Магос: Архивы Грегора Эйзенхорна - Абнетт Дэн - Страница 47

Каким-то образом Айду удалось оказаться у нее за спиной. Сжимая дубинку обеими руками, он обрушил оружие на затылок Пэйшэнс, заставив ее упасть на колени. На секунду у нее потемнело в глазах, а из носа, капая на плитку пола, потекла кровь. Огромная лапища Айда больно сжалась на плече девушки.

– Смотри, имечко свое не забудь, – услышала она шепот ригориста.

Имя. Ее имя. Не Пэйшэнс. Последнее воспоминание о прежней жизни, принадлежавшее только ей.

Айд вновь занес дубинку, собираясь опустить ее на спину своей жертвы. Пэйшэнс заставила его руку остановиться. Рослый ригорист испуганно вскрикнул. По его виску сползла капля пота, когда он почувствовал, как невидимая сила выкручивает его запястье и вырывает оружие. Дубинка прокрутилась в воздухе и врезалась Айду в лицо.

Ригорист отшатнулся, взвыв от боли; его нос был сломан. В то же мгновение Пэйшэнс вскочила на ноги и резко ударила головой назад. Кровь, капавшая из ее носа, разлетелась алыми брызгами. Книл снова бросился в драку. Как, впрочем, и Сайрус. Откуда-то долетел тревожный крик.

Пэйшэнс посмотрела на Книла, и тот подлетел в воздух, вновь врезавшись в стол и перевалившись через него. Затем она перевела взгляд на Сайруса и усилием воли заставила лопнуть все кровеносные сосуды на его лице. Префект застонал и рухнул на колени.

– Ублюдки! – кричала Пэйшэнс. – Ублюдки, вы украли моих сестер!

Айд сумел подняться на ноги. Он обезумел от переполнявшей его ненависти и явно собирался убить девушку. Но она вскинула руку – и мужчина завалился на спину и заскользил по полу… Он продолжал скользить, пока не врезался затылком в каменный косяк двери.

Откуда-то возник Сюзерин и бросился к Пэйшэнс, занося над головой кистень. Книл неуверенно поднимался на ноги.

Девушка уклонилась от первого удара Сюзерина, а затем легким усилием разума отбросила противника на несколько шагов назад. Она начинала выдыхаться. Тем временем к ней уже неуклюже ковылял Книл.

– Дай-ка сюда эту штуку, – сказала Пэйшэнс, используя дар и срывая с груди толстого ригориста медаль.

Девушка хлопнула открытыми ладонями по его изуродованному черепу, отправляя Книла в полет, завершившийся сильным ударом о стену, облицованную фресками. Древние узоры пошли трещинами, и тело бывшего гвардейца безвольно сползло на пол.

Сюзерин вновь предпринял попытку нападения, но Пэйшэнс метнула в него медаль, все еще висевшую в воздухе. Застежка воткнулась в горло ригориста, и тот, издав хриплый вопль, упал, заливая свои одеяния кровью.

– Я увидел достаточно, – произнес незнакомец в красном балахоне.

Желтоволосый поднялся из-за стола и отключил свой ограничитель.

Пэйшэнс закричала, чувствуя, как пропадает ее дар. Казалось, ее разом лишили всех ее сил. В душе воцарился полнейший вакуум. Никогда раньше девушке не доводилось сталкиваться с неприкасаемым. Зашатавшись, она обернулась. Низкорослый мужчина шел к ней, раскрыв ладони и спокойно опустив руки.

– Пойдем с нами, дорогуша, – произнес он.

Она попыталась ударить его, но была слишком слаба.

Незнакомец легко перехватил кулак, а потом хлестнул ее по лицу.

Казалось, он не вкладывает в удар никаких усилий, тем не менее Пэйшэнс повалилась на пол, едва не лишившись сознания. Тогда желтоволосый наклонился и нажал на какой-то нервный узел, парализовав ее тело.

Ослепшая, беспомощная, она услышала, как кряхтит префект, которому помогают подняться на ноги.

– А ты был прав, Сайрус, – раздался голос, принадлежавший, по всей видимости, мужчине в красном. – Превосходный экземпляр. Еще не сформировавшийся телекинетик. Игроки дадут за нее хорошую цену, теперь я готов заплатить запрошенные вами десять тысяч.

– Хорошо, Локеттер, – вздохнул префект. – Только… только уберите ее с моих глаз.

VI

Карл Тониус явно гордился собой.

