Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Никитин Юрий - 2039 2039

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

2039 - Никитин Юрий - Страница 7


7
Изменить размер шрифта:

Сокол пошел рядом, в голосе прозвучала сдерживаемая гордость:

– Возможности «Фемто-три» за эту неделю удалось раздвинуть по трем параметрам! Если учесть, что «Фемто-два» уже управляет всем нашим хозяйством и даже помогает организовывать исследования, что нас безумно радует…

– Всех?

– Всех, – подтвердил он. – У нас же научные работники, а не поэты или художники. Для нас дважды два четыре неоспоримо. Нам нравится, что в искусственном интеллекте изначально нет человеческих страстей, симпатий, предпочтений!

Я сказал с горечью:

– Это вам, а простейшим?..

– Простейшие тоже люди, – ответил он с надеждой. – Быстро привыкнут больше доверять искусственному интеллекту, чем судье-человеку, на решение которого может повлиять утренняя ссора с женой, менструальный период или сообщение, что сын связался с наркоманами!

Я вскинул руки.

– Это мы с вами понимаем, а простейшие боятся, что искусственный интеллект сразу начнет уничтожать человечество. Хотя на самом деле искусственного интеллекта нет и даже не знаю, может ли появиться, а пока что это невероятно сложный виртуальный арифмометр с закачанными в него Уголовным и Гражданским кодексами, а также всеми правилами, инструкциями и прочими нашими законами «как жить правильно», вплоть до Библии. Потому да, искусственный интеллект будет абсолютно справедлив, но это понятно нам, а для простейших нужны не доводы разума, а… даже не знаю что. Потому вы зря не упрятали лабораторию поглубже.

Сокол широко заулыбался во весь рот.

– Мы обсудили тогда ваше предложение…

– И?

– Решили, – ответил он, тщательно подбирая слова, – что вы слишком… алармистничаете.

Я ответил с горечью:

– То есть параноик? Но вы же видите, что начинается?

Он ответил беспечно:

– Народу дают возможность покричать и выпустить пар. В нашей стране все под контролем!.. Это Европа распустила свою демократию, вот и огребла…

– Мы тоже Европа, – напомнил я. – Как ни называй режим, но у нас с нею общие ценности. Так называемые европейские.

Он сказал уверенно:

– Если равноправники зайдут слишком далеко, правительство выведет на улицы армию!.. Тяньаньмэнь показал, в Китае тогда поступили верно. Нам будет легче, прецедент есть.

– Может быть, – согласился я. – Может быть… Но все же помалкивайте о новых разработках. Так, рутинные исследования. Тогда вас сметут вместе со всеми, а не в первую очередь.

Он вздрогнул, поплевал через плечо.

– Да ну вас с таким шуточками!.. Такое серьезное лицо, а еще и этот обрекающий голос… У меня мороз по коже!

Я улыбнулся.

– Тоже надеюсь, что все обойдется. Но расчеты показывают, что сопротивление будет только нарастать…

Он взглянул на меня внимательно.

– Опираетесь на работу отца народов? В ней Иосиф Виссарионович убедительно доказал, что сопротивление общества по мере приближения к новой фазе существования человечества будет все усиливаться.

Я промолчал, только кивнул. Еще лет десять тому ссылаться на Сталина или Гитлера было кощунством, для многих это оставалось все еще свежей раной, но за эти годы столько веков промелькнуло, что те времена стали казаться таким же отдаленным прошлым, как и времена Чингисхана или Аттилы, что пролили крови и сожгли городов ничуть не больше, чем просвещеннейшие Цезарь, Помпей или Сципион Африканский. Просто время было такое, мир другим, и сегодняшние моральные нормы применять к тем условиям по меньшей мере неверно.

Вообще-то Сокол со своей точки зрения прав. Хотя перенести лабораторию под землю нетрудно, при нынешней строительной технике заняло бы не больше недели, да плюс две на переезд и перетаскивание техники, но прекрасно понимаю энтузиастов, что и минуты не хотят терять на такую хрень, как перебазирование. Многие и сейчас остаются ночевать в лаборатории, зато утром можно сразу к своему рабочему месту.

