Бумеранги (СИ) - Вечная Ольга - Страница 30

Мы наматываем круги по городу, пока не останавливаемся на парковке очередного торгового центра, накупив гамбургеров. Мы с Элен - истинные покупатели и потребители, дрейфующие между торговых лавок. Это так очевидно, что даже смешно. У нас нет ничего своего собственного. У нас нет дома в понимании «крепость».

- Костя, я надеюсь, что Рок не причастен к травле, - говорит она. - Мне он понравился, несмотря на дурное поведение. Ты здесь? - Я сжимаю ее ладонь. Элен смешная в этом дурацком прикиде и повязке на пол-лица. Еще она часто улыбается, даже когда ей грустно. Она светлый человек, что бы там о себе ни думала. И целуется замечательно, хотя не стоит сейчас думать об этом.

Кладу голову ей на плечо, чувствую ладонь Элен на моем лице. Прикрываю глаза. Я думаю о секте, об отравившихся ребятах, про которых сегодня рассказывал Эльке. Мои губы немного дрожат, и я благодарен этой девушке за то, что она так вовремя ослепла. Это тяжелые воспоминания. События случились много лет назад, но никогда не отойдут в прошлое. Я буду вечно вариться в этом всем, меня будут преследовать, ломать кости, оскорблять, я буду прятаться за высокими заборами, за спинами купленных за бешеные деньги телохранителей. И сдавать кровь, пока способен на это.

Через некоторое время Элен отодвигается, берет в ладони мои лицо и говорит:

- Хочешь, я тебе сейчас все расскажу о себе? Делать-то все равно больше нечего. Только ты читай по губам. Больше, наверное, не решусь. Момент удачный. Мне очень хорошо сейчас, комфортно. Я никому еще не рассказывала этого.

Глава 27

Костя

- Страшно ослепнуть, - говорит мне Элен, отпивая сладкий кофе из пластикового стаканчика. Ощупывает свою маску на лице. - Даже ненадолго. Ты об этом размышлял когда-нибудь? У меня врожденные проблемы с сетчаткой. Дела наследственные, редкая штука, но довольно опасная. Когда моим родителям объявили, что с этой патологией в московскую больницу обращаются не чаще, чем раз в несколько лет, они тут же заволновались. Дескать, откуда? Никто из родственников таким недугом не страдал. Подключилась бабушка по отцу, настояла на полном обследовании. Она меня с рождения невзлюбила, утверждала, что я ей неродная. Не чует якобы свою кровь, хоть расшибись. Можно подумать, кровь душистая, пахнет особенно.

Но там тяжелый случай, она хоть и не признается, но капитальная расистка, светловолосых терпеть не может. - Элен накручивает прядь волос на палец, распускает. - Так вот: бабуля эта сразу сказала, что я простовата - черты лица, характер. Не похожа на их породу. Дескать, ЭКО испортило ребенка, обожгло душу. Мои родители ЭКО делали, не знаю, почему не сохранили это в секрете от таких, как она.

Мне только исполнилось одиннадцать, когда начались проблемы с глазами. Отец меня обожал, но даже он засомневался, и согласился провести тесты. Ну, и выяснилось, что я им обоим неродная. Прикинь, какой шок! А потом нашлась родная. Ну, и ясно стало сразу, почему дочка таких талантливых, состоятельных людей - полная бездарность. Это я про себя сейчас. И вовсе не из-за того, что ЭКО рушит ауру. Вон Кристине ничего не разрушило. Она все умеет и может. За что ни возьмется, клянусь, все получается! Костя, а ты меня слушаешь?

Сжимаю ее вспотевшие пальцы, она чуть улыбается. И продолжает:

- Представь, что было бы, если бы я еще и ослепла. Только не подумай, что я сейчас на жалость давлю или на похвалу напрашиваюсь. Ситуация с глазами стабильная. Дай Бог, до старости глубокой доживу зрячей. Главное, следить за состоянием сетчатки, - она тычет пальцем в повязку, из-под которой скатывается слеза. Я кладу ладонь на ее колено, но не с целью домогаться, и она это понимает, накрывает мою руку своей. Я здесь, я слушаю. Мне интересны твои проблемы. Элен продолжает: - Ничего критичного нет, но вот в такие моменты, после обследований, жизнь переоценивается. Ладно, это я уже в дебри полезла. Просто переволновалась. Каждый раз же внутренне готовишься к тому, что ситуация ухудшилась.

