Градиент неба (СИ) - Макарова Людмила - Страница 11

Как-то не случилось в ее жизни корабля галактического класса, который бы ей однозначно понравился. В отношении средств доставки Кристина оперировала другими критериями: скорость, надежность, мастерство пилотов — если пилотируемый. А если обычная болванка, вроде шаттла, которым они с Карлом пользовались на «Гравистаре», то качественно просчитанные траектории.

Кристина решила не отвечать, ограничилась недоверчивой улыбкой и пристегнулась. Кресло подстраивалось под анатомические особенности пилота, в глубине сидения что-то уютно урчало. По спинке, мягко обнявшей ее за плечи, прошлась легкая дрожь. Все проблемы вместе с начальственным Карлом, озабоченным Баком и хамоватым Ником сгинули в какой-то неизвестной доселе области пространства, где их немилосердно плющило силами гравитации, пока с Кристиной болтал перед стартом штурман-пилот коммерческого рейса.

Серж мельком взглянул на вспыхнувшее табло отсчета и развернул к попутчице кресло.

— Крис, это ничего, что я так неформально? Я почему спрашивал — я реально боюсь летать!

Раньше ее так называл только Карл.

Пятьдесят секунд.

— Не сдашь меня капитану? Он-то уверен, что все в порядке.

— Нет, не сдам.

Сорок.

— Ну, за знакомство, — штурман запустил двигатели.

Кабину расчертили координатные сетки, включилась локация, на пульте загорелся значок герметичности, зашелестели системы кондиционирования.

— Собирался я попросить одну красавицу поцеловать меня на удачу, чтобы черная бездна не поглотила нас обоих…

— Серж, ты там уснул? — спросил динамик.

Штурман понизил голос:

— …но пока я решался, капитан получил разрешение на взлет.

— Где общий аудиорежим инкома? Почему у тебя канал Космопорта отключен, где связь с несущим кораблем? Мы взлетаем, экранирование где?

— В процессе, господин капитан.

Серж улыбнулся Кристине и вернул кресло первого пилота в рабочее положение. На табло обнулилось время.

— Старт! — сказал динамик.

Глава 3 МНК-17 "Моника"

Это был второй рейс. В два приема Гардон с Сержем привезли на «Монику» шестьдесят восемь человек, а если считать с прибившейся девчонкой из Дальней разведки, то шестьдесят девять. В капитанском катере, как ни выкручивайся, больше двенадцати полноценных посадочных мест не монтировалось. Зато салон планетолета капитан не узнал, когда перед отлетом заглянул внутрь, — пассажирский вагон! Техники просто отлично сработали.

— Хорошая работа, Левис, — сказал Рэд старшему технику, встретившему их в ангаре.

— Спасибо, господин капитан.

— Распределяйте остальных гостей. Этой партии тоже неплохо бы объяснить, что мы — не туристический лайнер. И повежливее.

— Г-хм. Вы бы им, господин капитан, со своей стороны…

— А я их с этим уже поздравил.

Гардон махнул штурману, выгружавшему девчонку из кабины планетолета, и подошел к первому пилоту Джеральду Стрэйку, остававшемуся на борту за старшего. Рядом стоял радист, который вместе с ним пришел встречать пассажиров от лица командного состава.

— Привет, — сказал им Рэд. — Кто на мостике?

— Блохин.

— У нас на борту все в порядке, надеюсь?

— У нас, господин капитан, отставание от графика пол-суток, — объявил Стрэйк, не скрывая недовольства. — Ты почему на связь не выходил?

— Не получалось. Что там с пассажирами из первой партии: буйные и недовольные есть?

— Предполагаются. Но пока тихо.

Стрэйк очень и очень сдержанно кивнул подошедшему штурману.

— Здравствуйте, — робко сказала девушка, выглядывавшая из-за его плеча.

— Добрый день.

На окаменевшем лице Джеральда Стрэйка не дрогнул ни один мускул. Радист на секунду поднял глаза к потолку.

— Собираемся в рубке через десять минут, — сказал Рэд. — Старт по готовности, как всех разместим и определимся с маршрутом.

— Да, господин капитан.

