Честь и меч (СИ) - Леконцев Олег - Страница 5

Мундир был похож, такого же качества, но Игорь, сумрачно перебирая одежды, во всем видел дрянь. Его понизили!

С таким настроением он вышел со своей центурией в окрестности Новодмитриева. Центурия оказалась в очередь дежурной и должна была оберегать столицу, а он как рядовой воин, сражаться за Орден.

Сторожевая центурия прочесывала окрестности столицы полным составом — десять рыцарей и сорок оруженосцев, полностью вооруженных, словно находились они не в центре орденских земель, а на северном приграничье.

Центурион — пожилой рыцарь Семен Завалишин, всю жизнь проведший в глухих краях и попавший в столицу только из-за нелегких времен, — постоянно оглядывался, совсем не радуясь своему пребыванию в Новодмитриеве. За свою не такую уж маленькую жизнь он знал, что если выводят в бой столь слабых воинов как в его центурии, набранной из случайных людей, только-только прошедших курс молодого бойца, то все плохо и надо потихоньку готовиться к гибели в неравном бою.

То ли из-за кислого настроения старшего, то ли из-за состава центурии — создана она была только на днях и не успела сплотиться, — в бой никто не рвался, осторожно оглядывая ближайшие кусты и деревья, сжимая копья до боли в руках.

Игорь напрасно думал, что его отправили в сторожевую службу, поскольку он не приглянулся кому-то. Такие же как он, принятые на службу раньше его, но более осведомленные, сказали ему, что пришел приказ Совета Магистров о резком увеличении сторожевой службы столицы и потому всех новобранцев направляют только сюда, а для укрепления перевели несколько ветеранов.

Он воодушевился и стал смотреть на мир другими глазами, презрительно глядя на своих соседей, видящих под каждым кустом орка. Ему зачли за курс молодого бойца обучение в столичной рыцарской школе и, избавленный от него, он не успел пропитаться духом упадка, который проник почти во всех новобранцев.

К обеду они остановились на холме передохнуть и перекусить армейскими пайками.

Завалишин, огорошенный невеселыми мыслями и видя «воинский пыл» своей центурии, которую нечисть порубит в котлеты, даже не заметив сопротивления, задумался. Он нехотя грыз брикет пайка и, едва дотянув до половины, отложил.

— Неплохо было бы несколько дозоров отправить, — не приказал, предложил.

Центурия встретила его предложение дружным молчанием. Если ходить все вместе, еще можно выжить, а по одному нечисть их всех легко перебьет.

— Я пойду в один из дозоров! — поднялся Игорь. Тоненькая, но сильная и гибкая фигура юноши заставила застыдиться остальных. Мальчишка, а готов идти в бой. За ним выступили два здоровяка рыцаря, настолько похожих друг на друга, что без сомнения, они покинули одно материнское лоно с разницей в пару лет.

— Хватит для одного дозора, — отмахнулся от остальных центурион, — а то всей центурией пойдете. М-да, — засомневался он в Игоре. Уж слишком тот молодым и слабым выглядел. Завалишин перевел взгляд на рыцарей — пойдут ли под оруженосцем. Соромно, когда рыцарями командует оруженосец. Даже если это деревенские увальни.

— Я могу один, — оборвал его сомнения юноша, добавив на всякий случай в голос жесткости.

Завалишин затоптался на месте, но, подумав, решил, что если хочет, пусть идет, он не нянька. Знал, куда шел. А рыцари, раз помалкивают, будут под ним. Здоровяки, а какие-то тихие, как телята.

— Пройдете этот лесок, — кивнул он на ближайшие деревья, — если что, зовите на помощь. Очень уж удачное место для засады. А мы пока дожуем.

Завалишин отвернулся, потеряв к ним интерес. Так, надо еще пару дозоров отправить.

Игорь скользнул за спину центуриона, пока тот не передумал и легким шагом опытного в походах воина направился к лесу, оставив копье соседу. В лесу копье только мешаться будет. Глядя на него, так же сделали и рыцари. Пока они возились с копьями, Игорь ушел вперед.

— Эй, парень, — запротестовал один из братьев, — подожди!

Вспомнили-таки свое рыцарское звание.

