Невеста наместника (СИ) - Караванова Наталья Михайловна - Страница 21

— Чеора та Сиверс, идите сюда. Осторожней!

Нога соскользнула на хвое, и Темери улетела бы вниз, если бы ифленец не прервал полет, снова ухватив ее за руку. Правда, тут же разжал пальцы.

За время, что она провела под елкой, погода разительно изменилась. Ветер еще усилился, он нес мелкий колючий снег, а звездное небо вверху быстро переставало быть звездным. Темери не помнила такой холодной зимы. В монастыре за все эти годы она видела снег лишь пару раз. А тут — словно сама природа пыталась воспротивиться ее возвращению в Тоненг.

Ифленец показал ей на вторую ель, она была пониже той, возле которой они расположились сначала, и ее ветви достигали земли. Приподнял колючую лапу, и девушка увидела — а скорей догадалась — что земля тут ровней и выстлана еловым лапником, на который, наверное, можно будет сесть. Ифленец забрался под крону следом, и стало понятно, что места здесь слишком мало, чтобы сидеть, не соприкасаясь хотя бы локтем. Темери шмыгнула к самому стволу, поджала ноги и обхватила их руками, надеясь, что хоть так сохранит немного тепла. Идея была безнадежная — прошлой ночью ведь не получилось.

Ифленец сказал:

— Двигайтесь ближе, укрою вас плащом.

— Нет.

В тот момент она была уверена, что не сможет себя пересилить.

— Не будьте дурой! Вы обещали не совершать самоубийства. Так что, так или иначе, этой ночью вам придется потерпеть мою компанию. В ином случае завтра вы просто не проснетесь!

— Я не так сильно замерзла, — попробовала она возражать. Но под елкой и вправду было слишком мало места. Темершана зажмурилась, и сидела, закаменев, пока чеор та Хенвил закутывал ее в половину своего плаща. Сидела и уговаривала себя, что ничего страшного и что он действительно просто пытается сохранить им обоим жизнь…

Убедить себя — не убедила, но кажется, задремала.

Очнулась первой. Во сне она как-то сама собой прижалась теснее к теплому боку ифленца, и сейчас застыла, решая, что лучше — сидеть всю оставшуюся часть ночи в относительном тепле, но не смыкая глаз, или же рискнуть отстраниться. Но тогда благородный чеор наверняка проснется…

Она не могла его видеть, но чувствовала плечом и бедром тепло его тела, слышала дыхание. Ифленец спал, как спят все люди. Он не был демоном-этхаром, не был бесплотным духом — одним из вечных мудрых покровителей. Просто человек. Просто враг…

Темери попробовала отвлечься на воспоминания о доме, которым давно уже считала монастырь Золотой Матери. Сейчас, должно быть, как раз то самое время, когда монахини, слуги и ореченные просыпаются, чтобы начать день у семи чистых купелей. Вода в них всегда прозрачна и холодна, даже самым жарким летом. Чаши стоят в гранитном гроте, в пещере, которую еще век назад переделали в величественный, хоть и небольшой зал.

Вода купелей освежает и прочищает сознание. Она смывает прежние страхи и горести и дает силы жить дальше…

И вот уже, казалось ей, она стоит на деревянном настиле у одной из купелей. Потрескивает факел над головой, слышатся тихие шаги и разговоры. А в воде она видит отражение. Свое — и еще одно.

Темери даже вздрогнула: раньше покровители к ней не являлись. Покровители — это духи-родичи. Умершие родители, предки, иногда — учителя или наставники. Все, кто мог бы прийти к ней или не думали, что она в этом нуждается, или вовсе не считали ее достойной своего внимания. У покровителей свои причины и свои цели, и они редко бывают понятны живым.

Потому и говорят, что надеяться на покровителей нужно, но если хочешь добиться цели — действуй сам…

Из вод купели на нее смотрели внимательные глаза ифленца, погибшего месяц назад в приграничной гостинице. Прежде она видела его лишь мертвым. Но была уверена, как все спящие уверены в том, что видят — это именно он.

— Какое интересное место, — сказал дух. — Здесь красиво, хотя и мрачновато.

— Вероятно, ты здесь из-за чеора та Хенвила? Ты его покровитель?

