Защитница веры (СИ) - "Тэсса Северная" - Страница 37

Я, облегченно выдохнув, чуть расслабилась. Значит, мысли никто не читает, и на том уже спасибо. Интересная картина вырисовывается, однако. Хм, а может быть именно по этой причине герцог занервничал во время нашего разговора? Моя фраза про Светозарную зацепила какие-то тревожные нотки? Очень интересно… Жаль, что я лишена «родового» наследия.

— А в чем ты соврал мне? — Но король от моего вопроса отмахнулся, лишь обронив, что это не важно, и кивнув на подходящего к тронному возвышению молодого человека.

— Кажется, твой бывший жених решил пригласить тебя на танец.

«Ну вот только этого мне еще не хватало!» В местных танцах у меня не было ни времени, ни сил разбираться, а полагаться на то, что некоторые элементы, что выделывали кружащие в зале пары, были мне смутно знакомы, я не собиралась. Однако приближающийся мужчина о моем скептицизме, конечно, подозревать не мог.

Смотря на затянутую в бархатный дублет фигуру склонившегося перед нами графа Фалько, я позволила себе коротко вздохнуть: хорош, стервец. А в том, что он именно стервец, я не сомневалась ни мгновения. Когда Мира говорила, что сыновья герцога Эверарда не похожи на его отца, она явно имела в виду исключительно внешность, а смотреть надлежало отнюдь не на черты лица, которые сейчас весьма кстати частично скрывала маскарадная маска. Бледная кожа, нетронутая загаром, огненно-рыжие волосы, тонкие губы, изогнутые в вежливой, холодной улыбке и тот самый взгляд серо-зеленых глаз. Взгляд, который я видела у его отца. Плевать, какие у него волосы, он — копия Эверарда.

— Ваше Величество, Ваше Высочество, — Фалько поднял взгляд на короткое мгновение вначале на Рудольфа, а потом на меня, и тут же опустил их, соблюдая приличия и позволяя мне беззастенчиво ощупать его фигуру взглядом.

— Говори, — король смерил взглядом подошедшего, но ответил достаточно дружелюбно.

— С вашего позволения, я бы хотел пригласить принцессу Эвелин на танец, — Фалько помедлил, снова поднимая глаза, но на этот раз уже на меня.

Рудольф чуть повернулся ко мне и вопросительно изогнул бровь. Судя по всему, он не был против, если бы я приняла предложение... но я-то против! Я не умею танцевать! Вернее, умею, но совсем не то, чего от меня ждут. И вряд ли тут мышечная память мне поможет.

— Принцесса Эвелин не настроена сейчас на танцы. Но вполне может просто побеседовать, если эта альтернатива устроит графа Фалько.

Молодой мужчина снова склонился в поклоне и протянул мне руку, помогая спуститься с трона. И я, касаясь своими пальцами его ладони, лихорадочно обдумывала, как бы извлечь максимальную пользу из этого разговора.

Гости расступались перед нашей парой, словно волна перед носом корабля, и смыкались за нашими спинами. Фалько уверенно вел меня к балкону, полузакрытому широкой и тяжелой портьерой, а я… а я витала в облаках, потому как в голове не было ни одной дельной мысли. Благо, свежий воздух и вид дневного города меня чуть отрезвили. Убрав ладонь с руки моего спутника, я оперлась локтями на каменные перила балкона, разглядывая простирающийся неподалеку город, ожидая, пока Фалько начнет разговор первым. Но мой экс-жених молчал, прислонившись боком к светлому камню перил, и, скрестив руки на груди, смотрел на меня.

— Скучали, граф Оташский? — я все же решила прервать затянувшееся молчание, чуть повернув лицо в его сторону, но глядя не на него, а мимо.

— А вы, Ваше Высочество? — Я, не скрываясь, недовольно скривила губы, наконец посмотрев на своего собеседника. Конечно, я не могла быть уверена, что он отвечал вопросом на вопрос из желания скрыть от меня правду, но учитывая не так давно полученную мной информацию про «родовую способность» и то, как со мной говорил отец Фалько, у меня не находилось причин думать иначе. Видимо, что-то в моем взгляде молодой человек уловил, потому как отвел глаза и тяжело вздохнул.

