Честь и меч (СИ) - Леконцев Олег - Страница 23

Затем, справившись с чувствами, заговорил о другом:

— Ваша Милость, десять когорт — полный легион — собираются провести небольшой рейд по окрестностям столицы. Наш позавчерашний рейд показал, как много нечисти бродит под самыми стенами Новодмитриева и Совет Магистров решил направить прогуляться сегодня по лесам куда большие силы. Пятый легион выходит весь. Не хотите ли посмотреть построение и выход?

Игорь просиял — Завалишин, которому он подражал, как ему казалось, незаметно, предложил посмотреть построение и выход в бой почти пяти тысяч человек, не то, что у них вчера. Потом засмущался под внимательными взглядами, ругая себя последними словами за несдержанность.

— Прошу вас, Ваша Милость, — Завалишин с большим трудом скрыл улыбку. Как похож в иной момент его повелитель на старшего сына, такого же сорванца и будущего славного рыцаря. Прекрасный у них будет Гроссмейстер. Жаль, только чуть-чуть рано ушел прежний Гроссмейстер Владимир Красивый.

Ну да, на все воля Божья.

Он остановился, вежливо, но твердо пропуская вперед Игоря. Тот забыл, что он синьор и вздумал быть в конце выходящих.

Ветераны о чем-то заговорили, прекрасно зная, что раньше, чем через час когорты не выйдут. А новобранец Игорь заспешил.

На обширном плацу, предназначенному в том числе и для сбора войск, выстраивались когорты, создавая большой тупой прямоугольник легиона. Игорь впервые видел такое большое построение легиона, выходящего в бой. Закованные в железо, блестя золотом и серебром, рыцари высокомерно занимали положенное им место, после них, повинуясь командам, выстраивались оруженосцы. И над всем этим гордо, как светлая птица сокол, парили звуки трубы. Игорь верил, что вскоре и он окажется в этом строю рыцарем, и от этого грудь распирало гордостью и радостью. Пятый Новодмитриевский легион — краса и гордость Ордена, выходил в поход.

Он так засмотрелся, что не заметил, как на пути оказался рыцарь, и врезался в оббитый металлом щит.

— Смотри, куда прешь, щенок! — оборвал его мечтания грубый голос.

Игорь поспешно опустил взгляд с прекрасного далека перед собой, увидел молодого, лет под двадцать, но уже растолстевшего рыцаря. Явно, он не пропускал кувшин — другой пива после вечернего смотра.

— Оруженосец, — презрительно прохрипел рыцарь, — козленок молочный. Шел бы к мамке, пора позавтракать — к тите присосаться, молочка попить.

Кровь бросилась Игорю в глаза. Его оскорбили и оскорбили грубо. Еще никто так к нему не обращался. Рука легла на рукоять меча, вытягивая клинок из ножен и…

Игорь вовремя вспомнил о легендарном мече, отливающим алым светом в руке хозяина. Стоит ли беспокоить его по такой мелочи и показывать всем, что сын Гроссмейстера бродит по плацу и участвует в мелких стычках?

Рыцарь заметил его колебания и захохотал.

— А. щенок, испугался. Беги отсюда, пока я добрый, а то выпорю ножнами.

Игорь почувствовал, еще немного и ему будет все равно. С трудом сдерживаясь, он стиснул рукоять меча так, что побелели пальцы.

— Мой господин не может сейчас участвовать в драке, но может быть, вы удовольствуетесь мной, господин рыцарь? — прозвучал рядом насмешливый и такой знакомый голос.

Его защитил Милорадович.

Граф был весьма знаком в орденском войске не только как опытный воин и ветеран многих войн, но и как забияка, тщательно оберегающий свою честь. Мастер клинка, он был готов разрубить обидчика, заговорившем хотя бы о грязном носке его сапога. Если связываться с ним, надо было предварительно побеспокоиться о гробе и месте на кладбище.

— Я-а, — икнул рыцарь, — прошу прощения, господин Милорадович, я не хотел вас обеспокоить.

— А при чем тут я, — притворно удивленно удивился Милорадович, — речь идет о моем господине.

Усы на лице графа начали топорщиться. Чувствовалось, он вот-вот взорвется и тогда виновнику его недовольства придется туго. Рыцарь заторопился:

— Я прошу прощения, господин оруженосец, если чем-то вас обидел или оскорбил. У меня не было никакого намерения и даже мысли.

