Золотая девочка (СИ) - Белоусова Светлана - Страница 4

Марго открыла дверь и выбралась из машины, но пацан даже не смутился от того, что его застали на месте преступления.

— Крутая тачка, — он кивнул на дорогой автомобиль, — и ты крутая. Красивая, аж страсть. Но Ленка Серова красивее. Я, когда вырасту, женюсь на ней. Вот только Ваньке наваляю, чтоб он за моей девчонкой не ходил.

— Пока что, судя по всему, есть такое подозрение, что это Ванька тебе навалял.

Пацан насупился.

— Вообще-то их было трое. Иначе, я бы ему показал, где раки зимуют. Меня, между прочим, брат карате учит. Ясно?

— Ага. Не сомневаюсь.

Марго потянулась. За те несколько часов, что она успела прикорнуть в машине, мышцы затекли, а все косточки ломило, будто её пинали ногами от Москвы до родного города.

— Васька, ну-ка быстро домой.

Из кустов показался мужчина. Он был настолько неожиданно хорош, что Марго так и застыла с задранными руками и выгнутой спиной. Подобные экземпляры в этой глухомани? Да ладно!

На вид незнакомцу стукнуло около двадцати семи лет. Высокий, в меру накаченный, о чем свидетельствовали мышцы на руках и рельеф спортивного живота, заметный даже через тонкую хлопчатобумажную футболку. Судя по лёгким спортивным брюкам, кедам и мокрым пятнам на торсе, он либо бегал, либо занимался физической работой. Чёрные волосы лежали аккуратно, словно парень только что вышел из салона. Серые, почти стального цвета глаза изучали Марго с неприязнью и даже каким-то пренебрежение. А вот это обидно. Такой впечатляющий образчик мужественности, аж мурашки бегут от окружающей его ауры, и почему-то явно раздражен её присутствием.

— Привет.

Марго улыбнулась красавчику, одергивая задравшуюся от её предыдущих манипуляций майку.

Он молча проигнорировал девушку, демонстративно повернувшись к пацану.

— Бегом домой. Рысью. В школу к часу, а ты трешься черти где. Сумка не собрана, уроки не сделаны. Выдеру, понял?

Тот насупился, ещё сильнее.

— Я вот на неё засмотрелся. На Принцессу похожа, как в том фильме, помнишь?

— Обязательно. Давай, пошёл.

Парень подтолкнуть пацана в спину и развернулся, чтоб уйти следом.

— Эй, я, вообще-то, поздоровалась. У Вас не принято быть вежливыми?

Красавец, уже собиравшийся нырнуть в те же кусты, из которых появился, замер, а потом медленно повернулся к Марго. Взгляд его стал насмешливым, отчего вид парень приобрёл крайне соблазнительный. От него буквально фонило животным магнетизмом. Барби, проведя последние годы в столице, где, как известно, гламура больше, чем настоящих мужиков, таких самцов не встречала лет сто.

— Интересно… — протянул красавчик, — значит, ты меня даже не узнала… Ах, ну, да. О чем это я? Маргарита Ратинберг, Золотая девочка, звезда и королева не должна помнить всякое быдлячье чмо.

Словосочетание резануло блондинке по памяти, словно скальпель, вскрывающий застаревшую рану. Не может быть… Исключено… Люди так не меняются…

— Ник?

Он, усмехаясь, наблюдал за выражением её лица.

— Я… Черт. — окончательно растерялась блондинка.

— Вот именно, — сказал красавец и, развернувшись, скрылся в буйной растительности.

Марго стояла, чувствуя себя полной дурой, коей, однако, она и была все эти годы.

Надо же. Ник…

Человек, чью жизнь она методично превращала в ад на протяжении всего одиннадцатого класса. Он переехал тогда из другого города. Жил с матерью, которая, вроде, работала в администрации, но любила выпить и погулять. По крайней мере, так говорили. Когда высокий симпатичный, но очень уж хмурый парень, вошёл в класс, Марго пренебрежительно проводила его взглядом. Ещё один поклонник добавится к её свите. Она уже встречалась с Максом, но, честно говоря, чувства её были весьма далеки от большой и чистой любви. Просто Орлов являлся самым видным, самым отличным парнем не только в их школе, но и вообще, среди ровесников. А Маргарита точно знала, все, что ей принадлежит, должно соответствовать уровню принцессы. Если сегодня лучшим считается Макс Орлов, значит его она и возьмёт.