Рэд, Серж и девчонка с рюкзаком, не сводившая глаз со штурмана, зашагали к лифтам жилых отсеков, на несколько минут опередив пассажиров, за которыми присматривали свободные от вахт техники «Моники». В новеньких спецовках. Изображая приветливые улыбки. Работа на грузопассажирских судах, да и вообще работа в АСП имела свою неповторимую специфику. Выдерживали не все.

Рэд никак не мог укомплектовать технический персонал, пока в экипаж не нанялся Левис Белтс — усатый и зычный, больше похожий на потрепанного штормами боцмана со старинного парусника, чем на космолетчика. С его появлением текучка рабочих кадров прекратилась как по волшебству. Но продолжилась чехарда со вторыми пилотами, которые увольнялись с испытательного срока по двум причинам — либо не тянули в профессиональном плане, либо не могли сработаться с капитаном МНК-17. Второе чаще.

Как раз перед рейдом Гардон рассчитал очередного выскочку, вздумавшего играть с ним в «кто здесь лучший пилот». Стрэйк, правда, присмотрел одного парня на испытательном полигоне — отлетал с ним, пока тестировал малые бортовые звездолеты для «Моники», которую пригнали с верфи с пустым ангаром. Но Гардон уперся:

— Мне здесь испытатели планетолетов не нужны, мне второй пилот нужен, — заявил он. — Что ему у нас делать, если он в пространстве не работал?

— Ну, парень не совсем новичок, стажировался год в торговом флоте после «Вышки». Говорит, не понравилось.

— Отличное резюме, Джери! То, что надо.

— У нашего штурмана немногим лучше, работает же. Я подстрахую, подучим.

— Тебе заняться больше нечем? Может, нам орбитальника взять, все равно переучивать?

Стрэйк посмотрел на своего норовистого капитана долгим взглядом и сказал при всем комсоставе: «Как скажешь, Рэд. Раз тебе никто не хорош, пойдем вдвоем, выручку поделим. Или дальше занимайся подбором кадров вместо свободного поиска».

Стрэйк был старше Гардона, в мастерстве ему не уступал, а бывало что и выигрывал за счет прошлого опыта, и порой его неодолимо тянуло воспитывать разгильдяйский экипаж вместе с командиром. Итогом воспитательных моментов, утверждения лидерства, скандальных увольнений и разборок стало то, что Джери и Рэд ушли в свободный поиск вдвоем, а когда поняли, что погорячились, искать кого-то в открытом космосе было уже поздно. Так что теперь в пилотаже упражнялся весь командный состав звездолета, включая радиста Кейта Фила.

— Красавцы, — сказал Кейт, имея в виду капитана и штурмана, за которыми закрылась дверь лифта.

— Угу, — подтвердил Стрэйк. — Слетали-вернулись… Один с выхлопом, второй с бабой!

— В лучших традициях.

— И связи у них опять не было, Кейт!

— Конечно. У нас связи с поверхностью никогда не бывает, непонятно, что я вообще тут делаю. Как думаешь, их там, в самом деле, задержали, или наш капитан кое-что приукрасил?

— Вот у него и спроси. Основной контракт побоку, сроки тоже, полная посудина народу.

Стрэйк включил инком в режим общей аудиосвязи:

«Первый пилот — экипажу. Малые бортовые звездолеты на платформах. Челночные орбитальные рейсы завершены. Все члены экипажа и пассажиры на борту. Старт с орбиты по готовности. Командование судном сдал». Нашему капитану это надо было — пусть со всем этим шалманом сам и разбирается!

— Он, кстати, нас на мостик звал, — ухмыльнулся Кейт. — За руль рвется.

— Да вижу, сейчас начнется, — проворчал Стрэйк. — Пока не нагоним отставание, не кончится. А его хрен нагонишь, даже если мы с Гардоном всю дорогу в спарринге пойдем и штурмана на синхрон посадим.

За спиной капитана сомкнулись лепестки ирисовой диафрагмы, преграждавшей посторонним вход в рубку. Обзорные экраны тускло светились в энергосберегающем режиме, мигала индикацией система разведения объектов, в центральном окне плавала схема разрешенных орбит. Бортовой компьютер «Моники» обменивался данными с диспетчерскими службами космопортов Летиции и проходящими кораблями. Под вечнозеленой иконкой системы жизнеобеспечения множились столбцы параметров — панель отражала данные подключения кают, расконсервированных в пассажирском отсеке.