— Он не оруженосец, — начал Милорадович, но Игорь остановил его:

— Не надо, граф. Я удовлетворен вашим извинением, господин рыцарь.

Рыцарь с удивительным для его толщины проворством растворился среди воинов.

— Спасибо, граф, — от души поблагодарил Игорь, — вы вытащили меня из дурацкого положения.

— Ничего, Ваша Милость, — поклонился Милорадович, прекрасно его поняв. — Ваш меч стоит куда большего, чем участвовать в никчемных стычках с нашими забияками. Зовите меня и не отвлекайтесь на пустяки.

— Граф, — покачал Игорь, — вы считаете меня за старую калошу.

— Я считаю вас за большее, ведь мы с вами об этом сегодня говорили. И еще за мальчишку, которому надо много познать.

Игорь хмыкнул, собрался возразить. Но в это время гулко запела труба, объявляя о выходе легиона, и он отвлекся на прекрасное зрелище. Когорта за когортой, вытягивая легион в колонну, уходили через ворота. Раньше это был бы обычный рутинный выход. Теперь — ожидание боя.

— Я надеюсь, их ждет победоносное возвращение, — вздохнул Милорадович, — пойдемте, Ваша Милость, вас ждут командиры вашей центурии.

— Зачем?

Милорадович удивленно посмотрел на него.

— Подошло время обеда и центурия не может начать есть без своего синьора.

!?!…!!!

Как он забыл. Обычно команду на обед подает центурион. Проще говоря, обедает со всеми. Завтрак, ужин еще так — сяк, а вот обедать обязательно вместе со своими воинами. Но после вассальной присяги часть полномочий Завалишина перешла к Игорю, несмотря на то, что он вернул ему звание центуриона. Если Игорь присутствовал в казарме, то был обязан начать обед.

Игорь густо покраснел.

— Извините, граф. Виноват.

Милорадович не выдержал и гулко засмеялся.

— Ничего, Ваша Милость, все еще у вас впереди. А потом, я думаю вам не надо ломать по этому поводу голову.

— Почему?

— Вы не долго будете жить в центурии, — твердо сказал Милорадович, — вас ждут другие войска.

В словах графа была такая уверенностьё что у Игоря как-то не возникло желания ему перечить.

Глава 9

Он только один раз обедал за столом оруженосцев и не пригляделся к их порциям. А зря, поскольку больше никогда не садился к ним. Сегодня его привели к почетному столу центуриона. В кругу ветеранов, в кампании с Завалишиным, он, не торопясь, пообедал. Впрочем, войсковые обеды никогда не затягивались и были не очень-то разнообразны. И оруженосцы, и центурионы ели не спеша, но за столом не засиживались.

После короткой передышки Игорь собрал несколько человек, чьего совета он хотел бы услышать.

— Позавчерашний бой натолкнул меня на мысль, почему бы нам не завести легкую пехоту. Центурии состоят только из латников — тяжеловооруженной пехоты, способной пробить строй нечисти, но не умеющей драться на расстоянии. Хорошо, что кентавры неуклюжи, до них нетрудно добраться, а то они бы нас перебили.

— Вы предлагаете, Ваша Милость, завести пехоту, вооруженную дротиками и пращами? — Завалишин скептически пожевал губами. Юнцы всегда думают, что знают жизнь лучше всех. — Такое уже было создано при вашем прадеде Владимире Восьмом, но все провалилось.

К теоретической дискуссии Игорь был готов.

— От пехоты тогда отказались, поскольку время было тихое, войска было много не надо. А легкая пехота, набранная из простонародья, требовала денег, дело было хлопотливое, поскольку они сразу начали требовать статуса дворянства. Сейчас жизнь другая.

— Лишние воины обескровленному войску не помешают, — задумчиво произнес старший Иваренков. — Денег это будет по нынешним временам немного — толпы народа сбиты со своих земель и не знают, как прокормиться. А по поводу дворянства — если сразу четко ограничить, где дворяне, а где простонародье, то крику не будет.

— М-да, — умно высказался Милорадович, не зная, на чью сторону встать. — Попробовать надо, — наконец решился он. — Полсотни пехоты Орден с устоев не сшибет. А поскольку наша центурия — это, по сути, вассальное войско под орденской одеждой, то и привязаться трудно. — Он помолчал и сказал главное: — но каково будет мнение консервативных рыцарей, которых большинство…