Однако, каково же было её удивление, когда ни в этот день, ни через неделю, новенький даже не глянул на признанную звезду. Будто вовсе нет её. Вообще. Более того, если Барби крутилась рядом, он окидывал её тяжёлым равнодушным взглядом и шёл мимо. Это было возмутительно. Не допустимо. Маргарита прикладывала все свои силы, использовала все уловки и женские хитрости, но парень по прозвищу Ник, оставался холоден, а иногда даже раздражался, видя поблизости снова эту напористую блондинку.

— Отстань от него, — говорила Наташка, — У тебя же есть Макс.

— Господи, ну, при чем тут Орлов? Это дело принципа, понимаешь? Все парни обожают меня. Все. А этот даже не замечает. Бесит. Я хочу, чтоб он пускал слюни мне вслед. Я — королева, а он — холоп. Ты знаешь, что живут они бедно. Мать на свои гулянки спускает все деньги. Я знаю. Мне папина секретарша рассказывала. Мамочку этого козла все мужики в администрации уже оприходовали.

— Рита!

— Что?! Это правда.

Навязчивое желание покорить и подчинить своему влиянию сурового парня превратилось для Барби в манию. Она не могла выносить равнодушие. Вообще. Мама умерла, когда девочка была ещё слишком мала, и отец всю жизнь баловал свою Принцессу. Поэтому, любовь, обожание, страсть, восхищение, даже гнев или злость. Что угодно, но только не безразличие. Если он не желает меня любить, решила Марго, значит пусть ненавидит. И началась травля ни в чем, вобщем-то, не виноватого пацана.

Мелкие пакости, порванные тетради с контрольными, слухи о том, что Ника видели в магазине, где он своровал бутылку пива, а потом кружился с местной шпаной, разговоры то тут, то там, будто парень верной дорогой идёт к судьбе уголовника. Барби верили безоговорочно, ведь она — королева. Однако этот упрямый бесчувственный чурбан по-прежнему не реагировал никаким образом. Тогда Марго стала действовать более жёстко и извращенно.

На одной из школьных дискотек она подошла к Нику сама и, сославшись на то, что есть информация о материной работе, потащила его в соседний с актовым залом кабинет. Помещение было погружено в полумрак и лишь слегка освещалось уличным фонарём. Едва они остались вдвоём, блондинка положила обе руки парню на шею и, прижавшись всем своим девичьим стройными телом, выдохнула опешившему Нику прямо в губы, что очень хочет быть с ним, что ей безумно надоел Орлов со своим поклонением, а потом поцеловала его Это было как-то странно. Совсем не так, как с Орловым. Макс оставался всегда нежным и осторожным. Словно Марго — фарфоровая кукла. Ник же, сначала замер, а потом вдруг сгреб Барби в жёсткие, почти уже мужские объятия, и ответил с такой страстью, что Марго на несколько минут вообще забыла, для чего затеяла этот романтический сюжет. Однако, едва за дверью раздались шаги, она резко отстранилась и, рванув на себе нарядную блузку так, что в разные стороны полетели пуговицы, закричала, изо всех сил выдавливая слезы. В кабинет ворвалась директриса, которую привела заранее предупрежденная Наташка.

От обвинения в изнасиловании парня спасло лишь великодушие жертвы. Рыдая, несчастная девочка поведала, что этот урод заманил её в тёмный класс под предлогом очень важного разговора, а потом решил посягнуть на святое. Однако, она понимает, что бедолага не устоял перед её красотой и прощает его. Но впредь просит учителей быть более внимательным к данному индивиду. Если бы вовремя не появилась директриса, неизвестно, чем бы все закончилось.

Пока шли бесконечные разборки, Ник просто смотрел на неё тяжёлым горящим взглядом, ничего не говоря в свое оправдание. Он ни словом не обмолвился о том, как все было на самом деле. А Маргарита, отчего-то ещё долго ощущала волнительный напор его губ. Даже, когда Макс целовал Барби перед домом, в памяти блондинки упорно всплывали жаркие ладони Ника, обхватившие её талию тем вечером, его страсть, так горячо отозвавшаяся в её юном теле. Не иначе, просто переклинило. Через несколько дней Орлов в усмерть избил обидчика любимой девушки. Однако Ник не пожаловался и матери писать заявление в милицию запретил. Так рассказывали.