Защитница веры (СИ) - "Тэсса Северная" - Страница 16

Через полтора часа бесцельного блуждания по пустому храму я почувствовала, что мое первое знакомство с местной религией не задалось. Уходя, жрецы закрыли все двери, которые, очевидно, вели в помещения на втором этаже. Сунув свой нос во все углы, я обнаружила, что в храме царит идеальная чистота, а из предметов, которые я могла бы хотя бы теоретически переместить, здесь только лавки да свечи в огромных и тяжелых кандилах, стоящих под фресками. Не было ни чаш для купели, которую я обнаружила в соседнем зале, ни дополнительных свечей, даже захудалой табуретки мне не оставили. Будто я тут не с богиней общаться собиралась, а храмовую утварь воровать, ей богу!

Вернувшись к своим вещам, я закинула сумку на плечо и, подойдя к бассейну возле статуи, расстелила перед ним свой плащ и попыталась устроиться на нем поудобнее. Выходило, в целом, неплохо. В храме было тепло, приятно пахло воском и цветами, а тишина была мягкой и уютной, словно любимый плед. Сев и разложив книги перед собой, я, согнув ноги в коленях, обхватила их руками, положила на них голову и посмотрела на статую прекрасной женщины, возвышающуюся надо мной. Тот, кто сотворил ее, был настоящим мастером: казалось, что еще мгновение — и прикрытая тончайшей вуалью грудь вздымется во вдохе, а сама богиня откроет глаза, сожмет пальцы на рукояти вложенного ей в ладони меча и услышит возносящих ей молитвы. Только вот сегодня здесь не было ее верных последователей, лишь одна я — не верующая ни в одного из богов своего мира и пока что не собирающаяся проникаться религией этого. И из молитв Светозарной у меня была только та, что я вычитала перед выходом во взятой с собой книге о культах и божествах. Судя по событиям, которые описывались, если божества в этом мире реальны, вслух ее зачитывать совсем не стоило — был риск пообещать этой прекрасной женщине жизнь ее врага. Интересно, она считает своими врагами любого, кто не поклоняется именно ей, или тех, кто поклоняется кому-то другому конкретному?

Вздохнув, я принялась листать страницы книги, ища момент, на котором закончила читать. И ровно тогда, когда мой палец лег на нужную мне строку, я услышала шорох.

«Мыши?»

Мышей я не боялась, а их присутствие в этом идеальном храме показалось мне даже забавным. Мышам плевать — дом бедняка, дворец короля или храм божества. Мыши просто хотят есть.

Отложив книгу, я встала, одернув подол платья, и пошла на шорох. Через пяток шагов я замедлилась — шорох был громче, чем даже от пары мышей, и я уже задумывалась о том, стоит ли мне вообще идти на источник шума или, может быть, позвать на помощь...

«А кого я могу позвать? Эти каменные двери я не открою при всем желании, даже если вдруг захочу прервать свое общение с божеством досрочно. Мог ли в храме остаться какой-то зазевавшихся жрец, которого заперли случайно? Или это воришка? Или...» Я сделала шаг назад. До этого момента мне казалось, что моя роль свадебной жертвы была достаточной защитой от убийц, ведь вряд ли кто-то из местного дворянства захочет ощутить на себе все прелести кровопролитной войны.

Отступив на пару шагов, я огляделась, ища, что же я могу использовать в качестве оружия. Взгляд скользил по зале, не зная, за что зацепиться — лавку я бы не подняла, а больше ничего тут и не было. Вряд ли незваный гость испугается нескольких свечек, зажатых в кулаке. Еще пара шагов назад — шум в соседней зале усиливается, кажется, я даже слышала, как кто-то ковыряется возле двери, ведущей на второй этаж, вот бы только знать, по какую сторону он ковыряется: все еще по ту или уже по эту?

Краем взгляда я уловила мимолетный блеск и, повернув на него голову, чуть не подпрыгнула от внезапной радости. Конечно! Меч в руках статуи, он же настоящий; по крайней мере, я на это надеялась, уповая на то, что пакостную бутафорию в этом мире меча и магии никто в руки божественной статуе не всунет. Подобрав юбку, я, стараясь производить как можно меньше шума, добежала до статуи, взяла небольшой разбег и, в прыжке перемахнув бассейн у ног священного изваяния, обхватила ее руками, балансируя на небольшой площадке-основании, на котором, собственно, и стояла Светозарная.

