Тень последней луны (СИ) - Пяткина Мари - Страница 32

В шатре он снял шлем, умыл лицо и голову, приказал подать холодного вина и обед.

Новый повар принёс запечённую в глине утку и теперь стоял у входа, обсасывал утиную шею, которую дал ему Скер, прежде чем приступить к трапезе самому, и опасливо поглядывал на лежащего на столе разорванного ворона. Повар жевал и пытался понять, прикажут ли ему готовить Дитя Дня, или король будет есть его сырым? А если ворона готовить, то как? И не накажут ли его, повара, за это стихии? У него трое детей осталось в Трейнте. Специфический у него владыка, что тут скажешь. Возможно, не стоило так тщательно запекать утку? А вот шафрана однозначно следовало добавить и, возможно, розмарина для запаха. Да, розмарина не хватало. И самую каплю лимона, возможно, с сахаром.

— Можешь идти, — король махнул утиной костью.

— Что изволите на ужин?

— Что сделаешь. Я не привередлив в еде. Зелени подай, салата.

Едва полог за поваром сомкнулся, за своей добычей явился он. Как всегда в этом облике, стал на колено, рукой придерживая свой жреческий хитон, и поцеловал руку. Скеру пришлось прервать трапезу.

— Я восхищён твоим могуществом, мой король, — сказал зверь в человечьем теле. — И твоим талантом полководца. Ты блестяще победил Васар, практически не жертвуя своими людьми, владыка.

Он с восхищением улыбался, блестел глазами и круглыми щёчками, а Скер смотрел на него и думал о странной смерти Мирры от собачьей болезни, которая совершенно случайно совпала с очередным перерождением. Ничего. Он долго терпел, осталось совсем немного. Лис сел на пол у его ног.

— Держи, — король вложил в человечьи руки лиса разорванную птицу. Тот немедленно вгрызся в сырое мясо и принялся рвать его зубами, глотая вместе с костями, и от его рывков тушка задёргалась, будто в ней ещё теплилась жизнь. На пол полетели чёрные перья, несколько перьев застряло в рыжей бороде. Король отставил поднос с половиной своей утки — больше он ест не мог. Сидел и смотрел на то, как лис торопливо поглощает ворона, по-зверски давясь и пачкая кровью лицо и хитон. И снова, как всегда, когда зверь приходил к нему в человеке, королю подумалось — неужели это за ним он шёл? За вот таким?

Но вот зверь затрясся, будто в лихорадке, оплыл, как льдина в тёплой воде и упал ничком. Очертания тела смазались, он забился в судорогах, барахтаясь в своём белом хитоне и, наконец, выбрался оттуда рыжим лисом с яркими глазами, с бегущими по шкуре золотистыми искрами. «Какой разительный контраст между двумя воплощениями» — подумал король. Сыто жмурясь, лис облизнул с морды налипшие чёрные перья и носом боднул руку.

— Сразу пойдёшь на Старые Земли, владыка? — спросил он.

— Сперва вернусь в Трейнт, — задумчиво ответил Скер.

Лис по-свойски забрался на колени — гладиться.

***

Советник только что ушёл со своим писцом и ворохом пергаментов, но мысленно Скер продолжал с ним работать. Чем больше становились его владения, тем интенсивнее росло количество забот, требующих вмешательства, будто навозный ком, который толкает перед собой жук, упрямо продвигаясь вперёд. От этих бесконечных и рутинных забот он уставал больше, чем в бою. Скер велел разжечь камин — в его покоях стало зябко. Течение сменилось, поднялся ветер и завывал сквозь щели в стенах. Король спросил горячего вина с мёдом, подвинул бронзовое кресло к огню и сидел, опустив голову и думая о разных разностях, от насущных дел королевства до своих личных забот.

