Тень последней луны (СИ) - Пяткина Мари - Страница 29

Инженер отпил компоту из кубка Фобоса и сказал, что ему доставит удовольствие съездить в Трейнт вместе с Велей. Все стали смотреть на инженера. Он продолжил, что канализация у топорылого короля, конечно, забита, одна-единственная мысль стала поперёк трубы и всё, дерьмо больше не сливается, а хлещет наружу, но в душе он, наверняка, порядочный человек, просто показать этого не умеет.

Веля растерялась от неожиданности и густо покраснела. Начальник стражи вздохнул и начал ржать до неприличия громко, неизвестно что его так насмешило, быть может, собственные мысли. Дебасик оскорблённым тоном сообщил, что не понимает, какое отношение к их собранию имеет канализация Трейнта, они только недавно закончили свою собственную и его больше интересует, на каких условиях они планируют брать кредит. И раз уж на то пошло, он едет с ними. Тим ответил, что очень хорошо, что Дебасик временами пьёт, потому что всякий человек обязательно должен заниматься тем, в чём хорошо ориентируется.

Разумеется, никто Дебасика с собой не взял. Огорчённый, он остался стоять на пристани, среди других провожающих недовольных лиц. Но Веля была рада, как больная на голову, что вырвалась со скучного острова, да ещё с Тимом. Она вела себя совершенно неподобающим для владычицы образом — скакала по всей шхуне и кривлялась, как обезьяна, прыгала с борта из передней и задней стойки, с места и с разбега, и чёрте как бесилась, столько дурной энергии рвалось на волю. Ей казалось, что она сбежала из Алькатраса, и что наконец-то можно побыть собой, а не играть навязанную роль. Серьёзный Тим сдержанно улыбался.

Увы, её влюблённость началась с одного обмана, а закончиться ей предстояло другим обманом, а между ними стояли дни, наполненные крепчайшим гормональным угаром, крепче, чем вино, которое они взяли в дорогу.

И бочонок керосина королю в подарок.

***

Как Веле с Тимом сказали во дворце, по утрам король вёл приём в тронном зале. О приёме следовало позаботиться заблаговременно, поэтому Веля записалась на следующее утро — Авелин Ганская с визитом вежливости. Керосин они оставили сразу, передали с тысячью поклонов, чтоб не носиться с ним, потому что в этот день приём у его величества уже закончился. Они сняли две комнаты на постоялом дворе и пошли бродить по городу, потому что Тим хотел посмотреть, как всё у них устроено, чтоб на Гане сделать так же, если что-то сильно понравится, а Веле было безразлично, куда идти, только чтобы с ним. Они поужинали тушёным в пиве кроликом в премилом и чистом подвальчике, что само по себе было удивительно. Потом на площади смотрели глупое и страшное лицедейство о военных подвигах короля, только Веле всё равно было смешно и понравилось, а серьёзный Тим предложил ей вести себя немного сдержанней, но тоже улыбался. Ещё увидели прекрасный большой акведук, обеспечивающий пресной водой весь город. Смотрели рыбный рынок, который работал круглосуточно и вонял за несколько сотен метров, где огромные кучи самой разной рыбы лежали прямо на земле, вперемешку с какими угодно моллюсками, членистоногими, щупальцелапыми. Тим умел выбирать моллюсков, которых полагалось есть сырыми и купил несколько. Пару лет назад он делал подвесной мост на каком-то острове, где их добывали, и знал все тонкости их употребления (как открывать, чем брызгать) которыми поделился. Получилось чрезвычайно вкусно. Потом смотрели городской общественный сад, разделённый на цветочную, фруктовую и парковую зоны, такой красивый, что Веля диву давалась, сколько труда туда вложено. Также видели огромный храм зверя рода со множеством нищих и калек вокруг, патрули гвардейцев, потягивающих винцо у торговых точек и скалящих зубы со служанками в корсетах, мощёные камнем богатые улицы и ужасные нищие окраины, утопающие в грязи. Тут к ней тоже бросилась толпа детей, как на Гане, только эти были худыми и чумазыми, они хватали за руки и просили еды. Веля раздала половину своих монет, прежде чем Тим смог её увести.

