нервируют его клыки и слюна, с них капающая, навевает негативные мысли. Его зверь — не волк, а скорее медведь, судя по оскалу. — Мои деньги взяли, и что потом? — Рык, от которого у обычного человека может начаться медвежья болезнь, мне в ответ. — Наезд и угрозы. Это по понятиям? Да, я не местный, а с Каролины. Так что меня кидать можно? Угрозы не от уважаемых людей слушать, а от малолеток, которым еще в школу ходить. Это по понятиям? — Слюна перестает капать с его клыков, а вот взгляд становится еще злее.

— По мелюзге не в претензии. — Отмахивается Рыжий, это настоящее чудо, что с такой мордой он говорит внятно и четко. — Берега сами потеряли, тут не вопрос. Но зачем ты моего человека положил?

— Все живы. — Это я точно знаю.

— Мне врать не надо. — Это уже не рык, это шипение сквозь зубы. — С пробитым монтировкой черепом не живут. А Суперы, пусть и такие никчемные, каким был Олаф, на дороге не валяются!

О как! Кто-то под шумок, видимо, сыграл в свою игру. Очнулся раньше телекинетика и прибил того, списав все на чужака. Так вот почему рядовое по сути происшествие привлекло главаря и подняло на уши полицию. Копы полноценную облаву из-за местечковой разборки не учинили бы. Как я упустил эту деталь? Надо просчитывать ситуацию полнее, учитывая подобные нюансы.

— Были живы, когда я уходил. — Уточняю в ответ. — На моих руках крови твоих людей нет.

— Ты предлагаешь поверить тебе, а не моим людям?

Не могу понять, зачем ему этот разговор? Он вроде как тянет время, но явно не потому, что меня опасается. Тогда зачем?

— Даже если ты не врешь. — Усмешка на звериной морде выглядит как стоп кадр из хорошего фильма ужасов. — Даже если так. То я разберусь. Потом. После того, как с тобой закончу.

«Он не упоминает о мальчишке-азиате, кажется, он вообще не знает о нем. Та шпана, что на способности паренька решила открыть свой бизнес, судя по всему, далеко не все детали своего дела раскрыла старшим» — в словах Сефа есть резон.

Можно как-то сыграть на этом предположении? Можно, уверен в этом, но что-то пока никаких мыслей в голову не идет. Все внимание привлекают плавные движения оборотня и его по-настоящему звериный оскал. Между нами метров семь, но я не обольщаюсь по поводу этой дистанции, один его прыжок, и все.

Меня беспокоит то, что Рыжий слишком в себе уверен. Он думает, что я Супер. При этом не знает моих возможностей и, тем не менее, вообще не сомневается в результате поединка. Странно. Обычно со столь атрофированным чувством самосохранения Одаренные в нашем жестоком мире долго не живут, особенно главари банд.

«Может быть, что одна из его способностей как-то определять силу и опасность врагов?» — Выдвигает предположение Сеф. — «Какое-нибудь звериное чутье или что-то подобное?».

Если так, то дело плохо. На блефе не проехать. Кажется, разойтись на словах не получится. Обидно. Но, на самом деле, терпимо. В той половинчатой форме, в которой ирландский Супер находится сейчас, мы равны. Чтобы победить, ему придется перекинуться полностью. И, возможно, полное преображение превратит его в зверя не только внешне, но и разумом. В этом мой шанс.

Что оборотень ждет? Почему не нападает? Все эти его разговоры, они пусты.

Не пойму.

«Полицейские сирены удаляются» — Добавляет в копилку наблюдений «напарник».

Тянуть время — это, судя по всему, играть ему на руку. Но и нападать первым — не лучшая идея. Шанс все решить словами невероятно мал. Но, пока мы говорим, этот шанс остается.

— Как на счет виры? — Забрасываю пробную блесну.

— Сто миллионов! — Рыжий отвечает быстро, будто ждал именно этого вопроса.

Меня так легко просчитать? Или тут дело банально в опыте подобных разборок? Скорее всего именно второй вариант.

— Не серьезно. — Отмахиваюсь от этого предложения, как от назойливой мухи. — Десять кусков.

— Кха… Кха… Кха… — Смех оборотня вообще не похож на человеческий. — Олаф был, конечно, никчёмным человеком, говенным Супером и отвратительным папашей своей дочке. Но! — Его указательный палец, увенчанный почти пяти сантиметровым когтем устремляется вверх. — Он был просто отличным медвежатником. Уникальным. Сто миллионов или твоя голова. Выбирай.

Медвежатником? То есть взломщиком сейфов? Впрочем, тут удивляться нечему, при его способности к телекинезу, это грамотный выбор криминальной специализации.