Защитница веры (СИ) - "Тэсса Северная" - Страница 4

— Что? А, не важно! Где та дрянь, которую ты курила? Она еще при тебе? — Я кивнула и, сунув руку в сумочку, сразу нащупала портсигар и протянула его Оле. Выхватив его, она одним движением пальца откинула тугую крышку, скривилась, словно увидела что-то омерзительное, распахнула шторы, открыла окно и вытряхнула через него все содержимое.

— Какая мерзость! — Закрыв окно и оставив шторы незадернутыми, подруга вернула мне портсигар, а после — подошла к стоящему рядом с окном мраморному столику, заставленному стеклянными банками разной прозрачности. Уверенно открыв одну из них, она вытащила веточку какого-то растения и, кинув ее в жаровню, удовлетворенно кивнула. Я молчала, настороженно наблюдая за подругой. Свечения радужки я больше не замечала, а на глазах успокаивающаяся Оля снова устроилась в кресле напротив меня, перекинув волосы через плечо, и закурила.

— Чего ты там про глаза говорила? — наконец спросила она, вопросительно прищурившись на меня через молочный дымок, исходивший от кадильницы и смешивающийся с дымом ее сигареты.

— А, да мне показалось, что светятся. — Я нервно хихикнула и уткнулась в чашку с чаем.

— Ты же не веришь во всю эту мистификацию, — передразнила меня подруга и рассмеялась, а потом ткнула пальцем мне за спину. — За твоей спиной на стене зеркало, за моей спиной — источник света, а на мне — линзы. Светоотражающие, заказала у одного умельца за бешеные бабки и, судя по всему, не зря, раз уж даже ты прониклась. Зеркало отражает свет мне на лицо, если я сижу ровно и смотрю прямо в него. А линзы отражают его обратно.

— Круто, — кивнула я, подумывая, как бы у подруги тут кто не отправился в мир иной, узрев, как очи «провидицы» вдруг начинают светиться. Хотя, наверняка, смысл в этом всем есть, уж Оля отлично понимает, когда нужно нагнать таинственности и «магии», раз зарабатывает своими пророчествами много лет.

— А сигареты зачем выкинула? — спросила я наконец, допив чай и чувствуя, что окончательно успокоилась и обрела столь необходимое душевное равновесие.

— У меня такие бывший муж курил, ненавижу этот запах, за километр его чувствую. — Оля вздохнула, а я сочувствующе покивала головой. Олиного мужа я не застала, но судя по тем коротким и емким характеристикам, которые я услышала о нем за годы нашей дружбы, он был тем еще засранцем и конченым эгоистом. Как угораздило Ольгу связаться с таким человеком, я не особо понимала, а сама она лишь ответила широко известной фразой про любовь и козла.

— Слушай, а давай закажем ужин? Есть хочу — не могу! Заодно, может быть, придет мне что-то дельное насчет всей этой ситуации с твоим «хмырем».

Я снова кивнула.

Следующие пару часов мы болтали ни о чем, уминали принесенную курьером пиццу, открыв под это дело вытащенную из шифоньера бутылку вина. Я, переодевшись в одну из Олиных безразмерных туник, из кресла перебралась на удобную софу и, полулежа на ней и поглощая вино, чувствовала себя если не греческой богиней, то где-то очень близко — обстановка крайне к этому располагала. Постепенно усталость прожитого дня взяла свое, и моя полулежачая поза превратилась просто в лежачую, а затем я зачем-то моргнула.

Проснувшись глубокой ночью, я оглядела пустой зал, освещенный лишь тлеющими в стоящей на столике жаровнице углями, и решив, что мне вовсе незачем беспокоить уже наверняка спящую подругу и я прекрасно высплюсь на мягкой и уютной софе, спустила стопы на пол, намереваясь взять стакан воды. И тут же забралась с ногами обратно, судорожно вглядываясь в темноту пола: я была уверена, что моей щиколотки только что коснулась змея, но Оля никогда не держала у себя дома даже кота, не то что такую экзотическую тварь. Могло ли мне показаться? Я с трудом расцепила собственные пальцы, впившиеся в колени, и попыталась перевести дух: змеи были моим страхом с самого детства. Даже роскошный кошелек из змеиной кожи, который мне, молоденькой восемнадцатилетней студентке, привез в подарок из Таиланда дядя, я отдала маме, с трудом приняв тогда дорогое изделие в руки.

