Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Вечная Ольга - Бумеранги (СИ) Бумеранги (СИ)

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Бумеранги (СИ) - Вечная Ольга - Страница 3


3
Изменить размер шрифта:

Когда я в обычном состоянии, то сам себя не выношу. Куда уж Эльзе.

Пишу ей: «К тебе можно сейчас?».

Отвечает тут же: «Жду».

Иногда кажется, что она только этим и занимается - ждет меня каждую минуту. Всегда готова, начеку, весела и красива.

Такая уж жизнь сейчас, кругом Элены да Эльзы, попробуй докопайся до настоящего имени. А есть ли они вообще, девчонки, называющие при знакомстве настоящие имена? Наверное, где-то есть, не зря ж ежемесячно выходит новая мелодрама о великой и всепобеждающей любви, собирающая толпы в кинотеатрах. Наверное, их кто-то смотрит, раз продолжают снимать. Может быть, однажды я просто свернул не туда, раз тошно от всего этого показушного счастья.

Эльза рада мне, но выдает это тем, что вздергивает левую бровь. У нее потрясающие, брови, живущие собственно жизнью на смазливом свежем личике. За этим я к ней и езжу, полюбоваться тем, как она ими играет. Запредельная мимика. Ну и за лаской, конечно.

- Хочешь выпить? - спрашивает она, обнимая меня, пробегая кончиками пальцев по затылку. Привстает на цыпочки, прижимаясь своей грудью к моей. Скучала. Тянется ко мне каждой клеточкой.

Кладу ладони на ее бедра, поглаживаю, склоняюсь и целую в лоб. Она красивая, большое удовольствие просто смотреть на нее, а мне уже несколько лет разрешается еще и трогать.

Посреди спальни расположена громадная кровать, половина которой завалена книжками с изображением перекачанных мужиков, голых по пояс или… вообще голых. Как бы это развидеть теперь… перед процессом. Названия тоже под стать, в основном на английском. Эльза не любит смотреть порно, но читает его, кажется, без остановки.

Кидаю на свободную половину кровати презервативы.

Показываю, чтобы раздевалась - Эльза понимает язык жестов. Я столько плачу ей, что она даже не поскупилась на специальные курсы. Такие, как она - умеют расставлять приоритеты. Они берут от жизни все. И прогибаются там, где нужно прогнуться, потерпеть, ради высшей цели.

После действия она подкуривает для меня сигарету, протягивает, сжимая тонкими наманикюренными пальчиками с длинными острыми ноготками. Она никогда не курит, вообще не выносит запах табака, а мне разрешает делать это прямо в спальне. Она вообще мне разрешает все, называет ласково «слабостью», думая, что я не слышу.

- Опять сдавал кровь? - указывает на забинтованное предплечье.

«Отвали», - отмахиваюсь.

- Странные ощущения, когда мужчина на тебе бледный, еще немного, и свалится в обморок.

«Не свалился же. Или есть на что пожаловаться?»

Она легонько шлепает меня по щекам, затем наклоняется и целует в висок.

- Не на что. Но… приезжай не только после «Банка крови», хорошо? В любое время. Тебе здесь всегда рады, ангел мой.

Поднимается и накидывает полупрозрачный халатик на хрупкие плечи, завязывает волосы в высокий хвост и идет в кухню. У Эльзы шикарная квартира, которую оплачивает ее постоянный любовник. Понятия не имею, почему она со мной спит, причем всегда приглашает к себе. Возможно, она настолько хороша, что ее любовник согласен терпеть в своей постели еще одного мужчину? Мне, честно говоря, похрену.

Мысли навязчиво возвращаются к новенькой. Интересно, откуда ей известны кодовые шифры «Попаданцев новой эпохи»? На первых страницах поисковика они не отображаются. Чтобы отрыть такого рода инфу, необходимо провести нехилое расследование. Зачем она придумала историю с изнасилованием? Что ей вообще от меня нужно?

- Ты как, в порядке? Может, тебе обед разогреть?

Показываю, что не надо. Быстро одеваюсь, салютую Эльзе «до встречи», и выхожу на улицу, ищу взглядом Трофимова. Голова кружится с каждой минутой сильнее, теперь точно нужно пообедать.

Делаю знак - домой. Его Трофимов знает, хотя на языке глухонемых, разумеется, не общается.

- К вам, или к Антону Игоревичу?

Дважды быстро ударяю ладонью по груди. Пора домой, спать. Через телефон заказываю в ближайшей пиццерии пару пицц со скорейшей доставкой на дом.

