Шоковая терапия - Чейз Джеймс Хэдли - Страница 4

– Джек так не считает. Он винит во всем меня. На этой почве у меня развился ужасный комплекс. Потому-то я и не смогу бросить мужа.

Мне нужно было знать ответ еще на один вопрос.

– Вы все еще любите его?

Я заметил, как она напряглась.

– Люблю? Речь не о любви. Мы вместе уже четыре года. Он сильно страдает, и жить с ним не очень приятно. Джек выпивает, и у него отвратительный характер. Он старше меня на двадцать три года. У нас разные взгляды на жизнь, но если уж я вышла за него, то приходится с этим мириться. Ведь он покалечился из-за меня. Я поломала ему жизнь.

– Это был несчастный случай, – повторил я, зажав кулаки меж коленей. – Вам не следует себя винить.

– И что, по-вашему, мне делать?

– Я считаю, вы вольны бросить его, если хотите.

– Вы не принимаете в расчет мою совесть. – Она протянула руку за очередной сигаретой.

Я встал с кресла и дал ей прикурить. В свете спичечного огонька мы переглянулись.

– Вы меня очень волнуете, – тихо произнесла Гильда.

– И вы меня тоже.

– Да, знаю. Вас, да и остальных мужчин. А еще я тревожусь за себя. У меня непростая жизнь, мистер Риган. Думаю, вы это уже поняли. Сегодняшнее происшествие очень меня беспокоит. Вы примете мои извинения?

– Не нужно извиняться. Я все понимаю.

– Надеюсь, что так. Я бы не приехала к вам в такое время, да еще и одна, не будь я уверена, что вы меня поймете. А теперь мне пора возвращаться.

Она встала с кресла.

– Здесь так красиво. Так тихо. Мария, моя служанка, говорит, что вы не женаты. Живете в одиночестве.

– Да, и уже довольно долго.

Я встал рядом с ней, и мы залюбовались на кроны деревьев, подсвеченные луной.

– И как вам живется одному? Не думали жениться?

– Пока еще не встретил ту единственную.

Гильда взглянула на меня. Свет луны упал ей на лицо. Я увидел, что на губах у нее появилась едва заметная горькая улыбка.

– Вам так непросто угодить?

– Пожалуй, да. Брак – это ведь навсегда. Во всяком случае, для меня. Я придерживаюсь того же мнения, что и вы.

– Человеку нужна любовь. Я никогда не любила мужа по-настоящему. Вышла замуж по расчету. До него у меня ничего не было. Теперь я с радостью отказалась бы от всех денег, лишь бы вернуть свободу.

– Ваша свобода в ваших руках.

– Поздно. Если брошу его, меня совесть замучает. Нет на свете тюрьмы крепче, чем собственная совесть.

– Я не знаком с угрызениями совести, но вас, пожалуй, могу понять.

– Завтра, наверное, я буду сама себе противна. – Гильда рассеянно водила указательным пальцем по перилам веранды. – Примчалась сюда под влиянием момента. Хотела, чтобы вы поняли…

Я накрыл ее ладонь своей:

– Гильда…

Дрожа, она повернулась и посмотрела на меня.

– Гильда, я от вас без ума.

– Ах, милый, я такая ханжа, – еле слышно произнесла она. – Мне очень неловко, но как только я вас увидела…

Я обнял Гильду, и ее губы оказались рядом с моими. Мы сжимали друг друга в объятиях, и я чувствовал, как в ее теле закипает страсть.

Взяв Гильду на руки, я отнес ее в хижину.

Неясыть, что обычно сидит на крыше гаража, вдруг сорвалась с места и полетела; ее тень мелькнула на фоне лунного диска.

Даже не тень, а так, пустячок.

Глава вторая

1

Три ночи подряд Гильда приезжала ко мне в хижину и мы занимались любовью – торопливо, тишком. Когда первые волнения улеглись, оказалось, что этого недостаточно. По крайней мере, мне.

Она боялась, что кто-то увидит, как она входит ко мне в хижину или уезжает домой. Приходила в ужас от мысли, что муж узнает об измене.

Итак, мы вступили в тайную любовную связь. Гильда вела себя настолько нервно, что мне иногда становилось не по себе. При любом необычном звуке – будь то шум случайного автомобиля, уханье совы или стук ветки дерева по крыше – она хватала меня за руку и резко садилась в постели.