Сокол при всей эмоциональности все же чувствует ответственность руководителя, тщательно взвесил «за» и «против», решил рискнуть. Но, думаю, на его решение слишком повлияло нежелание останавливать работу даже на сутки. Я бы все-таки потерял хоть месяц, но понадежнее спрятал лабораторию. Или в самом деле старею и чересчурничаю?..

Сейчас даже мне трудно понять, как правильнее. Остается надеяться на интуицию, что есть тот же выбор вариантов, только моментальный, когда сразу сообщается результат вычислений, пропуская все промежуточные расчеты.

Работающие в нашу сторону даже не оглядываются, словно мы бесплотные тени, как Данте с Вергилием, гуляем по райскому саду, каждый корпит на своем участке грандиозного проекта.

Сокол поглядывал на их сгорбленные спины чаще, чем я, внезапно помрачнел и сказал уже другим голосом:

– На Мацанюка давят. Требуют, чтобы прекратил финансирование наших работ. И вообще разорвал с нами аренду!..

– И как он?

Он ответил с кривой улыбкой.

– Мацанюк крепкий орешек. Не спорит, только просит уточнить, как и за что, чтобы ему не быть слишком уж замаранным. А нас предупредил, чтобы работы ускорили. Дескать, если и дальше будут давить, то ему придется уступить. Уже намекнули, что перекроют кислород, если будет тянуть. Мир вообще идет вразнос, центральные власти мало что решают, а местную все больше прибирают к рукам неолуды. Однако я не верю, что мир настолько уж сошел с ума!.. Он должен, просто обязан опомниться!

– Мы слишком долго жили умом, – напомнил я. – И других к этому принуждали. Вот природа и дает опор, запустив маятник в другую сторону.

Он посмотрел почти с испугом.

– Надеюсь, шутите?

– Какие шутки, – буркнул я. – Это вам по уму жить в кайф, а другие что только не придумывают: алкоголь, наркотики, секс, музыку, зрелища, танцы, спорт, только бы не дать развиваться неокортексу, а человека вернуть в его блаженное состояние, каким был сто миллионов лет тому… А теперь вот пошли в открытую.

Он зябко передернул плечами.

– Надеюсь, это у вас такие шуточки футурологические. Люди не захотят вернуть прошлое.

– Да? А почему попаданцы в прошлое стали самым популярным жанром?.. Ладно, Сокол, я увидел достаточно. Внесу кое-какие коррективы…

– В сторону ускорения? – спросил он с надеждой.

– Как получится, – ответил я дипломатично. – Иногда мне кажется, это не я соображаю, а мой мозг сам по себе что-то подсчитывает, сравнивает, а меня не слушает…

– Ого!.. Пансперсия?

– Да нет, конечно, – ответил я загадочной для иностранца фразой, – просто часть мозга занимается тем, что обеспечивает непосредственные нужды организма, а другая где-то уединилась и решает свои высоколобые задачи, со мной не советуется.

– Завидую, – ответил он. – А у меня весь мозг решает, кому что подать и куда принести… Вот и вас встречаю, как управляющий, а не доктор наук по нейроморфным сетям.

Глава 5

Мы обменялись на прощание древним рукопожатием – атавизм, что исчезнет при переходе в сингулярность, когда перестанем быть животными людьми с их пещерными ритуалами.

– Успеха, – сказал я, – тороплюсь, меня Сюзанна ждет. У Сюзанны синие глаза и а-а-а-алый рот…

Он понимающе улыбнулся, а я, подойдя к автомобилю, услышал тихий голос:

– Спасибо, сагиб…

– Ты мое чудо, Сюзанна, – сказал я бодро. – Это счастье, когда ждет такая верная… женщина!

Пока на обратном пути она подбирала себе синие глаза и алый рот, а потом моделировала на экране так и эдак (женщины могут этим заниматься до бесконечности), мой мозг, в самом деле получив еще и визуально-тактильные ощущения, сам по себе в своем тайном центре принялся смаковать, развертывать и рассматривать полученную информацию, а я, как буриданов осел сегодняшнего дня, задумался над проблемой, к какой из тысячи охапок сена повернуть голову.

Раньше у человека не было столько возможностей, как теперь. Всего стало больше: видов спорта, развлечений, специальностей, еды и, что важнее всего, хотя и не так заметно, открылись новые дороги в науке и хай-теке.