Апофеоз (СИ) - Рудазов Александр - Страница 18

И когда Лахджа пошла к выходу, Асмодей сразу о ней забыл.

Изучить осталось немногое. Скотный двор на четвертом этаже. Именно там держали вехота, которого те воры освободили и с помощью которого сбежали.

Найти что-то в его клетке Лахджа не надеялась. Ее давно вычистили и посадили нового зверя – шипастого обезьяноподобного карака. Тот жалобно подвывал и тряс решетку.

Зато Лахджа просмотрела записи старшего скотника. Этот грязный толстый храк представил демонице многостраничный талмуд, куда много лет от руки вписывал имена, родословные и привычки своих подопечных.

Про вехота запись была на диво подробная. Раньше-то он был одним из личных вехотов Хальтрекарока – тех, что приписаны к его дворцу и лабиринту. Развозил по домам пьяных гостей, иногда катал жен. Бывало, что и сам хозяин счастливил его своим присутствием, хотя гхьетшедариям транспорт обычно не нужен, они мгновенно переносятся куда пожелают.

Но этот Хальтрекарока иногда все же возил. Когда тому приходила блажь полетать над своими владениями, возлежа в роскошном ландо. Вехоты умеют превращаться в любой вид транспорта, какой только существует в этом или близлежащих мирах.

А еще Хальтрекарок любил поболтать со своим возницей. Вехоты – существа высокоинтеллектуальные и с широким кругозором. Они могут поддержать беседу практически на любую тему.

Жаль, что этот конкретный вехот не уловил момент, в который его мнение не сошлось с мнением хозяина. А злить демолорда всегда чревато неприятностями. Особенно если этот конкретный демолорд – избалованный деспот-самодур вроде Хальтрекарока. Ему разумное существо убить – что листок с дерева сорвать.

Вехота он, правда, не убил, но исключительно потому, что тот разозлил его особенно сильно. Хальтрекарок сбрил ему гриву, чтобы не сбежал, и заковал в цепи. Решил поизмываться подольше... но потом просто забыл о нем.

У Хальтрекарока вообще память, как у золотой рыбки.

Так или иначе, воры вехота освободили. Разбили цепи... скорее всего, секирой Рузульвета. Демоница уже выяснила через сеть кэ-миало, что эта секира – помнящий артефакт, принадлежавший древнему титану Рузульвету. В общем-то, ничего особенного, но обладает одним полезным свойством – повышенным уроном клеткам, цепям, замкам и прочим запорам. Рузульвет был слегка повернут на теме освобождения узников.

И это значит, что воры все-таки действовали не наобум. Они точно знали, куда идут и что делают. Золотишко и прочую ерунду, наверное, прихватили просто так, насовали в карманы по дороге... а вот секиру взяли целенаправленно.

Или же им просто повезло. На самом деле элемент случайности тоже не стоит отбрасывать – многие важные события происходят просто потому, что какая-нибудь дура разлила масло.

Так или иначе, даже демонические цепи перед этой рубилкой не устояли, и воры сбежали с вехотом и шкатулкой. Где их теперь искать – непонятно.

Немного подумав, Лахджа спросила, кто брил вехоту гриву и где его шерсть. Оказалось, что старший скотник и брил, а шерсть сберег, ожидая дальнейших указаний. Шерсть с гривы вехота – ингредиент ценный, какие-нибудь колдуны заплатили бы золотом по весу.

Но Хальтрекарок на подобную мелочевку плевать хотел, и шерсть несколько месяцев просто лежала в коробке среди прочего хлама. Немного сопрела, но ничего критичного. Лахджа взяла прядь погуще, потерла ее между пальцев, рассмотрела как следует ауру.

Интересно, чем она пахнет? Лицо демоницы резко вытянулось, превращаясь в морду гончего пса. Обоняние сразу же обострилось, мир наполнился запахами. Она принюхалась к шерсти, но все, что смогла сказать – след давно простыл. Даже если вехот все еще в Паргороне... хотя самостоятельно он его покинуть и не может. Без гривы-то.

Нет, так не получится. Эфирная нить стала слишком размытой и не читается. Не хватает на это способностей Лахджи. Нет среди ее Ме ничего подходящего.

Значит, нужно новое. Поисковое.

