Пожиратели Судеб (СИ) - "Death Continuum" - Страница 2

Взяв себя в руки, Йозеф было робко двинулся к ней, в надежде хоть как-то утешить свою новую знакомую, о которой он не знал ничего, даже имени. Не успел он сделать и пары шагов, как очередной грозовой разряд ядовитого розового цвета ударил в шпиль чудом сохранившейся башни. Верхушка постройки исчезла в ослепительной взрывной вспышке. Оставшиеся от неё обломки разлетелись в стороны пылающим градом. Один из них падал прямо на одиноко стоящую женщину.

С предостерегающим воплем Йозеф неуклюже заковылял в её сторону. Но его спутница лишь отрешённо посмотрела в небо. Увидев надвигающуюся на неё смерть, она закрыла глаза. Пронзительная гамма чувств промелькнула на её лице. Горечь утраты и смертельный страх сменились парадоксальным умиротворением, выжигая в душе Йозефа ещё один шрам. И спустя мгновение они были стёрты визжащим обломком вместе с головой и доброй половиной грудной клетки. Извергнув фонтан артериальной крови, труп шлёпнулся в грязь в самой неприглядной позе, изуродованный чудовищным ударом.

Но несчастная узница не была единственной жертвой – смертоносный град из камня, металла и стекла собирал обильную жатву, давя и калеча мечущихся людей десятками. На глазах Йозефа один из таких полыхающих обломков, по которому тёк расплавленный пластик, рухнул на сбитого толпой мужчину. Размозжив ему ноги, он залил тело человека тягучим огнём. Несчастный, горя заживо, бешено извивался, не в силах выбраться из-под тяжёлой глыбы и визжал от невыносимой боли до тех пор, пока липкое пламя не залило ему рот. Вонь горелой плоти и едкий запах плавящейся пластмассы защекотали ноздри, и Йозеф в ужасе уставился на эту отвратительную сцену. Как заворожённый, он наблюдал за ужасной смертью человека, в немыслимых муках царапающего землю скрюченными пальцами, обламывая последние ногти.

С великим трудом Йозеф отвёл взгляд от дикого зрелища, но лишь за тем, чтобы увидеть, как множество обезумевших от паники людей находили свою гибель тысячами способов. Те боль и страдание, что копились у него внутри, нашли выход в яростном, полном ненависти крике и потоке солёных слёз, что оставляли светлые дорожки на испачканном и исхудавшем лице. Он метнул горящий злобой взгляд в кипящее небо:

— Будьте прокляты, сучьи отродья! Кем бы вы ни были, откуда бы ни появились, гореть вам, тварям, в аду, пока не сдохнет вся вселенная!

Полыхающие багровым небеса, словно сломанные врата Рая, лишь глухо стонали в ответ, раздираемые исполинскими кораблями, которые один за другим возникали из облаков. Эти бесформенные узловатые чудовища тяжеловесно садились прямо на город. Круша остовы небоскрёбов с апокалиптическим грохотом, колоссы поднимали густые тучи пыли, похожие на пирокластические потоки извергающихся вулканов. Циклопические посадочные рампы с лязгом ударились об асфальт, раздавив несколько сотен столпившихся людей.

Из распахнувшихся утроб звездолётов навстречу выжившим поползли клубы бурого газа. Едва они достигли первых рядов пленных, новая волна паники захлестнула всю толпу. Оказавшись в тумане, узники повалились на землю в диких корчах, раздирая собственную кожу, стремительно покрывающуюся волдырями. Из тысяч раззявленных ртов не доносились крики – лишь сдавленные, булькающие хрипы, которые ещё могли издать распадающиеся голосовые связки. Волосы вылезали клочьями, кожа и плоть сходили гниющими лоскутами, пока несчастные не развалились на части.

Толпа в животном страхе резко отступила от кораблей. Йозеф попытался уйти в сторону от толкающихся людей так быстро, как мог из-за связывающих его пут. Исступлённо работая локтями, он падал и переползал по телам упавших, как червь. Йозеф снова вставал, поскальзывался на головах и кричащих в бессильных мольбах невольников, спотыкался о переплетения многочисленных рук и ног. Чудом избежав смертельной давки внутри сильно поредевшего человеческого стада, мужчина заметил, как со всех сторон к пришельцам стекаются новые реки из рабов, понукаемых незримыми погонщиками. С замирающим сердцем он наблюдал, как сотни тысяч пленников заполняют собой улицы перед уродливыми космолётами и массово гибнут, накрытые пеленой ядовитого дыма. По счастью, тот милосердно быстро рассеялся, оставив после себя изъеденные рытвины на асфальте и бетоне, подёрнутые коричневой плесенью. Многие, кто не умер сразу, вповалку лежали друг на друге плотным ковром и медленно разлагались заживо. Казалось, от их стенаний содрогается вся планета.