— Эвелин, — вот так, просто «Эвелин?», по старой памяти неудавшегося брака? — Ты же знаешь, я не мог не думать о том, что случилось, о нас и о наших планах…

Я поймала себя на мысли, что мне очень хочется, раскрыв рот, как наивная дурочка, смотреть на этот образец мужской красоты, веря каждому его слову. Только в сознании все тот же червячок сомнения шептал мне про обтекаемость фраз и про то, что думать про планы можно что угодно и как угодно. Интересно, а каково это, жить с человеком, который всегда чувствует, правду ты говоришь или нет? Был ли к этому действительно готов Фалько?

Отведя взгляд, я сплела пальцы в замок, снова рассматривая город и белоснежные стены храма Светозарной, что ослепляли даже с такого расстояния.

— Герцог Эверард сказал, что ты скоро женишься, — я старалась говорить это максимально равнодушно, пытаясь вывести графа на эмоции, и тот с лихвой оправдал мои ожидания. Пренебрежительно фыркнув, Фалько небрежно взъерошил волосы и закатил глаза.

— Отец пару месяцев как подыскивает мне достойную партию.

— Что, осколками девичьих сердец уже можно засыпать рвы крепостей? — я улыбнулась, и граф, коротко хохотнув, кивнул и тут же снова стал серьезным. Серо-зеленые глаза смотрели на меня так пристально, что я буквально чувствовала плотность этого взгляда.

— Ты не передумала? — Я лихорадочно пыталась сообразить, о чем же настоящая принцесса должна была не передумать, но ни одной дельной мысли в голову не приходило — эта взбалмошная девчонка, в теле которой я оказалась, могла придумать что угодно.

— М? Что? — я изобразила глубокую задумчивость и невинно похлопала глазками в сторону графа. Он был явно одного возраста с Эвелин, и если в своем мире я бы скорчила недовольную мордочку на тему того, что он «маловат» для меня, то тут… «Так, надо выбросить эти глупые мысли из головы. Ну, бывает, «любимый цвет, любимый размер», совпали вкусы с предыдущей обладательницей тела, но что теперь, все планы коту под хвост? Ага, разбежались. Нет уж».

— Эвелин, для побега все готово… — он понизил голос и аккуратно коснулся моего запястья кончиками пальцев. Ласково так, поглаживающе… стоп, что? Побег?! Господи, ну почему принцесса была такой безалаберной, романтичной, эгоистичной идиоткой?!

Я вздрогнула, отдернула руку и строго посмотрела на стоящего рядом графа, а он, в свою очередь, вдруг прищурился, снова резко напомнив мне своего отца, словно бы прислушиваясь к чему-то.

— Эвелин? — в его голосе промелькнуло подозрение. Что-то почувствовал? Плохо, плохо!

— Прости, Фалько, но все очень сильно поменялось в последние пару дней, — я постаралась сделать действительно грустный голос и отвела глаза, играя в «принцессу, обремененную долгом». — Не будет никакого побега. Я больше не принадлежу себе, — удачно запомнившаяся фраза из какого-то мыльного сериала здесь пришлась как нельзя кстати.

— Это из-за… — пальцы мужчины снова коснулись уже моей правой руки, но на этот раз он подошел куда ближе — я практически упиралась плечом ему в грудь.

— Да. И не только из-за нее. — «Не могу же я тебе сказать, что мне божество тут пообещало маму из родного мира выписать». — Я многое переосмыслила за эти последние пять дней. Я не могу бросить отца, не могу оставить королевство…

— Так убеди его просто отдать корону, ты же говорила, что у тебя почти получилось, — сильные пальцы цепко сжимали мое запястье, а я, ошеломленная, опустив голову и взгляд вниз, пыталась осмыслить то, что услышала. Так значит, Эвелин не просто собиралась сбежать в какие-то эфемерные дали со своим женихом, но еще и убедить отца сдать королевство без боя? Конечно, я могла бы трактовать подобное как попытку заботы со стороны избалованной и наивной принцессы, но с трудом представляла, как к этому относился ее отец. Неудивительно, что его реакция на мое признание была столь адекватной. Очевидно, что мы с настоящей принцессой были настолько разными людьми по характеру, что мои слова, подкрепленные его чувством правды, сыграли лучше всяких заверений.

Пальцы, крепко обхватившие мое запястье, вдруг разжались, а сам граф Оташский сделал полшага в сторону.