Самый Лучший Ветер (СИ) - Сергеев Артем Федорович - Страница 16

— Тысяча пятьсот должно быть, — Далин шлепнул пачкой об стол. — Где еще пятьсот?

— Ребята, — укоризненно протянул Смирнов. — Мы же практически одна команда. Должны друг другу навстречу идти. Я о вас забочусь, работой снабжаю, так и вы меня подстраховать должны. А вдруг с вами случится чего? Я же тогда и без денег, и без рыбки, и без холодильников останусь. Чистое разорение, тьфу-тьфу-тьфу, не дай бог. Вот и подстрахуйте меня чуть-чуть, пусть пятьсот рублей у меня полежат. А как придете с рейса, так сразу и отдам, ей-ей.

— Если случится чего, и мы не вернемся, — уже с ненавистью уставился на Смирнова Далин, — а такое может быть, это будет значить, что мы без головы, или в лучшем случае без “Ласточки” остались. И все это будет из-за тебя и твоей рыбки, черт бы ее побрал. Деньги давай, я без них гибнуть не согласен.

Смирнов, побагровев не хуже Далина, вытащил из кармана четыре сотенные бумажки и припечатал их на стол. Гном уставился на них и уже готов был взорваться, но тут кабатчик нервно опять сунулся в карман и выбросил еще пятьдесят рублей.

— На, подавись, — завизжал Смирнов и вызверился на гнома. — Больше не дам, нету раздавать! Я их не печатаю, кровью и потом добываю! И девки мои и повара с официантками за эти бумажки корячились не для того, чтобы я их кому попало раздавал! Умные больно, туда-сюда слетать на две недели такие деньги дерут!

— Черт с тобой, золотая рыбка, — с этими словами маг наклонился и собрал купюры в аккуратную пачку. — Пятьдесят рублей за спектакль можем себе позволить. Через две недели жди.

— Да какой спектакль, Арчи, — тут же довольно забасил мгновенно успокоившийся Смирнов. — У меня натурально сердце кровью обливается. Станешь старше, поймешь. Полтинник тоже деньги. Копеечка к копеечке, вот оно и хорошо.

— Надеюсь, до этого не дойдет, — подмигнул ему маг. — И потом, почем ты знаешь, может я уже тебя старше.

— Сердцем чую, — разулыбался в ответ ему Смирнов. — Хотя черт вас, эльфов, знает. Ну, давайте, ребятушки, поговорили и на выход. У меня дел еще не счесть. И гнома своего заберите, а то он что-то в неадеквате, застыл прямо. Нервный какой.

Далин действительно как-то деревянно с усилием поднялся на ноги и с непередаваемым выражением пожелал Смирнову успехов в делах, пробурчав в конце чуть слышно: «Чтоб ты сдох».

Когда мы, немного обалдевшие, вышли на улицу и остановились, чтобы перевести дух, Далин прокашлялся и начал задумчиво вполголоса материться на гномьем, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Эк тебя разобрало, — сочувственно похлопал его по плечу я. — Держись давай. Интересно, у этого Смирнова гномов в родне не было?

— Не-не-не, Артем, — даже вздрогнул Далин. — Ты не путай. Наши скряги, конечно, каких мало. Но торговаться любят и, самое главное, умеют. А это было жлобство натуральное. Под горой он бы авторитета не достиг. Такое там не уважают.

— Ну, мы не под горой, а в большом городе, — пожал плечами Арчи. — Будем работать с тем, что есть. Мне что твои родичи, что этот Смирнов — один хрен. Мироеды. И там и там до печенки достанут, прежде чем договоришься. Здесь даже быстрее и веселее, давно я такого концерта не видал.

— Пятьдесят ассигнациями он все же на нас заработал, гнида такая, — с некоторым уважением протянул Далин. — У него пожрать столько стоит, с вином, но без девочек. Скотина.

— Когда выходим? — я решил перевести разговор к делу. — Воля ваша, но сегодня не пойдет. Мне инструмент надо откалибровать, хронометры и прочую хрень. Карты погоды получить…

— Нафиг надо сегодня, — перебил меня Далин. — Даже не думай, Артем. Сейчас, ага, разлетелись. У меня дел тоже хватает. За этот полтинник я бы вообще через неделю в рейс вышел, хрена ему лысого. И еще бы на неделю опоздал.

— А прикиньте, парни, — захохотал Арчи. — Что было бы, если б он нам этот кузякинский вексель всучил.