– Взгляните еще раз. Виктор Жан. Нобл Сото. Гудмен Фрелл. Конечно, людей могут так звать, но почему же у них всех говорящие имена, к тому же настолько впечатляющие? Подобным образом любят нарекать своих рабов высокородные господа.

– Так что, получается, они были рабами? – спросила Кара.

– Не совсем, – ответил Карл. – Но, полагаю, все они получили эти имена не при рождении.

Тониус обладал особым талантом во всем, что касалось когитаторов и логических машин. С того момента, как мы прибыли на планету, он проводил долгие часы в статистических архивах Урбитана.

– Я проверил личные дела всех троих. Это оказалось не самой простой задачей, и, как я ни старался, мои записи получились обрывочными. Они официально зарегистрированы и оформлены, но никак не связаны ни с одной из семей Саметера. На планете хватает всяческих Сото, Жанов и Фреллов, но они не имеют никакого отношения к этой троице. Другими словами, они самостоятельно выбрали себе фамилии, причем ориентировались на наиболее распространенные.

– Фальшивые личности, – пожал плечами Нейл. – Не слишком-то значительная зацепка.

– Сказал тип, уронивший нашу последнюю зацепку с километровой высоты, – усмехнулся Карл. Гарлон одарил его уничтожающим взглядом, и дознаватель вздохнул. – Нет, это не фальшивые личности. Существуют неоспоримые доказательства, что эти люди, возможно, родившиеся в пригородных трущобах, осиротели в раннем детстве. Выросли при богадельне или даже в сиротском приюте, где и получили новые имена. Достигнув совершеннолетия и обретя независимость, они были вынуждены выбрать себе фамилии, чтобы получить документы и стать полноправными гражданами.

– Странно, что он завербовал сразу трех человек с одинаковым прошлым, – заметила Кара. Она до сих пор не находила в себе сил произнести имя Молоха.

– И в самом деле, – согласился я. – Карл, полагаю, ты еще не успел установить, в каких именно приютах они воспитывались?

– Трон святый, а вы, как я погляжу, совсем не требовательны? – засмеялся Тониус. – Ну конечно же, я все проверил. И скажу, что все они росли в одном и том же заведении. Милое, спокойное местечко, носящее название Колледж юных сирот.

Практически в ту же секунду Нейл сорвался с места и побежал к выходу, чтобы вызвать для нас транспорт. Впервые за несколько месяцев моя команда действовала более-менее целеустремленно, и это стало просто глотком свежего воздуха по сравнению с той тупой жаждой мести, что обуревала их с самого Маджескуса. Карл определенно заслужил похвалы. Он на славу потрудился, напав на след, и в нас снова проснулось стремление действовать.

Не стану отрицать: еретик Зигмунт Молох одержал тогда чистую и жестокую победу Я долго гонялся за ним, но на Маджескусе он неожиданно перестал убегать и встретил нас лицом к лицу.

От последовавших событий сильнее всего пострадал «Потаенный свет». Почти половина моего экипажа погибла. Среди прочих в результате кровавого преступления Молоха я потерял троих своих старейших и самых доверенных товарищей: Уилла Толлоухенда, Нору Сантджек и Элину Кои. Испачкав свои руки в их крови, еретик победоносно удалился.

Мне и прежде доводилось терять друзей. Как и всем нам. Служение ордосам Священной Инквизиции всегда было опасной и весьма тяжкой работой. Я сам – живой, пусть и уродливый, пример опасностей, поджидающих инквизитора.

Но Маджескус оставил на наших душах особый шрам. Удар, нанесенный Молохом, был гениален в своей жестокости. Казалось, еретик утратил все человеческое. Он обладал уникальным талантом причинять боль. И я поклялся, что не успокоюсь, пока не настигну его и не заставлю расплатиться за все сполна.

По правде сказать, отправившись на Саметер, я действовал совершенно не так, как полагается инквизитору. Мне не стыдно признаться, что в ту минуту, пусть и ненадолго, служение Богу-Императору уступило более личным интересам. Я – Гидеон Рейвенор – горел желанием отомстить за погибших друзей.

То же самое ощущали и четыре моих компаньона. Гарлон и Кара знали Элину Кои еще с тех времен, когда все они служили моему наставнику, Эйзенхорну. Нейл гордился своей дружбой с весельчаком Уиллом Толлоухендом. А в Норе Сантджек Тониус нашел товарища, обладающего столь же быстрым и острым интеллектом. Эти двое больше никогда не сыграют дьявольски запутанную партию в регицид и не поспорят поздней ночью о развитии поэзии позднего геликанского периода.