Речь о его драгоценной шкатулке, так что Хальтрекарок вряд ли откажет.

Глава 7

Мектиг стиснул рукоять секиры. Никто бы не сказал этого по угрюмому дармагу, но внутри у него все запело. Да, это не верная Крушила, которой он сражался большую часть жизни, но тоже добрый и надежный топор.

- Если не ошибаюсь, это секира Рузульвета, - пристально посмотрел на нее Бельзедор. – Любопытно. Она считалась утраченной еще в эпоху Ледника.

- Секира Рузульвета?.. – переспросил Мектиг. – Ты ее знаешь?

- Встречал упоминание в каталоге потерянных артефактов. Неплохое оружие.

Когда дармагу вернули его топор, Джиданна и Дрекозиус немного расслабились. Кажется, Темный Властелин и в самом деле не собирается их убивать.

Плацента, это увидев, тоже перестал бояться и моментально обнаглел. В нем каким-то образом сочетались жуткая трусость и абсолютное бесстрашие, причем переходил он из одного состояния в другое с неимоверной легкостью.

- У меня тоже оружие забрали! – дерзко заявил он. – Кудесные кукри! Верните их, тля!

- Кукри?.. – повернулся к начальнику оружейной Бельзедор. – Были?..

- Нет, Властелин, - развел руками тот. – У этой команды изъяли только секиру и пять ножей. Один боевой, один складной, один сапожный, один канцелярский и один тычковый. Кукри не было.

Ножи лежали тут же на столе. Мектиг сунул за голенище сапожный, Джиданна забрала канцелярский, Плацента сгреб остальные. Но он все еще не собирался сдаваться.

- У меня были еще и кукри, тля! – процедил он. – Я отдал их твоему блеваному отпрыску!.. ярыть!..

Бельзедор одарил Плаценту спокойным взглядом, и тот невольно присел. Его как будто придавило к полу чем-то невидимым.

- Я не стану отнимать игрушку у своей дочери, - мягко произнес Темный Властелин. – Но чтобы ты не считал себя обделенным, полугоблин, я возмещу ущерб. Можешь выбрать любое оружие взамен утраченного.

Плацента сразу воспрянул духом. Уже считавший себя покойником из-за пары неосторожных слов, он восторженно забегал по оружейной, разглядывая полки и витрины.

Ох, сколько же прелестных штучек оказалось у лорда Бельзедора! Плаценту разрывало на части – так хотелось прикарманить все без исключения! Но надо было выбрать что-то одно, и полугоблин трясся от возбуждения.

Радушный хозяин, Бельзедор предложил не стесняться и остальным. Разрешил каждому взять что-нибудь для самозащиты – но больше никто предложением не воспользовался. Мектигу более чем хватало возвращенной секиры, Имрата предпочитала сражаться голыми руками, а волшебники и клирики предпочитали разрешать конфликты иными способами.

Зато уж Плацента оторвался. Бродил и бродил вдоль бесконечных рядов мечей, топоров, палиц, копий, кнутов, луков, арбалетов, жахателей...

В конце концов он завис у витрины с гоблинским оружием. Оно всегда нравилось Плаценте больше человеческого. Более легкое, более удобное, более изящное. Посмотрите хоть на этот черенок от лопаты – настоящее произведение искусства, лучшее оружие для гоблинского воина.

Но потом его внимание привлек изумительной работы двуручный кинжал – и Плацента почувствовал, что это любовь с первого взгляда. Он словно видел самого себя, воплощенного в форме оружия. Острого металлического полугоблина.

Есть клинки-бастарды. Полуторные мечи, которые можно держать как одной рукой, так и двумя. А есть клинки-ублюдки. Странные, нестандартные, неудобные на первый взгляд штуковины, которые однако тоже находят своих поклонников.

Двуручный кинжал – классический пример. Уродливый отпрыск, внебрачное дитя обычного кинжала и копья. Он неудобен в качестве кинжала, потому что держать нужно двумя руками. Неудобен и в качестве копья, потому что рукоять слишком короткая. Это очень специфическое оружие и сражаться им нужно очень специфическим образом.

Но гоблины его обожают. При их телосложении и манере двигаться двуручный кинжал – отличный выбор. Плацента, конечно, полугоблин, но тоже прекрасно умел управляться с этим клинком-ублюдком.