Поллианна вырастает (Юность Поллианны) (Другой перевод) - Портер Элинор - Страница 32

— Спасибо, — начала миссис Чилтон, — но мы вполне можем…

Но Поллианна с кратким: «Спасибо!», в котором звучало облегчение, уже передала квитанции, и чувство собственного достоинства требовало от миссис Чилтон не продолжать. Домой ехали в молчании. Тимоти, обиженный тем, как встретила его бывшая хозяйка, сидел на козлах, прямой и чопорный, с плотно сжатыми губами. Миссис Чилтон, устало бросив: «Хорошо, хорошо, детка, как хочешь; теперь нам, наверное, придется ехать домой в этом экипаже!», погрузилась в мрачное уныние. Поллианна же не была ни мрачной, ни чопорной, ни унылой. Жадным, хотя и печальным взглядом она встречала каждое давно знакомое, любимое место, к которому они приближались. Вслух она заговорила лишь однажды, чтобы заметить;

— Какой Джимми славный! Как он вырос! И глаза и улыбка у него чудеснейшие, правда?

Она с надеждой подождала ответа, но так как его не было, довольствовалась собственным добрым:

— Ну, во всяком случае, мне они показались чудеснейшими.

Тимоти был слишком обижен и слишком полон опасений, чтобы сказать миссис Чилтон о том, что ждет ее дома, так что широко распахнутые двери, украшенные цветами комнаты и приседающая на крыльце Ненси оказались настоящим сюрпризом для миссис Чилтон и Поллианны.

— Ах, Ненси, да это совершенно чудесно! — воскликнула Поллианна, легко спрыгивая на землю. — Тетечка, Ненси здесь, чтобы нас встретить! Ты только посмотри, какую красоту она везде навела!

Поллианна старалась говорить весело, хотя ее голос заметно дрожал. Это возвращение домой без дорогого доктора Чилтона, которого она так любила, было нелегким и если тяжело ей, то можно было представить, каково ее тетке. Поллианна также знала, что больше всего тетка боялась разрыдаться перед Ненси: ничего ужаснее, на ее взгляд, быть не могло. Поллианна знала, что за тяжелой черной вуалью — глаза, полные слез, и дрожащие губы. Тетка, вероятно, ухватится за первую попавшуюся возможность придраться к чему-нибудь и сделать свой гнев маской, позволяющей скрыть, что сердце ее разрывается. Поэтому Поллианна не удивилась, услышав, как за несколькими холодными словами, которыми тетка приветствовала Ненси, последовало:

— Конечно, все это очень любезно с вашей стороны, Ненси, но, право же, я предпочла бы, чтобы вы этого не делали.

Радостное выражение мгновенно исчезло с лица Ненси. Вид у нее стал обиженный и испуганный.

— Ох, но мисс Полли… я хочу сказать, миссис Чилтон, — умоляюще забормотала она, — не могла же я допустить, чтобы вы…

— Ну-ну, пустяки, Ненси, — перебила ее миссис Чилтон. — Я… я не хочу говорить об этом. — И с гордо вскинутой головой она величественно выплыла из комнаты. Минуту спустя они услышали, как закрылась наверху дверь ее спальни. Ненси в ужасе обернулась к Поллианне.

— Ох, мисс Поллианна, да что ж это? Что я такое сделала? Я думала, она будет довольна . Я ж добра хотела!

— Конечно, — всхлипнула Поллианна, шаря в сумочке в поисках носового платка. — И просто замечательно, что ты это сделала… просто замечательно.

— Но она-то недовольна!

— Довольна. Только она не хотела показывать, что довольна. Она боялась, что если покажет это, то покажет… и другое, а… Ах, Ненси, Ненси, я так рада — прямо до с-слез! — Она всхлипнула на плече у Ненси.

— Полно, полно, дорогая, — успокаивала Ненси, поглаживая одной рукой вздымающиеся от рыданий плечи Поллианны и пытаясь другой использовать уголок своего передника вместо носового платка, чтобы утереть собственные слезы.

— Понимаешь, я не должна… плакать… при ней, — запинаясь, выговорила Поллианна. — А это так тяжело… приехать сюда… вот так… в первый раз. И я знаю , что она чувствует.

— Конечно, конечно, бедный мой ягненочек, — ласково бормотала Ненси. — А я-то, подумать только, первым делом ее огорчила.