Духам не важно, как к ним обращаются и даже — на каком языке. Им не важны титулы и безразличны звания.

Дух в отражении покачал головой. Только в этот момент Темери догадалась повернуться к нему лицом. Ей было любопытно — сестры описывают покровителей по-разному. Кто-то говорит, что видит светящийся шар. Кто-то, что они полупрозрачны и их речь едва можно различить.

Это ведь не то же самое, как когда ты призываешь духа-покровителя при помощи посоха-эгу и благословения Матери Ленны.

Тогда ты сам открываешь покровителю путь в наш мир, ты, твои жизненные силы питают его и дают ему возможность говорить и выглядеть так, как покровитель себя ощущает…

Если же дух приходит сам, то тратит собственные силы.

Так говорят. Темери еще ни разу не доводилось проверить.

Дух-покровитель, которого некогда звали Ровве, выглядел как живой человек. Просто каким-то образом оказался возле монастырских купелей хрупкий светлоголовый ифленец одетый просто и небогато — так, как был одет в день смерти. А может, Темери и сама допридумала ему эту одежду.

— Нет. Хотя я рад, что он жив и сейчас рядом с тобой.

— Я не знала, что покровители могут радоваться…

Дух кивнул и приблизился к ней, словно пытаясь лучше разглядеть.

— А ты любознательна. Но ты боишься. Бояться не следует — тот, кто был мной, давно умер.

— Я не тебя боюсь. — Темери улыбнулась духу. Он не казался ей опасным. Покровители не могут быть врагами.

— Ты боишься… прости, но ты боишься почти всего. Это видно.

Видно? Девушка прислушалась к себе, но именно в этот момент, возле купели в монастыре Ленны, ей не было страшно. Даже наоборот — интересно и немного печально. Все казалось, что этот покровитель, это все-таки самую малость — тот самый человек, которым он был при жизни. Ифленец по имени Ровве.

— Ты можешь видеть, что люди чувствуют? Как?

— Не знаю. Просто вижу. Темершана — это твое имя? Я говорю «вижу» потому что у меня нет других слов. Человеческие переживания — это цвет и свет, и звук, и запах… и все одновременно. И все это — в голове самого человека. У меня-то головы нет. Одна видимость.

Темери смотрела на призрака, как на сумасшедшего. Интересно, бывают ли сумасшедшие покровители? И почему он явился ей, а не самому чеору та Хенвилу? Не смог?

— И ты это все время… ну… видишь?

— Да. Но ты не бойся, я никому не скажу.

— Почему?

— Потому что я — твой покровитель.

— Что?

Темери ахнула и очнулась от дремы. Приснится же такое! И, конечно же, в тот же миг разбудила ифленца. Он шевельнулся, устраиваясь удобней… и это позволило Темери немного отодвинуться от него. Спина затекла, ноги… она не ощущала, насколько они замерзли, пока не пошевелилась.

А если не сон, пришла тревожная мысль. Разве так может быть? Чтобы покровителем оказался совсем незнакомый человек, да еще ифленец. Да еще — друг чеора та Хенвила.

Впрочем, покровители — это уже не люди. Не те люди. И скорей всего, это был все-таки сон.

Было по-прежнему темно, но второй раз заснуть у нее все равно бы не получилось.

Проснувшийся чеор та Хенвил молча выбрался из собственного плаща, накинул освободившийся край на Темери. Как-то умудрился при этом ее не задеть. Шерстяная ткань еще хранила чужое тепло. Она постаралась глубже закопаться в складки плаща и замерла там, прислушиваясь к происходящему снаружи. Было слышно, как похрустывает снег под ногами ифленца. Он ушел нуда-то вверх по склону. Потом вернулся.

— Вы, наверное, привыкли в монастыре вставать в одно и тот же время. Час ранний, но уже утро, нам пора. Сможете идти?

— Смогу. Я обещала.

— Там снегопад. Если будет так же сыпать еще хотя бы час, успеем уйти дальше.

— Да.

Надо было выбираться из относительного тепла в объятия стылого воздуха, в хмурую зимнюю ночь.

Ноги с отвычки подкосились, но Темери удержалась за ствол: она ведь и вправду обещала. Ифленец не увидит ее слабости и не услышит жалоб… да лучше сдохнуть по дороге, чем позволить ему тащить себя на плечах!