— Этот Кузякин скорее всего банкрот, — хмыкнул я. — Побегали бы по банкам, по судам. Через год чего-нибудь и получили бы, в порядке общей очереди.

— Лады, — подытожил Далин, — проехали. Ну что, разбегаемся? Мне в мехмастерские надо. Сегодня воскресенье, станочный парк свободен.

— Мне к бабуле надо, — добавил Арчи, — ценные указания получить. Чего-то мутит с этим Смирновым старушенция. Артем, ты со мной?

— Спасибо, но нет. — легко отказался я. — Я лучше по городу пошарахаюсь и в библиотеку загляну, в архив. У них в понедельник выходной, не сегодня.

— Тогда часов в пять встречаемся в забегаловке у Хасана, что у мехмастерских. — предложил Далин. — Там хоть и контингент дерьмовый, но это единственная столовка в промзоне. Мне там еще встретиться надо кое с кем.

— Найду, — я протянул руку компаньонам. — До встречи.

Далин пронзительно свистнул, привлекая внимание извозчика, Арчи намылился ехать с ним, чтобы спрыгнуть на полпути, а я, как истинный штурман, достал из сумки карту Большого Камня. Посмотрел название улицы и номер дома на ближайшей табличке и определился с местом. Прикинул маршрут до библиотеки и неспешным шагом, с интересом разглядывая дома и прохожих, направился к цели.

В городе царила ласковая теплая весна, и настроение было просто майским. Даже Смирнов не смог мне его испортить, хрен бы с ним, с козлом. Я купил себе мороженое на палочке в сахарной глазури, для того чтобы получать положительные эмоции от прогулки по полной и, обходя весенние лужи на тротуаре, даже зажмурился от удовольствия. Город показался мне во всей своей весенней красе, двух или трехэтажные разноцветные оштукатуренные дома были украшены всякими архитектурными излишествами, черт его знает, как они называются, но красиво.

Каждый четвертый или пятый дом был отстроен из красного кирпича, да не просто так, как у нас в Новониколаевске, а со всякими узорами и фигурами. На углу ближайшего особняка, под самой крышей, из кирпичей были выложены две львиные морды, справа и слева от угла. Я уважительно подивился мастерству неведомых каменщиков — и вроде простор для творчества всего ничего, семь на девять кирпичей, а львы угадывались явственно, по-настоящему стильно.

На идеальных мостовых, тщательно выложенных из крупных речных булыжников, неспешно передвигались редкие извозчики. Все же даже здесь, в самом крупном городе княжеств, автомобили и мотоциклеты были еще в диковинку.

Магазинчики, кафешки и присутственные места занимали все первые этажи зданий, газоны с часто посаженными деревьями отделяли мостовую от тротуаров, выложенных разноцветным кирпичом-клинкером. Здесь владельцы отвечали за кусок дороги с газоном перед домом, поэтому тротуары пестрили разными узорами и цветами брусчатки, кто во что горазд.

Единственно, чугунная оградка газонов радовала однообразием, так как литейка в городе была одна. Монополия, однако. Деревья, в основном липы, дубы и клены, поднимались много выше крыш домов и практически смыкались над мостовой, образуя аллею. Несмотря на очень уютный вид, все дома смыкались между собой или вплотную, или с помощью мощной высокой чугунной посеребренной ограды на кирпичном фундаменте, образуя колодцы — кварталы. Могучие ворота с калиткой, имеющиеся в каждом таком квартале, были по случаю дня гостеприимно распахнуты, во внутренних двориках кипела жизнь. На ночь все это великолепие закрывалось на глухие замки, а около калиток дежурили дворники, потому что нечисть в городе никто не отменял, хоть и боролись с ней накрепко. Первые и иногда вторые этажи окон были забраны фигурными посеребренными решетками, на всех витринах виднелись поднятые посеребренные же рольставни.

Хотя город и выглядел легкомысленно-воздушно, но, если присмотреться, даже рота гвардейцев не сразу взломает оборону такого квартала, чего уж говорить о медвежути. Но сейчас, днем, никто о плохом не думал, прохожие спешили по своим делам, уличные кафешки выставляли столы и стулья на тротуары, на перекрестке бегал какой-то паренёк, одетый в костюм сосиски в тесте, раздавая рекламки. После Новониколаевска, с его жизнью по понятиям, это было круто.