Вновь хлынул ливень, но на сей раз из воды, оставляя на губах выживших вкус пепла, в которую превратилась их прежняя жизнь. Окрашенные алым ручьи сплетались в реки, которые смывали с осквернённой земли и корабельных рамп пришельцев жалкие останки погибших, унося их в уцелевшие ливнестоки.

В недрах замерших, окутанных водным паром кораблей что-то глухо ухнуло, и наружу выскользнуло несколько неясных силуэтов. Йозефу не доводилось наблюдать захватчиков воочию. И когда их фигуры выступили из тумана, он испытал настоящий шок.

Четверо из явившихся чужаков обладали бахромчатыми червеобразными телами. Хвост уродов разветвлялся на три самостоятельных отростка, оканчивающиеся кривыми иглами. Конечностей у этих созданий не было, а усеянный присосками и щетинками торс каждого из них оканчивался несколькими неправильной формы булавовидными утолщениями, то раскрывающимся наподобие зубастых ртов, то вытягиваясь в клюв.

Но самым странным было то, что эти существа неуловимо изменялись. Они то светились изнутри, то утрачивали вещественность, как призраки. Один из пришельцев вовсе исчез, чтобы возникнуть в другой точке пандуса, превратившись в игольчатую голограмму!

Мужчина никогда не видел ничего подобного. Из его скудных знаний по биологии, ни одно живое существо не могло так себя вести! И словно в насмешку над природой, тела инопланетян зарябили, чтобы снова измениться, причём радикально. Не прошло и пары мгновений, как на их месте стояли четверо крепко сбитых человекоподобных существа, с ног до головы закованные в глянцевые доспехи. Спустившись по трапу вальяжной походкой, один из них снял шлем. Йозеф увидел крупное, словно высеченное из камня надменное лицо, покрытое многочисленными шрамами, напоминающими рыбьи жабры. Ледяные с зелёными прожилками и двумя зрачками глаза алчно мазнули по морю из пленных людей. Чужак облизнул тонкие губы раздвоенным языком, обрезав его о свои зазубренные и загнутые назад зубы:

— Загоняйте их в сортировочный сектор и начинайте процедуру отбора, — громко прошипел он своим спутникам. — Здоровых особей отправить на Путь Преображения, а дефектных – в резонатор агонии. Планету – в расход.

Йозеф ни слова не понял из прокатившегося по всей площади приказа чужака, но на уровне инстинктов осознал, что это не предвещает ничего хорошего.

* * *

Оказавшись в мрачных недрах уродливого транспорта, Йозеф не успел осмотреться, как его и ещё несколько десятков человек охранники бесцеремонно выдернули из толпы и швырнули на сырой пол. Больно ударившись о холодный в выбоинах металл, мужчина с неприкрытой злобой посмотрел на одного из поработителей и сплюнул ему под ноги. В ответ на это конвоир небрежным взмахом руки велел ему подняться. Дремавшие до поры до времени цепи ожили, и знакомой хваткой впились конечности, вынуждая невольника подчиниться. Скупым жестом громадный страж указал в сторону бокового, уходящего во мрак тоннеля, источающего кислую вонь. Содрогнувшись от отвращения, Йозеф вместе с другими пленниками шагнули во тьму, ибо живые оковы не давали ни малейшего шанса на непослушание.

То и дело поскальзываясь на влажном, леденящим стопы покрытии, узники плелись в царившем сумраке. Когда их зрение немного привыкло к темноте, люди с нескрываемым омерзением увидели, что пол и стены покрывали горельефы, изображавшие тела, замершие в неестественных позах. Скорченные, распластанные, расчленённые – бесчисленное множество отвратительных изваяний, принадлежащих как людям, так и чуждым тварям резали глаз чрезвычайно натуралистичными сценами ультранасилия и немыслимого свального греха во всех его извращённых формах. Резкий, с серным запахом пар с шипением струился из раззявленных ртов или иных отверстий этих мерзких скульптур, обжигая кожу людей маслянистыми прикосновениями.