Я раньше думала, что для меня самое страшное - ослепнуть. А после того, как познакомилась с тобой, поняла, как, наверное, это страшно для тебя. Твой бы мир стал лишь осязаемым и обоняемым! - Элен поразительно эмоциональна. Она плачет потому, что вообразила ситуацию, в которой меня было бы жалко. - Я много говорю, да? Просто в тишине и в темноте страшно становится. Будто в космосе одна болтаюсь. Ты читал Краусса? Элементы, из которых мы состоим: кальций, магний, железо и так далее - все они раньше принадлежали нескольким звездам. И после огромных взрывов рассыпались по Вселенной, как тысячи бусин, разлетелись во все стороны, перемешались. Только представь себе это, Костя! Возможно, в моей левой руке большинство атомов одной звезды, а в другой - той самой, что от первой за миллионы километров находилась. Может, поэтому иногда одних людей так тянет к другим: у них больше одинаковой звездной пыли. Фантастика.

Мы обычно в таких ситуациях с Ирой о всякой ерунде болтаем без остановки. Не молчать ведь. О черных дырах, звездах и других галактиках. Я обожаю астрономию. Если хочешь, давай сходим в планетарий как-нибудь, я тебе все-все расскажу.

Костя, в последние месяцы Крис живет… - она делает паузу, колеблется. И я уже понимаю, что хочет сказать: - «Данте». Я залезла в ее телефон, прочитала переписки. Они называют вас «первым потоком». Считают себя - «вторым». Костя, они пытаются выяснить, какими таблетками те ребята потравились! Что, дескать, идеальный состав, легкая смерть без боли, переход в лучший мир.

Я не могу ее отпустить! Когда от меня, полуслепой бездарной одиннадцатилетней девочки, пытались отказаться, спихнуть, как бракованный товар, друг другу сразу две семьи, которые одновременно передрались из-за Кристины, она - единственная, кто заботился обо мне. Странно, да? Я должна была бы ее ненавидеть за успешность и уникальность, за любовь к ней обеих моих мам, но волей судьбы именно Крис помогла мне пережить то странное время. Мы даже спали вместе, обнявшись, потому что моя болезнь прогрессировала, я почти ослепла. Потом я пыталась из дома убежать, но она нашла меня на вокзале. Представь. Никому не сказала, что заметила мое исчезновение, - а никто и не хватился, всем плевать было. Крис собрала свои вещички и притащилась ко мне. Дескать, ты уедешь - и я уеду с тобой. К черту обе наши семьи.

Мы с ней оказались в эпицентре всех этих экошных разборок с подменой эмбрионов, объединились и только так смогли переварить происходящее. Я не могу ее бросить, Костя. Мы как близнецы, связаны на всю жизнь. Ты вернешь мне ее?

***

Я пишу Антону: «Расскажи мне сейчас все, что нарыл про Элен. Ее настоящие ФИО, паспортные данные. Любую информацию». Он отвечает: «Нет».

Я пишу ему: «Мне тебя шантажировать? Если ты этого не сделаешь, я отказываюсь расписывать седьмой этап. Я не шучу. Нахрен уничтожу наработки».

«С ней все нормально, с «Данте» она не связана», - отвечает Антон.

«Напиши ФИО. Ты ведь знаешь, что она не просто девочка из общаги. Ты должен был все о ней выяснить».

«Зачем? Все, что тебе о ней нужно знать, - она хороший переводчик и хочет тебе помочь. Она неопасна».

«Мать твою, Антон, мне нужно знать о ней все».

«Так спроси сам. Личная информация на то и личная, что никому о ней знать не следует».

«Кроме тебя, да?».

«Raza, я тебе ни слова не скажу. Разбирайся сам. И проблемами с диздоками седьмого этапа меня не пугай, сам на эти деньги живешь».

Что и требовалось доказать. Воплощение честности и невинности - Антон Игоревич свято хранит неприкосновенность личности, о которой сам вызнал все от и до. Когда он просит меня пробовать игры конкурентов, писать на них разгромные анонимные рецензии, выкидывать в сеть коды прохождения, - это нормально в его понимании. Бизнесмен хренов.

- Из мальчишки, оставившем письмо с фотографией на лобовом «Ровера», ничего толком вытянуть не удалось. Какая-то женщина в платке попросила это сделать, дала денег. На камеры она не попала, - говорит Алексей, что-то напряженно читая в телефоне.