Игорь молча двигался и им пришлось поспешить за ним под смешки центурии.

— Стой ты, чучело городское, — заорал второй. — Салага невоспитанный, поучить тебя, как надо вести себя с рыцарями.

Игорь прошел первые деревья и только после этого остановился.

— Чего вам, серийные пугала?

Братья в раз побагровели. Сильные, но немного неуклюжие, они понимали свою неповоротливость — прояснили дядьки-сержанты в школе молодого бойца — и сравнение их сильно обидело.

— Если ты думаешь… — начал тот, кто выглядел постарше, но Игорь его перебил:

— Если хочешь подраться, то дерись не со мной, а с орками.

Честно говоря, Игорь наглел от безвыходности и понимания — как только он сдастся, то получит по шее от действительно неуважительного отношения к рыцарям. Он же всего на всего оруженосец.

— Я тебе покажу, как меня поучать, — совсем завелся старший брат, возвышаясь над Игорем, как крепостная башня над подъехавшим путником. Но на счастье Игоря его толкнул в бок младший:

— Орки!

Старший разинул рот — буквально в двух шагах стоял, скалясь, здоровенный орк, готовый разнести ему голову своей знаменитой дубиной. Проорав нечто воинственное, он выхватил меч и бросился в атаку. Однако орк легко отразил удар дубиной и отступил в лес.

— Может, отойдем? — благоразумно предложил младший брат.

Старший невразумительно буркнул и посмотрел на Игоря, признав его командиром.

— Мы еще ничего не разведали, — возразил тот. — Ну, увидели орка. Что из этого. Надо узнать сколько их, что хотят. Может тут их целое войско и они хотят взять столицу, а может десяток обретается. Если это одни орки, то не страшно, а вот если с огром, тогда нам хана, не уйти, как не беги. Но судя по всему, огра тут нет.

Братья переглянулись и старший примирительно произнес:

— Мы еще с орками не воевали, наши края слишком мирные… были. Веди нас.

Игорь благоразумно промолчал, что и для него этот бой будет первый. Он юркнул между стоящими рядом деревьями — близнецами и отправился следом за орком, не обращая внимания на братьев. Какая ему разница пойдут ли они или забоятся — их отправили разузнать об орках побольше и он выполнит приказ.

Позади послышалось негромкое пыхтенье — здоровяки братья, цепляясь за ветки и кусты, спешили за юрким пареньком, кое-что знавшим о нечисти.

Игорь внезапно остановился, и братья на бегу расступились, чтобы в него не врезаться, и потому не сразу поняли из-за чего тот замер.

На небольшой поляне, приткнувшейся к могучей ели, стояли клином орки — не меньше десятка. Такие же могучие и крепкие, как первый.

— Господи, спаси и помилуй, — прошептал кто-то из братьев. — Мне еще рано умирать, пожалей.

Игорь тоже заробел, не столько даже от количества орков, сколько от этих, полных отчаяния и обреченности, слов. Братья уже считали себя мертвыми.

Он подавил трусость. Отец говорил, что орки в одиночестве без огра и кентавров — кусок мяса, добыча для пополнения казны и кармана рыцаря.

Он посмотрел на братьев — пока на мясо годились они. Придется одному. А еще высокие и сильные способные легко заломать его.

— За Орден! — провозгласил он древний клич, выхватив заалевший меч, и бросился на орков, скорее из отчаяния, чем в стремлении победить. Один против десяти — разве это бой? Этой убийство!

Оскалившиеся орки обрадовано бросились на глупого человека, в одиночку бросившегося в драку. Заманить, окружить и убить ударом дубинки по затылку. Они сильно оголодали. А тут еда сама валит к ним. Твари даже не обратили внимания на алый меч, глядя на который огры сто раз бы подумали, лезть ли им в драку. Одно слово — орки.

Впрочем, братья были не лучше. Они тоже не обратили внимания на алое марево, не так уж и видное солнечным днем. Конечно, если приглядеться… Но кто же будет приглядываться к мечу новобранца, когда кругом столько нечисти. Стандартный клинок армейского разлива.

Игорь даже разочаровался от такого невнимания. Скоро же забыли враги и рыцари знаменитую алую полосу.