Издали, с холма, они смотрели на огромные военные корабли в отдельном порту. Тим сказал, что таких портов у топорылого величества несколько, его флот — самый большой на Либре.

Отправляясь гулять, они взяли с собой фляги с вином, но вино быстро кончилось, а было очень весело, значит, требовалось ещё больше и вина, и веселья, поэтому Тим покупал местное вино разных видов, у разных торговцев, и к ночи оба основательно набрались.

Может поэтому, когда вернулись на постоялый двор, как-то само собой так получилось, что оказались в комнате у Тима, и лицо у него снова стало таким серьёзным, как тогда, когда она впервые его увидела под фонарём, на носу судна. И огоньки свечей в подсвечнике отражались в его глазах. Тим спросил, не мешает ли ей свет, но ей ничего не мешало, кроме одежды. Было совсем не страшно, только неловко и не совсем понятно, оттого немного глупо. Впрочем, быстро разобрались. Потом ещё пили и ещё дурачились. Во второй раз получилось уже гораздо лучше, а в третий — вообще замечательно. Правда, от «неба в алмазах» она, по рассказам, ожидала большего, но и так было отлично, лучше, чем плавать. В результате утром оба проспали, собирались впопыхах и чуть не опоздали к началу королевского приёма.

Когда прибежали — весь малый покой был битком забит народом. Они очень хорошо сделали, что не опоздали, потому что как только распахнулись двери в тронный зал, оттуда вышел парень, камзолом и задёрганным видом похожий на писца, и громко сказал:

— Авелин Ганская!

Наверное, приём вёлся по алфавиту и никого с именем вроде Абигейл в списке не было. Они с Тимом переглянулись и зашли. Двери за ними захлопнулись.

***

Если бы Веля не спешила, она наверняка оделась бы нарядно, чтобы хоть немного соответствовать огромному, торжественному залу. Но времени едва хватило, чтобы влезть во вчерашнюю юбку с блузой и покрыть голову шляпой, которую она теперь вертела в руках, переживая о том, что её причёска недостаточно хороша. Тим держался на шаг позади. Так сказать, прикрывал тыл.

В центре зала начиналась каменная лестница, у её подножья стоял заваленный пергаментами стол для советника и его помощника. У каждой двери торчало по стражнику. Сверху — каменный трон. На нём в спокойной, расслабленной позе сидел Скер Завоеватель. Король был огромен. Выбритую голову венчала корона в виде широкого обруча, украшенного резьбой и покрытого узорами из эмали зелёного, синего, кроваво-красного цвета. Земля, вода, огонь. Щёки король брил, оставляя короткую круглую бороду. Одет он был в белую рубашку с широким воротом и добротный тёмно-синий камзол, который, неожиданно, выглядел менее нарядно, чем у того же владыки Жоля Староземского и его придворных кавалеров.

— Вы можете подняться ближе, — скрипучим голосом сказал старенький советник, глядя в свои бумаги, и Веля поняла по тону, что не нравится ему. — А вы — останьтесь.

Последнее относилось к Тиму. Впрочем, у того и своего ума хватало держаться в стороне.

Молодой писец во все глаза таращился на Велю, пока та, подбирая юбку, шла вверх по лестнице.

— Довольно, — тем же скрипучим голосом произнёс советник где-то внизу. Веля остановилась, сделала книксен и тогда уже подняла глаза. Скер смотрел на неё странно, по его неподвижному лицу невозможно было понять, о чём он думает. Но вот он перевёл взгляд на Тима, несколько секунд изучал его, затем вздохнул, будто поставил диагноз, и снова уставился на Велю. Она моргнула и попыталась представить, что, к примеру, стоит в кабинете у директора школы. Получилось плохо.

— Здравствуйте, ваше величество, — сказала она, робко улыбаясь.

— Здравствуй, Авелин Ганская, — ответил король и голос у него оказался под стать внешности. — Что привело тебя в Трейнт? Да, твой подарок мне пришёлся по душе. Хорошо вы там на Гане с маслом устроили.

— Как раз по этому вопросу мне бы и хотелось с вами побеседовать.

— Прекрасно, — король кивнул, — а я как раз хотел побеседовать с тобой.