Защитница веры (СИ) - "Тэсса Северная" - Страница 14

Чародей хмыкнул, горько улыбнувшись:

— Конечно, пытался, только вот случилось все крайне... эээ... неудачно. День в день как он устраивал прием, чтобы решить этот вопрос, обрушился главный храм столицы. Не весь, конечно, только часть свода, никто не пострадал даже, но эти прохиндеи, ни разу в своей жизни не служившие полное воздаяние, хором завопили, что это плохой знак и что Светозарная предостерегает их от поспешных решений. Обсудить этот вопрос снова не удалось, так как кто-то из них, я подозреваю — что лорд Оташ, быстро разнес весть о случившемся. Народ занервничал, среди жречества кто-то сказал, что богиня недовольна нашим королем, и пришлось потратить много времени на то, чтобы усмирить недовольных и доказать, что это было лишь невольное стечение обстоятельств. А после этого умерла Ваша матушка, и король, кажется, перестал интересоваться делами всего королевства, сосредоточив свое внимание на столичном регионе — единственном, который на самом деле принадлежит короне. — Я покачала головой, размышляя об услышанном.

— А что же божество?

— А что — божество? Времена, когда Светозарная говорила со своими последователями так громко, что ее слышали бы все земли, прошли с Божественными войнами. Она творит чудеса, не больше и не меньше остальных богов. Но ее глас молчит. Верховный жрец утверждает, что она говорит с ним во снах, но вот кому у меня меньше всего веры, так это ему.

Дверь кабинета скрипнула и на пороге появился король. По его лицу я понимала, что что-то произошло, но мужчина быстро справился с обуревавшими его эмоциями и, энергичной походкой пройдясь от дверей до стола, за которым я сидела, совершенно не по-королевски (Хотя может быть и наоборот? Королю можно все. По крайней мере — мне хотелось в это верить) устроился на его краю.

— Чем вы тут занимались, пока я делил коней и слушал о том, кто кому плюнул в суп?

— Били лица, и более нежные части, рассуждали о божественности и том, что пора прижать к ногтю наших вконец оборзевших вассалов, — бодро отрапортовала я, с удовольствием наблюдая, как на лице отца появляется откровенно шокированное выражение.

— Мне почему-то кажется, что это как-то связано с отсутствующей у дверей стражей. — Я снова кивнула и коротко пересказала отцу, опустив подробности разговора с жрицей, случившееся. Оба мужчины слушали с неподдельным интересом, но если на лице магистра Фарраля появлялась по-юношески озорная усмешка, то король, наоборот, становился все мрачнее.

— Мне кажется, давно я не прибегал к смертной казни, — тяжело обронил он, а я вздрогнула, посмотрев на своего отца по-новому. Мысль о том, чтобы отнять у кого-то жизнь, казалась мне кощунственной. Ведь можно все решить как цивилизованные люди, выговором и увольнением, ну или как тут это называется? Окончанием службы, но никак не убийством.

— Нет, не надо. Они уже получили по заслугам, правда. Не хватало нам еще в такой нелегкий час казнить собственных подданных.

Отец промолчал, лишь покачав головой, а затем поинтересовался насчет второй половины моего ответа.

— Ну и как вы собираетесь прижать вассалов?

Я пожала плечами.

— Раз уж в тот раз все пошло не по плану из-за божественного вмешательства, возможно, стоит попробовать организовать его второй раз. — Заметив странные взгляды, которыми меня наградили одновременно старик и король, я развела руками: — Ну, а чем вам не нравится эта идея? В конце концов, она наш покровитель, надо хотя бы попробовать поговорить с ней.

Рудольф и Фарраль переглянулись снова.

— Но для этого необходимо пойти в храм, — осторожно заметил чародей.

— В этом есть проблемы? — так же осторожно поинтересовалась я.

Отец кивнул.

— Да. Основная проблема в том, что по правилам, когда особа королевских кровей идет обращаться к божеству, храм закрывают на сутки. Уходят даже жрецы. Ты будешь там совсем одна, тебе нельзя будет ничего есть, только пить воду и молиться.

«А наша богиня та еще любительница самоистязаний. Надеюсь, плетью себя бить не придется?»

— И все? — уточнила я на всякий случай.