«Надеюсь, что меч настоящий, а ты — не обидчивая. В конце концов, что лучше может защитить девушку, чем меч? А тем более — полученный из рук богини?»

Я, закусив губу от напряжения, начала аккуратно вытягивать клинок за рукоять вверх, но он, предательски застряв гардой, ни в какую не хотел поддаваться: растопыренные пальцы божества словно бы нарочно цеплялись за, по сути, небольшую и скругленную деталь, хотя казалось, что она должна была легко проскочить между переплетенных пальцев, стоит лишь только...

Повернув голову на усиливающийся шум, я чертыхнулась и уже не так осторожно дернула меч и вдруг почувствовала, вернее — не почувствовала сопротивления.

Мгновение полета спиной назад, крепко сжимая меч в руках, и я с оглушительным для тишины храма шумом падаю в бассейн, переворачивая все эти маленькие плавающие свечи, поднимая целую тучу брызг и выплескивая воду на пол. Мой совсем не молитвенный вопль устремляется под своды храма, тут же превращаясь в неразборчивое бульканье, а потом — в резкий всхлип-вдох и кашель.

Переваливаясь через бортик мелкого, до бедра глубиной, бассейна, я одной рукой пыталась отлепить от себя мигом потяжелевшую шерсть юбки, а второй — крепко сжимала рукоять трофейного одноручного меча. Бросив испепеляющий взгляд в невозмутимый божественный лик, я поднялась на ноги, потом переставила их в более устойчивую позу, как учили когда-то в историческом клубе, и направила меч в сторону предполагаемого источника шума. Некоторое время в храме не раздавалось ни единого звука, кроме разбивающихся о камень пола капель, что щедро сыпались с подола моей юбки. Затем я услышала смешок. Тонкий, детский голос хихикнул раз, другой, заставляя мои волосы на затылке буквально встать дыбом, затих. Раздались звуки шагов, шлепки, словно кто-то босой шел по камню. Смешок раздался ближе, и откуда-то сбоку. Резко развернувшись, я продолжила держать меч перед собой, стараясь не обращать внимания на то, как предательски дрожит его острие в моей руке.

«Соберись, Эля, соберись. Что бы это ни было, у тебя есть чем защититься. Ты сможешь, давай, соберись, черт тебя дери!»

Вдруг я поняла, что чувствую чей-то взгляд. Меня передернуло от отвращения, казалось, что меня коснулись старой игрушкой-лизуном, пыльным, грязным, но все еще сохранившим свойство прилипать, пусть и не так здорово, как раньше. Медленно, чувствуя, как по моим ногам стекают ручейки воды с промокшей насквозь одежды, я начала поворачиваться вокруг своей оси, стараясь напрячь все органы чувств, какие мне только были доступны. И уже почти повернувшись лицом к божеству, я скорее ощутила, нежели поняла, что воздух за моей спиной приходит в движение. Разворот, полшага назад, резкий выпад с ударом по косой: кажется, мое тело знало лучше меня, что нужно было делать. Воздух взорвался оглушительным визгом, а затем на меня прыгнуло что-то, похожее одновременно на жабу и маленького ребенка: худое тельце венчала огромная пасть, разевающаяся на полголовы и имеющая несколько рядов острых зубов, а длинные руки оканчивались перепонками и когтями на пальцах. Существо прыгнуло, я заслонилась мечом, но оно, врезавшись в меня всей тушей и отбросив назад, к бассейну, вдруг отскочило, дымясь и пронзительно завывая.

Я, с трудом встав, почувствовала, как пол уходит из-под ног, как к горлу подкатывает предательская тошнота, но вид длинного раздвоенного языка, яростно хлещущего в воздухе из зубастой пасти монстра, явно говорил мне: упаду в обморок — и от меня к утру останутся только кости, и то не факт. Существо затихло, дымок, идущий от его тела, развеялся, и я увидела, что на груди и плечах монстра остались светлые подпалины, словно бы на него пролили кислоту. На торсе твари также красовалась узкая и длинная царапина — я все-таки зацепила ту самым острием. И это давало мне надежду — можно ранить, значит, можно и убить!