Смерть супермодели (ЛП) - ДеМайо-Райс Кристин - Страница 45

— Я не волнуюсь.

Он покачал головой, словно она врала или была сумасшедшей, или и то, и другое вместе. Но в мире людей, которых она знала или когда−либо встречала, Стью была тем человеком, о котором она реже всего волновалась. Ежедневно он возводил самостоятельность и практичность на новый уровень.

— Стью действительно хорошо ударил Рольфа Вэнта, — продолжила она. — Хотя он и на размер — два больше. Рольф, я имею в виду.

— И это единственный удар, который он когда−либо получит. У этого парня есть несколько адвокатов, и они не мелкие рыбешки. Они барракуды. — Он потер пальцы, показывая, что услуги этих адвокатов стоят не малых денег. — Семья, знаешь. Они его выгнали, но и потратились на него. Если бы мой ребенок сделал что−нибудь подобное, я бы не дал ему и пяти центов, а потом и вовсе выгнал на улицу. Возможно, даже сам бы и убил, если бы это позволяли.

— Что он сделал?

— Сама можешь узнать. В этом нет секрета. По крайней мере, в восточной Германии. В восточной Германии.

— Никогда там не была.

— Хочешь газировку? У меня есть «Манхэттен Спешиал» и… «Манхэттен Спешиал».

— Нет, спасибо.

Он вытащил бутылку шоколадной содовой из мини−холодильника и отогнул крышку с помощью небольшого металлического ножа, который он крепил к своему запястью пластиковой спиралью.

— Скверное это было дело. И глупое. Просто ненужное. Банда скинхедов ворвалась в дом, связала отца и заставила его наблюдать, как они насиловали жену и дочерей. Что достаточно мерзко. Затем они собираются убить всех, и тогда понимают, что был еще брат, который убежал и вызвал полицию. Для них все сложилось не очень хорошо. Вся страна требовала их повешения. Что они и получили. Ты как−то позеленела. Ты в порядке?

Она думала о своей сломанной руке, о том, насколько её проблема незначительна и глупа. Но о рассказе она забудет только через пару месяцев.

— Рольф был одним из них?

— Ну, нет. Но отец семейства, который был евреем, поэтому все и выглядело как обычная скинхедская ерунда, водил какие−то дела с Рольфом. А у Рольфа, который весь из себя скинхед, была привычка избивать девушек до полусмерти. Попадался он на этом не один раз, а целых два. Он возглавлял этих парней. Рольф отрицал, что приказ насиловать или убивать кого−то исходил от него, но прокурор просто все больше и больше раскрывает его дел с евреем.

— Подожди. Какие дела?

— Это было самое смешное. Это были цветы из Нидерландов. Но не совсем цветы. Как же они называются? — Он сжал кулак.

— Луковицы?

— Возможно. Прокурор щеголяет новым костюмом перед большой пресс−конференцией, и говорит, что почти посадил его. Полицейские сторожат его особняк, ожидая команды схватить Рольфа за убийство и за контрабанду, а папаша−еврей, кстати, снимает все обвинения со скинхедов. И знаешь, что случилось?

— Прокурор найден мертвым.

— Найден в луже рвоты.

Лора ахнула.

Роско продолжил.

— Но это был несчастный случай, нашли его вечерний ужин, вместо лука в него были покрошены луковицы цветов. Случайность. Но какая удобная случайность.

Лора вдруг вспомнила о коробках с луковицами на своем заднем дворе. В последний раз она их видела, когда ругала Кангеми за то, что он не уважает право женщины на голодную смерть.

— Луковицы нарциссов ядовиты.

— Правильно. Но, прежде чем вытащить кролика из своей задницы, недостаточно обвинить человека только потому, что у него мог быть мотив. Семья Венте потянула за ниточки, все списали на несчастный случай, затем они отреклись от Рольфа с несколькими миллионами на банковском счете. Он уже проходил через это. Даже не знаю, как ему удается выкручиваться.

Лора сидела неподвижно, глядя вдаль.

Роско наклонился вперед.

— Теперь, расскажи, что ты дела на Парк−авеню в десять вечера, когда обычно сидишь на работе?

Она чувствовала себя в долгу перед ним за то, что беззастенчиво выудила столько информации, что у нее не было бы ни мозгов, ни ресурсов, чтобы найти ее самой.