— И все, — ответил отец, а чародей кивнул. Я мысленно выдохнула и поняла, что в моей голове зреет гениальный по своей наглости план.

— Отлично. Когда это можно организовать?

Мужчины переглянулись, и Фарраль уже знакомым жестом провел в воздухе ладонью, начиная читать заклинание.

— Если Вы опять полезете ко мне в голову, то я, несмотря на Ваш возраст, в Вас чем-нибудь кину, — предостерегла я чародея, который, тут же смутившись, пробурчал что-то про привычку, прерывая заклинание и пряча руки в широкие рукава мантии.

— Милая, это очень тяжелое испытание.

Я вскинула бровь, смотря на отца, но не дождалась продолжения реплики и потому заговорила сама.

— Тяжелое испытание — просидеть без еды сутки? Я Вам скажу больше, мой король. Я хочу одеться как простолюдинка. Сукно. Никаких украшений, непокрытая голова. Я пройду до храма пешком и буду просить не как принцесса, а как обычный человек. Как одна из ее детей.

Звенящая тишина была мне ответом. Я смотрела в шокированные лица и чувствовала внутреннее ликование — о да, это будет то еще зрелище. Раз уж у аристократии мой отец не пользуется поддержкой, то стоит искать ее среди простых людей. А раз они еще и набожны, то не воспользоваться этим я просто не могла. Конечно, современники сказали бы, что это все вторично, избито и вообще — слишком пошлая презентация снизошедшей до простого народа принцессы. Но современников здесь не было, а факт того, что это сработает, был налицо. На два лица. На два шокированных до глубины души мужских лица.

— Кх-кхе... А знаете, Ваше Величество, это может сработать. Если уж богиня даже не ответит на мольбы Ее Высочества, то народ воспримет такой мужественный шаг как настоящее откровение, — магистр Фарраль ожил первым, за что получил мой полный благодарности взгляд.

Король еще некоторое время помолчал, потом медленно кивнул.

— Ладно. Сделаем так, как ты хочешь. Но я пущу за тобой самых верных людей, чтобы они были рядом, случись что.

Я вздохнула. По моим расчетам, моя смерть — то, что меньше всего нужно врагам моего отца. Я — жертвенный агнец, которого надо швырнуть в пасть огнедышащего чудовища, и это оберегало меня лучше, чем любые солдаты. Но спорить с отцом мне было ни к чему, потому я кивнула, соглашаясь.

— Отчаянные времена требуют отчаянных мер. Я пойду в храм сегодня, до наступления сумерек.

Отец снова кивнул, потом повернулся к чародею:

— Магистр, оповестите храм. Пусть подготовят все необходимое и будут готовы встретить принцессу у дверей храма.

Чародей поклонился отцу, мне и вышел из кабинета.

Король снова посмотрел на меня. Брови сурово сведены к переносице, пальцы барабанят по крышке стола, кажется, меня собираются ругать.

— Эва, что это за...

— Послушай, папа, — я бесцеремонно прервала отца, не желая выслушивать что-то о своем неосторожном или необдуманном поведении, — я пришла в мир, в котором религия тоже много значит. И я могу тебе сказать, что в моем мире боги не творят чудеса, по крайней мере, последние две тысячи лет. Но им поклоняются, и им верят. А здесь божество — это реальная сила. Нам нужны союзники. МНЕ нужны союзники. И просидеть сутки без еды в простой одежде, в надежде, что Светозарная услышит мой крик о помощи — это меньшее, что я могу сделать сейчас. Как минимум — это поднимет королевскую семью в глазах простого народа, а сила короля в его подданных, в первую очередь.

Я вздохнула, устало взмахивая рукой и потерла переносицу.

— Мне надо готовиться к прогулке. Скажи, я могу взять с собой в храм книги?

— Да, — не задумываясь ответил Рудольф. — Книги — можешь.

— Отлично! — Прихватив со стола два объемных фолианта, до которых я не добралась в процессе беседы с чародеем, я выполнила прощальный реверанс и вышла из кабинета, оставив отца раздумывать над всем происходящим.

Через пару часов должен был свершиться мой первый выход в мир, и я собиралась обставить его с максимальной пользой для себя.