В каждую из этих ночей Гильда проводила со мной не меньше часа. Мы были заняты только тем, что отчаянно, неистово любили друг друга. Разговаривать не было времени: Гильда всегда спешила домой, и я знал о ней не больше, чем после первой встречи.

Несмотря на это, я влюбился в нее. Для меня наш союз значил гораздо больше, чем физический акт любви. Было больно осознавать, что муж имеет над ней такую огромную власть.

Если она и говорила, то только о нем. Мне не нравилось выслушивать рассказы о Дилейни. Я хотел, чтобы она говорила о себе, а еще лучше – обо мне, но этого не происходило.

– Если он узнает, я этого себе не прощу, – одеваясь, сказала она в нашу третью встречу. – Мне все кажется, что я могу ему понадобиться. В прошлом по ночам он страдал от сильной боли и будил меня, чтобы я дала ему снотворное. Вдруг он и сейчас меня зовет.

– Бога ради, Гильда, выбрось его из головы! – Я начинал терять терпение. – Почему бы не рассказать ему правду? Скажи, что влюбилась в меня и хочешь получить развод.

– Но, Терри, я не смогу его бросить. Я повинна в той аварии, что поломала ему жизнь. Никогда, никогда его не брошу!

Я притянул ее к себе:

– Гильда, ты меня любишь?

Она взглянула на меня, в ее глазах горел все тот же огонек.

– Неужели ты в этом сомневаешься, Терри? Да, люблю. Постоянно думаю о тебе. И очень хочу быть с тобой. Конечно, это ужасные слова, но вот если бы он умер… Тогда мы всегда были бы вместе. Но пока он жив, свободы мне не видать.

– Он, похоже, умирать не собирается, – раздраженно заметил я.

Высвободившись из моих объятий, Гильда подошла к окну и устремила взгляд на залитые лунным светом деревья.

– Нет. Перед тем как переехать сюда, он был на обследовании. Врач сказал, он в прекрасной форме. Легко протянет еще лет тридцать.

– В таком случае зачем напрасно тратить время, желая ему смерти? Мы же не будем ждать тридцать лет, верно? Ты должна попросить о разводе!

– Я так не могу, Терри! – Гильда повернулась ко мне. – Сколько можно повторять? Я не могу его бросить.

– Еще как можешь. Он человек небедный. Наймет медсестру, та будет за ним ухаживать. Как думаешь, сколько у него денег?

Она пожала плечами:

– Не знаю. Много. Сто пятьдесят тысяч, а то и больше.

– Ну, в таком случае он сможет позволить себе сиделку, а ты получишь свободу.

Гильда отвела взгляд.

– Если он умрет, Терри, – тихо, но отчетливо произнесла она, – я получу его деньги. И разделю их с тобой. Что бы ты сделал, будь у тебя сто пятьдесят тысяч долларов?

– К чему такие разговоры?

– Терри, прошу! Ответь на вопрос! Что бы ты сделал с деньгами?

Внезапно я задумался, каково это – иметь в распоряжении такую сумму. От этой мысли по спине у меня побежали мурашки.

– Будь у меня этот капитал, я бы удвоил его в течение года. Открыл бы магазин в Лос-Анджелесе. Купил бы три-четыре фургончика, посадил бы в них мастеров-ремонтников и тем самым закрыл бы весь район. Специализировался бы на хай-фай-аппаратуре ручной сборки. На этом можно заработать кучу денег.

– Ты бы хотел этим заняться, верно? А я была бы рядом, чтобы радоваться твоим успехам.

Я изумленно уставился на нее:

– В чем смысл этого разговора, Гильда? Умирать он не собирается. Если ты и получишь деньги, то только в старости, когда толку от них уже немного. Так в чем смысл? Разведись! Забудь про деньги! Зато будешь свободна!

Она покачала головой:

– Не могу я развестись. Я перед ним виновата. Муж покалечился из-за меня. Как же мне его бросить?

Сделав глубокий вдох, я рассерженно спросил:

– И что теперь делать?

Гильда не спеша ушла из спальни в гостиную. Я последовал за ней. На веранде она остановилась.

– Что делать, Терри? – произнесла она, глядя мимо меня. – Прекратить наши встречи, вот что. Все проще простого. Больше всего на свете я презираю женщин, изменяющих мужьям. И себя – с тех пор, как мы стали заниматься любовью. Нужно это заканчивать. Иного способа нет. Нам нужно перестать встречаться.