Что бы там не говорили, Скер точно знал, что он великодушен. И васарскую королеву с маленьким наследным принцем он забрал на Трейнт совершенно не из тех соображений, которые ему приписывали. Воевать с женщинами и детьми он не собирался, но и растить возможного бунтовщика и мстителя не мог позволить. Пусть живут у него во дворце. Места довольно, он выделил им западное крыло в шесть комнат и прислугу. Дешевле было всех пустить под нож. Пусть мальчик становится мужчиной на здоровой моральной почве его королевства, получает образование и воспитание, как у трейтинских вельмож, пусть друзьями его детства и юности станут сыновья его офицеров. Пусть наставники ему ненавязчиво говорят, кому он всем обязан. Когда парень станет достаточно взрослым, быть может, Скер обретёт в его лице благодарного, услужливого и верного помощника. Да, Васар разграблен, дворец сгорел, но это же война, на войне случается много досадных недоразумений. Сами — целы. Крови их отца и мужа на его руках нет. Она на руках наместника. Напрасно королева смотрит на него с таким ужасом и слова не скажет, если к ней не обратиться. Впрочем, польза была и от неё — васарка была достаточно молода и хороша собой, чтобы от него отстали сводники с их никчемными девками, а принуждать женщину делить с ним ложе он не собирался. Он же не какой-нибудь бандит, а справедливый и милосердный владыка. Все слухи о нём до безобразия раздуты, а всё из-за чего? Из-за того, что он делает своё дело. Ну а звери — на то они и звери, чтобы люди их убивали.

Он прикрутил чуть больше огонёк масляной лампы. Почему так темно? Надо заказать на Гане ещё и очищенного масла, кроме сырого, которое Скер пустил на смесь. Он стал думать о масле и о девчонке-владычице.

Как только эта парочка переступила порог зала, ему сразу стало ясно, что это именно парочка. И что девушка счастлива. Потому что, когда люди молоды и влюблены, любовь льётся из глаз как дождь, и капли падают на всё вокруг, даже на тех, кому они не предназначены. Он уже видел такие глаза — у Мирры. И тогда дождь шёл для него. А вот парень был себе на уме. Дерзость, с которой он держался, короля раздражала. В принципе, ничего особенного, о чём бы стоило думать. Почему ему не должно быть безразлично, с кем девица шашни крутит? В конце концов, нефть Скер получил, и заплатил дешевле, чем тот же Фиппол, потому что взял больше.

А вот что его удивило — это её реакция на зверя. Скер видел лиса во всех обликах ещё ребёнком, он привык и знал, что однажды зверь достанется ему. Теперь он понял, что и девушке зверь рода знаком, при чём она его боится. Он помнил, как зверь настаивал, чтобы Скер радикально решил вопрос с соседним островом, а девушку уложил в постель.

Он упёрся в лоб большим пальцем.

Король прекрасно понимал, что лис амбициозен, что хочет поглотить силу всех шести Детей и остаться единственным. Также он знал, что лис ходит тёмными путями, а значит, мог использовать его в своих целях. В сущности, лис исполнил то, что обещал — сделал безвестного парня королём. Пока что им по пути. Да, стихии б вас побрали, он перекроит этот мир на свой лад. И если это означало гибель старого мира, то пусть гибнет.

Он потёр лоб большим пальцем. Что за время третьей луны? О чём там ещё говорили звери? Загляни в склеп? Когда он услышал это от кита, то счёл издевательством, напоминанием о том, что за жену из его рода Скер отплатил ему смертью. Теперь и ворон толковал о склепе. Значит, придётся потревожить останки несчастной королевы.

Ещё когда закладывали дворец, Скер позаботился о том, чтоб подземный ход вёл в старые каменоломни, где когда-то резали песчаник, а оттуда и в другие части города. Мало ли, вдруг случится осада, поражение, а сам он погибнет, так хоть чтобы домочадцы успели скрыться. Чего не смогла сделать васарская королева с наследником, и теперь гостила в Трейнте…

Король стукнул в дверцу за ковром. Оттуда высунулось землистое личико «погорелого» полезного человека. Видать, оклемался.

— Ты в катакомбах ориентируешься? — спросил король.

— А как же, владыка, самое наше место, почти как дома ходим. Да ещё проводника возьмём из наших.

— Знающего?

— Из контрабандистов, владыка.

— А. Ну, найди мне плащ, железный лом, возьми лампу и пойдём со мной.

— Куда изволите, ваше величество?

— Во Дворец Снов.

Он еле протиснулся в чёртову дверцу, не с его размерами было лазить по дрянным секретным ходам. Даже некое чувство тревожности возникло, пока спускался узёхонькой лестницей. Он впервые пользовался ходом для шпионов.