Напоследок Эльза сказала, что мне нужно лучше беречь себя, и я знаю, что именно она имела в виду. Обладателей четвертой отрицательной группы крови всего пять процентов от шести миллиардов живущих на планете. Нас мало, но мы не перестаем попадать в передряги, а без пары литров донорского материала не из всех из них можно выбраться. Теперь, когда переливают кровь группа в группу, особенно остро встала проблема с поиском доноров.

С Эльзой мы познакомились как раз в том самом «Банке крови», где меня сегодня в очередной раз трижды продырявили. Она тоже почетный донор. Чаще всего ими становятся те, кто научился ценить. А жизнь… она ведь как учит? Больно. Когда двадцать лет назад младшая сестра Эльзы попала в беду, нужной крови не оказалось. Искали - не нашли. Эльза стабильно четыре раза в год сдает плазму. Жаль, что двадцать лет назад мне было всего два года, и я не мог помочь ее сестре.

Быть заводиком для производства жизни, - отличный повод чувствовать себя полезным. Обронили где-то смысл жизни и не можете найти? Смело хватайте мой! На всех хватит.

Отпускаю Трофимова у третьего подъезда двадцатиэтажного дома, в котором живу почти год. Продавец в магазинчике подвального типа по привычке, завидев меня, кладет на прилавок сигареты, хлеб, молоко. Паспорт не спрашивает, хотя первые полгода ежедневно требовал предъявить, вероятно, считая меня уникумом, который с годами лишь молодеет. Со временем он привык ко мне, а я к нему - чем не зона комфорта? Никогда не съеду с этой квартиры.

В лифте сегодня убирались, даже зеркало почистили. И выгляжу я действительно паршиво, нужно завязывать с экспериментами и лучше питаться. Тру покрасневшие глаза, пока двери не расходятся на последнем этаже. Посплю немного и за работу, дедлайн опасно поджимает.

Странно, но входная дверь закрыта на два оборота, хотя обычно я всегда ленюсь, и проворачиваю ключ единожды. Замираю на мгновение - может, сразу вызвать полицию?

А, к черту. Открываю, захожу, включаю свет и застываю на пороге. В квартире адский погром. Шкаф-купе вырван из стены, упал поперек коридора, перегородив его, одежда валяется в полном беспорядке в куче с проводами, обувью, чашками, разбитой техникой. Кругом стекло, оно противно хрустит под ногами, аж зубы сводит. Для верности все это безобразие щедро полили красной и зеленой красками - приходится зажать нос, чтобы вытерпеть.

Вот теперь точно пора вызвать полицию, но я медлю. Вместо этого, как завороженный, делаю несколько шагов вперед. Берусь за косяк, потому что ноги слегка подкашиваются. Закуриваю и, наконец, захожу в комнату. Картина здесь такая же - даже люстра на полу валяется сорванная, не поленились же, и натяжной потолок порезан и ободран, свисает унылыми лохмотьями почти до пола. А на стене крупными буквами красной краской выведено: «Четыре ноль четыре».

Траханая реальность вновь закатывает под асфальт.

О чем я там говорил раньше? О зоне комфорта? Сегодняшний день ее полностью уничтожил.

Просто стою и смотрю. Проедь мимо поезд - не замечу, клянусь.

Короткий смешок вырывается изо рта, и я глушу его ладонями, зажимая губы, обрывая поток нецензурщины, которая так и норовит политься.

Остальные стены изрисованы теми же цифрами, только в зеленом цвете. Поворачиваюсь на месте, вижу их снова и снова, машинально начинаю считать. Четыреста четыре четверки, вполовину меньше нулей.

Начинается. Снова.

С психу ударяю кулаками по стене. Тру рукавом одну из надписей - краска размазывается, но скорее пачкает, чем стирается. Что за хрень опять происходит?! Да сколько можно уже?! В голове бахает, перед глазами белые вспышки и изогнутые линии, плывут следом за взглядом, которым скольжу по стенам снова и снова. Входная дверь теряется, знаю, где она, но добраться не могу. Тушу выпавшую изо рта сигарету ногой, достаю новую. Надо умыться.

Ванная изрисована в том же стиле больного на голову уличного художника, обрываю себя, так как машинально снова начинаю считать цифры. Без того знаю, сколько их. И на зеркале, разумеется, словно кровью, красной краской выведено пресловутое: четыре ноль четыре. А ниже надпись: «Что же это означает? Кто подскажет? Секрет откроет? Кто за несколько часов себя к боли подготовит?». И ниже приписочка: «Верный ответ: ТЫ».