— Нет-нет, она вовсе не огорчилась, — взволнованно поправила ее Поллианна. — Просто у нее такая манера. Понимаешь, Ненси, она не хочет показать, как ей тяжело из-за… из-за дяди Тома. И она так боится выдать свои чувства, что… что просто хватается за любой предлог, чтобы… чтобы заговорить о чем-то другом. Она и со мной так поступает — точно так же, как сейчас. Поэтому я все это знаю, понимаешь?

— Да, да, понимаю, понимаю. — Ненси немного сурово сжала губы, а ее полные сочувствия поглаживания стали в эту минуту даже еще более ласковыми, если такое возможно. — Бедный мой ягненочек! Я рада, что все-таки пришла — ради тебя.

— И я тоже, — прошептала Поллианна, мягко отстраняясь и вытирая глаза. — Ну вот, мне уже легче. И я так благодарна тебе, Ненси, и так ценю то, что ты сделала. А теперь не задерживайся из-за нас, если тебе пора уходить.

— Хм! Думаю, я могу и остаться на время, — хмыкнула Ненси.

— Остаться? Но, Ненси, я думала, ты замужем. Разве Тимоти не твой муж?

— Разумеется! Но он не будет возражать… ради тебя. Он даже хотел бы, чтобы я осталась… ради тебя.

— Ах, но, Ненси, мы не могли бы на это согласиться, — возразила Поллианна. — Мы не можем никого держать у себя… теперь, понимаешь? Я собираюсь сама делать все по хозяйству. Пока мы не узнаем точно, как обстоят дела, нам предстоит жить очень экономно; так говорит тетя Полли.

— Хм! Как будто я взяла бы деньги у… — начала было Ненси со сдержанным гневом, но, заметив выражение лица девушки, оборвала фразу, так что последние слова слились в невнятные возражения, и поспешила в кухню, чтобы приглядеть за оставшимся на плите пюре из курицы.

Только когда ужин был окончен и все приведено в порядок, миссис Дурджин согласилась уехать вместе со своим мужем. Но она покинула дом с явной неохотой, множество раз повторив просьбу позволить ей заходить время от времени, чтобы «только чуточку помочь». Когда Ненси уехала, Поллианна вошла в гостиную, где в одиночестве, закрыв глаза рукой, сидела миссис Чилтон.

— Душечка, может быть, зажечь свет? — оживленно предложила Поллианна.

— Да, пожалуй.

— Ну не прелесть ли Ненси, что все так чудесно устроила для нас?

Ответа не было.

— Где только она нашла столько цветов, представить не могу. Цветы в каждой комнате на первом этаже и в обеих спальнях наверху.

Ответа по-прежнему не было.

Поллианна приглушенно вздохнула и бросила печальный взгляд на повернутое в сторону лицо тетки. Помолчав, она снова заговорила с надеждой в голосе.

— Я видела в саду Старого Тома. Бедняга, ревматизм совсем скрутил его. Он ходит, согнувшись почти пополам… Он Подробно расспрашивал о тебе и…

Миссис Чилтон обернулась и резко перебила ее:

— Поллианна, что мы будем делать?

— Делать? Разумеется, все, что можем, дорогая.

У миссис Чилтон вырвался жест нетерпения.

— Ну, Поллианна, будь же ты серьезной хоть на этот раз. Ты увидишь — и очень скоро, — что это не шутки. Что мы будем делать? Как ты знаешь, доходы от моих вложений почти совершенно перестали поступать. Конечно, некоторые акции, как я полагаю, имеют ценность, но мистер Харт говорит, что немногие из них принесут в настоящее время какие-то деньги. Конечно, у нас есть кое-что в банке и небольшие проценты. И еще у нас есть этот дом. Но какая от него польза? Мы не можем ни есть его, ни надевать на себя. При том образе жизни, который нам предстоит вести, этот дом слишком велик для нас, но невозможно продать его и за половину того, что он действительно стоит, если только не посчастливится найти именно того человека, которому этот дом очень нужен.

— Продать дом! Ах, тетечка, как можно! Такой красивый дом, в котором полно прелестных вещей!

— Возможно, мне придется сделать это, Поллианна. Мы должны что-то есть… к несчастью.

— Да, я знаю, и я всегда такая голодная! — сокрушенно отозвалась Поллианна с невеселым смехом. — И все же, я полагаю, мне следует радоваться тому, что у меня такой хороший аппетит.

— Вполне вероятно. Ты всегда найдешь чему радоваться. Но что мы будем делать, детка? Я хочу, чтобы ты хоть на минуту стала серьезной.

Лицо Поллианны тут же изменилось: