Дверь в подвал (ЛП) - Вольф Триша - Страница 23

- Я знаю, что ты этого не сделаешь, потому что тебе любопытно. Потому что ты забралась слишком далеко в недра адского дела, и теперь тебе нужно увидеть дьявола.

Он идет к двери в подвал, размахивая поводком.

Я разбрасываю свою одежду по сторонам, пока не обнаруживаю куртку цвета хаки. Я просовываю руки в рукава, уверяя себя, что он ошибается. Я уже заглянула в глаза дьяволу, и он находится здесь - в этом подвале. 

Глава 14 

Кости в пепел.

Люк

Мы рождаемся с рецепторами. В отличие от компьютерной системы, мы сформированы из живых и взаимосвязанных органов чувств. Физические клетки нашего тела реагируют на внешние раздражители и передают сигнал в центральную нервную систему. Жар, холод. Боль, наслаждение. Мы - сеть, состоящая из ощущений.

Когда рецептор становится нечувствительным, он немеет. Отмирает.

Существует лимит боли, который человеческое тело может выдержать, прежде чем рецепторы дадут осечку и отключатся. Срабатывает защитный механизм мозга – для нашей же собственной сохранности.

Но как быть с жертвами этого процесса десенсибилизации? Повторное воздействие чего-то, что раньше вызывало боль, становится менее ущербным и отталкивающим. Мы перестаем реагировать на раздражитель, как бы то ни было.

Я веду Макенну к гаражу, и она все внимательно осматривает. Она возбуждена, почти перегружена информацией от того, что ее окружает. Она была заперта в темной комнате почти три дня, почти полностью лишенная возможности чувствовать. Теперь же ее разум наметил выход.

Люк Истон еще три года назад не смог бы представить себе, что запрет женщину в своем подвале. И, более того, он не смог бы вообразить, что когда-нибудь рано утром выведет эту женщину на улицу, чтобы избавиться от трупов.

У меня ушло три года на то, чтобы лишить себя чувствительности. Годы блуждания по самым темным уголкам Интернета, изучая все те отвратительные деяния, что они совершали. Изображения и видеозаписи самых ужасных издевательств... омерзительные и тошнотворные действия, от которых меня выворачивало.

Я превратился в абсолютно другую версию себя. Я знаю, что в тот момент, когда Макенна выйдет наружу, она попытается убежать, спастись. И я знаю, что когда она это сделает, я совершу что-нибудь ужасное, чтобы предотвратить это. Потому что это то, что я должен сделать.

Так вот каким образом те дьяволы приобрели свою жестокую сущность?

Была ли это искра чего-то неестественного, которое они постоянно подпитывали, пока оно не взревело в бушующий огонь? Моя сестра стала жертвой людей, которые были радикально десенсебилизированы? Является ли Макенна жертвой того же самого процесса, даже если так, найду ли я способы оправдать ее лечение?

Эти мысли тревожили. Сравнивать себя с дьяволами, которые причинили вред Джулс. Они даже не были людьми, и все же... единственное, что Макенна видит во мне, это чудовище.

Я приспособился, чтобы походить на дьявольских созданий, на которых охочусь, и иметь возможность передвигаться в их мире. Это неизбежное зло. Я все еще верю в это. До тех пор, пока я не подарю Макенне ее собственную месть в конце.

Ее взгляд скользит по голым белым стенам.

- Это не твой дом, - наконец, говорит она.

- Мой. - Я нашел его наполовину законченным и заброшенным. У хозяина дома были проблемы с деньгами, и он не мог позволить себе достроить дом своей мечты. Имелись лишь каркас и проект дома. Я выкупил все. Наличными. Легкая сделка для человека, желающего избавиться от долгов.

Я отделал все гипсокартоном и поставил в гостиной стул и компьютер. Никаких фотографий. Никакого телевизора. Никаких личных вещей.

- Пустой дом с подвалом, полным садистских пыточных артефактов, - она идет позади меня. - Ты действительно сумасшедший

Я останавливаюсь перед дверью, ведущей в гараж.

- Полагаю, ты достаточно квалифицирована, чтобы дать мне такую оценку. Нормальные люди не запрыгают на чужие спины в разгар драки.

Я смотрю на нее, чтобы уловить реакцию, и ее лицо задумчиво морщится. Я так и думал. Открывая дверь, я оставляю свет выключенным и нажимаю кнопку подъема ворот. У меня есть четыре машины, которые я меняю. Вероятно, пришло время купить новую, но опять же - время. Я бегу от него.

Я выбираю черный «Чарджер», потому что именно в багажник этого автомобиля я засунул тело Майера.

Пальцы Макенны нервно сжимают бинты, цепляясь за рукава куртки, а зубы впиваются в нижнюю губу. Она переводит взгляд с машины на открытую дверь гаража.

Не делай этого.

Она тянется к дверной ручке.

Я обхожу машину, и, когда сажусь за руль, она выбегает.

Прежде чем вылезти из машины, я глубоко и безнадежно вздыхаю.

- Тебе некуда бежать, - кричу я.

Макенна успела добраться до самой ограды. К счастью, плен не полностью уничтожил ее способность воспринимать реальность. По периметру дома тянется шестифутовый забор, а к фасаду прилеплена ярко-красная наклейка "под напряжением".

Она идет вдоль забора в поисках прохода.

- Пожалуйста... - умоляет она, когда я подхожу. - Я не хочу умирать вот так. Не зная... не видя его в последний раз. Ты не можешь похоронить меня в лесу.

Христос. Я вытираю лицо руками. Я очень устал. Слишком измотан после кражи тела из морга, чтобы справиться с ее безумием.

- Просто садись в эту чертову машину.

Она снова пытается бежать. На этот раз я бросаюсь вдогонку, хватая ее за талию, прежде чем она успевает сделать еще несколько шагов по двору.

- Здесь нет соседей, Мак. Никого. Отсюда нет выхода.

Я несу ее, брыкающуюся и визжащую, к машине, и усаживаю ее на пассажирское сиденье. Мне удается перекинуть ремень безопасности через ее грудь, и защелкнуть его. У меня остался один кабельный жгут, и я использую его, чтобы стянуть ее запястья вместе вокруг ремня.

Не самый лучший способ ее удержать, но ...

- Если ты попытаешься выброситься из машины на ходу, это будет глупо. В конце концов, тебя просто потащит за ремень.

С упрямством она несколько раз дергает ремень, прежде чем сдаться. И я вижу, как сдувается ее смелость.

- А какая у меня альтернатива? Подвал?

В ответ я шлепаю поводком по приборной доске.

Я не могу видеть ее глаза, а мне это необходимо. То, как деликатно я откидываю ее волосы в сторону, кажется мне странным. Мышечная память явно подводит меня за отсутствием практики. Я вижу это по тому, как ее глаза пронзают меня насквозь. Эти темные озера светятся от отвращения.

Она отводит голову в сторону, и я хватаю ее за подбородок, заставляя посмотреть на меня.

- Ты хочешь убить меня или сбежать? Ты не можешь получить и то, и другое, Мак. Сделай свой безумный выбор.

Она плюет мне в лицо.

Я никак не реагирую. Я не двигаюсь, глядя ей в глаза, моя ладонь прижата к ее лицу. Затем я слизываю ее слюну со своих губ с порочностью, которая будоражит давно потухшие угольки похоти.

- Продолжай провоцировать монстра, и я покажу его тебе.

Я захлопываю дверцу. Больше никаких игр. У меня есть всего несколько часов, и я хочу добраться к месту до рассвета.

Поляна выглядела именно такой, какой я ее оставил - с россыпью недавно упавших веток от бури. Я припарковался подальше и оставил Макенну в машине, пока убирал брезент.

Гнилостный запах мертвого тела вызывает тошноту и отвращение. Этот смрад встречает меня мощным ударом, когда я откидываю толстый пластик. По всей границе я расставил ловушки для животных, ведь этот запах привлекает хищников: от медведей и до пум.

К счастью, похоже, редкий ливень загнал более крупных животных глубже в лес. Проливной дождь тоже помогает ослабить трупный смрад.

Я возвращаюсь к «Чарджеру» и открываю багажник. А затем, подойдя к переднему сиденью, смотрю на Макенну.

- Ты поможешь мне. И было бы крайне глупо с твоей стороны пытаться сбежать в этом месте. Если ты не умрешь от переохлаждения, то тебя наверняка растерзает медведь.