— Оля? — робко позвала я в темноту, повернув голову в сторону спальни, и вдруг мой взгляд упал на зеркало. И в зеркале я увидела себя, сидящую на софе, а за мной — женский силуэт. Вместо ее лица была темнота, но я отчетливо видела два желтых змеиных глаза, смотревших на меня из этой темноты. Она протянула ко мне руку с острыми когтями, и я закричала, пытаясь вскочить с софы, но не чувствуя в себе сил сделать это, словно бы мое тело обратилось в камень.

Сильный удар по лицу я почувствовала до того, как действительно проснулась, задыхаясь от ужаса и ощущая, как саднит горло от крика.

— Эва, Эва, очнись! — Оля крепко прижимала меня к софе одной рукой, а второй, видимо, готова была отвесить мне очередную пощечину. — Эва, это я!

Испуганное лицо подруги белело в темноте, такое знакомое, родное и обычное, что я, не выдержав, разрыдалась.

Оля крепко прижала меня к себе, гладя по волосам и приговаривая, что это был всего лишь страшный сон. Потом, когда рыдания стихли, она отодвинула меня и, крепко держа за плечи, строго потребовала рассказать, что мне приснилось.

И я рассказала. По мере рассказа лицо подруги смурнело, она принялась нервно сплетать волосы в косу, перекинув ее через плечо, и кусать губы. Я заикалась, зная, что сейчас придется вспомнить ту женщину-горгону, которую видела, но Оля меня остановила. Резко встав, она принялась доставать из ящиков свечи, расставлять по всей комнате и зажигать, одну за одной. Я следила за ней, притихшая и напуганная своим сном, не до конца понимая, что же она хочет сделать.

— Наши сны подчас иррациональны. Но они отражают то, что нас действительно беспокоит. Вцепляется, словно крючьями, в наше сознание. То, что бродит так глубоко в тебе, что ты сама никогда не сможешь вытащить наружу без чьей-то помощи. Сядь сюда, лицом ко мне. — Тонкий палец Оли властно указал на небольшую банкетку, что стояла перед зеркалом. Тем самым, в котором я видела свой кошмар. Я отрицательно замотала головой, вцепившись пальцами в свои колени.

Оля вздохнула и снова села рядом со мной.

— Послушай, это был всего лишь сон. Ты не одна, я рядом с тобой, и ничего плохого не произойдет. Ты же не веришь в магию и никогда не верила.

Я, закусив губу, кивнула и, чувствуя, как у меня предательски дрожат колени, села на банкетку, ощущая идущий от висящего на стене зеркала холод. Сейчас я уже не была так уверена в своем воинствующем неверии в сверхъестественное.

— Хорошо, молодец. — Оля оттащила кресла с центра комнаты, отодвинула журнальный столик, поставила кругом семь мелких курильниц, а потом принялась наполнять их какими-то травами, и я, беспокойно покосившись на это, робко осведомилась о том, чем она собралась меня окуривать.

— Не тебя, а себя, это раз. А два — ты себя и так уже окурила, только я и подумать не могла, что тебя так ночью вштырит, — припечатала подруга, а я поняла, что она говорит про выкуренную мною сигарету из тех, что дала Илона.

— То есть этот сон, он из-за той сигареты? В ней был какой-то наркотик? — Я судорожно размышляла о том, почему Илона дала мне их. «Неужели я все же обманулась на ее счет, и ее хорошее ко мне отношение всегда было лишь маской?»

— Нет, ну, не совсем нет, но по большей части. Сигарета это только… оформила. Ох, не отвлекай меня, я отвечу на все твои вопросы после, — Оля устраивалась на полу, усаживаясь напротив меня, распуская волосы и поджигая чаши с углем и травами.

— После чего?

Белый дым взметнулся под потолок, семью столбами.

— После того, как ты посмотришь мне в глаза.

Я вскинула голову и устремила взгляд на подругу так быстро, насколько только было способно мое тело. И утонула в желто-зеленом свете ее глаз.

Я стояла посреди поля, хмельная от запаха цветущих трав.

— Не оборачивайся. — Спиной я ощутила спину подруги и кивнула. — Расскажи мне, кого ты видела?

Набрав воздуха в грудь, я на одном дыхании рассказала про странную женщину с глазами змеи в зеркале, а потом вдруг поняла, что от испуга не обратила внимания на одну важную деталь.