— Рольф и еврей не торговали луковицами. «Цветы» были девушками. Женщины. Люди. Посмотрите в агентстве «Пандора». Я должна идти.

Лора вбежала в дом. Руби спала на диване в одежде, а мамы нигде не было видно. Она кинулась к шкафу и стала одной рукой выкидывать оттуда вещи, выбрасывая метлы, каталоги, металлические ведра, огромное количество чистящих средств за раз. От шума проснулась Руби.

— Наконец−то, — воскликнула Лора. — Я думала, что ты там умерла. Помоги мне с полом.

— Что ты ищешь?

— Ты приготовила Томасине завтрак утром, когда она умерла?

— Да, а что?

— Ты сделала ей омлет?

— Да, — ответила Руби. — Она называла его Магги. Хотя, какое это уже имеет значение. Все в прошлом.

— А ты съела его совсем чуть−чуть?

— Да, почему спрашиваешь?

— Вот почему тебе было плохо. У нас в кладовой стоит корзина с луком−шалот. Может одна из них оказалась маминой луковицей? Из тех, что она высаживала? Если ты случайно покрошила одну из них в омлет, на стол ты поставила тарелку с ядом.

— Стой. Хорошо. У меня есть остатки в моем холодильнике. И они останутся там и завтра. Так что остановись.

Лора застыла, осознав, что пытается удовлетворить свое любопытство, а не заботиться о своей сестре.

Руби помогла расставить все на места, затем закрыла со щелчком дверь шкафа.

— Иди спать, — посоветовала она. — У тебя под глазами большие черные круги и зеленая кожа. И у тебя сломана рука. Идти.

— Позволь мне сначала позвонить Кангеми.

— Я это сделаю. Идти. Ты сводишь меня с ума. Пожалуйста. — Руби подтолкнула ее вверх по лестнице в спальню.

У Лоры не было сил сопротивляться.

Глава 21

Лора проснулась в восемь одиннадцать от звуков раций, доносящихся с низа.

По причинам, которые объяснить она не могла, она не хотела спускаться в пижамных штанах и вчерашней рубашке. Она достала свежую одежду. После вчерашних событий ей был просто необходим душ. Но принять его она не могла из-за перевязки на руке.

Окинув себя взглядом, Лора надела что−то без рукавов, зная, что причина, по которой она не хотела выглядеть как сопля, заключалась в том, что, вероятно, детектив Кангеми был там внизу, и чем меньше мудрых советов она получит внизу, тем лучше. Она сама придумала эту тактику и решила её придерживаться.

К тому времени, как она спустилась вниз, шум раций прекратился, и все лишние сотрудники из дома исчезли. Лора постучала в дверь Руби. Ключи были в замке, а полицейская лента исчезла.

В нос ударил запах чистящих средств. Руби, все еще протирала, стойку абразивными химикатами. На своих десятисантиметровых каблуках ей как раз удавалось протирать столешницу полностью.

— Вот твои ключи, — сказала Лора.

— Спасибо.

— Ты в полном параде и в пиджаке «Халстон». Почему убираешься?

— Я уже собралась уходить, но мне просто необходимо было протереть еще раз. — Она отошла от своей работы. — Как думаешь — оттерлось?

— Думаю, тебе стоит просто попросить Джимми поменять столешницу.

— Он уже сделал. Но я даже вида ее здесь не переношу. — Она отбросила губку, и Лора задалась вопросом, когда за последние восемь часов Руби успела поговорить с их хозяином.

— Думаю, это Рольф убил свою сестру, — сказала Лора. — Он использовал ее организацию для торговли девушками, поскольку еврей ему больше не помогал, а Томасина хотела остановить его.

— Какой еврей?

Лора пересказала вчерашние события, пока сестра оттирала все, что вызывало у нее тошноту, чистящим средством.

Руби щелкнула ключами.

— Для этого ему нужно было бы увидеть ее утром, но она этого не сделал. — Она бы упомянула об этом, потому что она его терпеть не могла и психовала по этому поводу весь предшествующий день. Я имею в виду, она любила его. — Руби повернулась к двери. — Может, пойдем до станции вместе? Ты готов идти? Тебе нужна помощь с твоей сумкой? — Она взяла сумку Лоры, постояла, а затем перекинула ее через плечо. — Что, черт возьми, ты здесь таскаешь?