Солнце...вода...песок... (СИ) - Беляцкая Инна Викторовна - Страница 26

— Вот так. По чуть-чуть, не торопись. Много нельзя...  — сказал генерал или доктор? Он не разобрал и снова отключится.

Когда Роберт окончательно пришел в себя, он увидел генерала, сидящего рядом с ним на стуле. Тот смотрел на него с нескрываемым удивлением, задумчиво потирая виски руками.

— Ну что же ты такой упрямый, — генерал сокрушенно покачал головой и, внезапно подавшись вперед, взъерошил Роберту волосы, — Ты говорил. Много говорил, я все записал. Хочу знать, что ты сказал. Вот, послушай, — генерал включил запись.

Роберт услышал хриплый шепот, так не похожий на его голос. И столь неуместный здесь, певучий древний язык. Даже так...  Невольно губы тронула легкая улыбка.

— Что ты говорил? — генерал нетерпеливо повторил вопрос.

— Ветер дунет и сорвет лепестки, качнутся диковинные цветы, сиреневатые в середине и такие прозрачно-розовые по краям...  И будут падать они, и сыпаться, и умирать...  И станут темно-фиолетовыми, скрюченными, с кроваво-красной каймой...  И поглотит их земля...  И замкнется круг...  Чтобы все повторить сначала...  Снег, холод, талая вода. И ветер и цветы...

Роберт закончил переводить и улыбнулся. Неожиданно для самого себя он почувствовал облегчение.

— И когда, вспыхнув искрами, сгорю я в золотом огне. Мой пепел, рассыпавшись, раствориться в твоих прозрачных, синих водах. И я сольюсь с тобой, стану твоей частью...  — добавил он еле слышно.

— Это то, что ты сказал? — недоверчиво спросил генерал, уже не ждавший, что его, вечно молчащий, пленник заговорит, — Это твоя религия? То, во что ты веришь?

— Примерный перевод, — объяснил Роберт, — некоторые вещи трудно передать. Нет, это не вера, нет. Так, древнее наследие, которое мы все еще помним.

— А ты мне нравишься, — неожиданно заявил генерал, пристально глядя ему в глаза.

— Помилуйте, генерал, — устало пробормотал Роберт, — по идее, это моя задача вас любить.

— Не дерзи, — отрезал генерал.

— Мой сарказм это все что у меня осталось, — возразил ему Роберт.

— Зрачки у тебя, однако...  и глаза, — заметил генерал, по-прежнему напряженно всматриваясь в его лицо. — Док, посмотрите.

Доктор направил луч света, заставив Роберта зажмуриться и заморгать. Когда он снова открыл глаза, доктор, оттянув веки, внимательно осмотрел его.

— Ничего необычного, кроме того, что зрачки сильно расширены, — констатировал доктор. — Я думаю, это такая реакция.

— Они только что были оранжевыми, — заметил генерал и Роберт вздрогнул. «Надо же, как они меня достали», — подумал он с горечью.

Генерал резко наклонился над Робертом и быстро затянул ремни на его запястьях и лодыжках.

— Мне жаль тебя убивать, — притворно вздохнул генерал, сменив очередную маску, — Но ты не оставляешь мне выбора. Ты не хочешь сотрудничать, не хочешь сообщать интересующую меня информацию, не даешь себя использовать. — Генерал вдруг заговорил обиженным голосом капризного ребенка. — А раз я не могу тебя использовать, значит, ты бесполезен. Обычно я избавляюсь от бесполезных вещей...

— Игрушка вам надоела, генерал, — насмешливо сказал Роберт, — И какую смерть вы мне приготовили?

— Не торопись, сейчас все узнаешь. Я думаю, тебе понравится, — усмехнулся генерал, — как ты понимаешь, тебя ждет нечто особенное. — Генерал смотрел на него выжидающе, пытаясь прочитать реакцию.

Но Роберт молчал, лицо его ничего не выражало.

— А ты хорошо держишься, — рассмеялся генерал. — Я так и думал, что просто смертью тебя не напугаешь. Поэтому я приготовил для тебя подарок. Хороший подарок. Я передумал. Я решил не убивать тебя.

Генерал достал, паукообразное устройство, которое он уже демонстрировал ранее и повертел им перед Робертом.

— Я думаю, из тебя получится хороший солдат. И, учитывая твою физиологию, ты даже проживешь немного дольше, чем остальные. Обычно Док дает в таких случаях снотворное, но я распорядился не колоть тебе ничего. Ты будешь находиться в полном сознании. — Генерал выглядел очень довольным, — Ну и как тебе мой подарок? Между прочим, опытный образец. Немного механики, немного биологии. Будет, так сказать, симбиоз, — добавил он.

Впервые за все это время Роберту действительно стало страшно. Он мог представить себе все, что угодно, но только не это. Он не хотел такого конца. Непроизвольно Роберт рванул ремни, хотя и знал, что это бессмысленно.

Генерал ликовал. — Наконец-то я понял, чего ты боишься. Я же говорил, что рано или поздно найду твое слабое место. Теперь я могу сделать с тобой все, что угодно. Ну что, ничего не хочешь сказать? Может, попробуешь убедить меня в своей полезности? — Генерал смотрел на него с нескрываемым торжеством и ждал. Он выиграл этот раунд.

Роберта замутило. Он закрыл глаза, стараясь сдержать эмоции. «О чем она говорила, какой выбор? Какой здесь вообще может быть выбор...» , — горько подумал он.

Его разум просчитывал возможные варианты. Генерал думает, что одержал над ним победу, загнал его в угол. И теперь пленник приползет на коленях, и будет целовать протягиваемую ему руку. Неужели генерал серьезно считает, что он станет его приспешником? Какой защитный механизм генерал предусмотрел, чтобы удерживать его в подчинении? Вся эта чушь об искренности и любви, генерал и сам не особо в это верит. Слишком хорошо понимает, чего можно ожидать от такого пленника. Тогда что — наркотики? Пожалуй. Некоторые препараты уже начали вызывать привыкание. Айрин хотела, чтобы он жил...  Как же она себе это представляла? Что он станет выживать, откладывая энергию впрок, в ожидание удобного момента? Или того, что его все-таки найдут. Что ему придется отдать взамен? Готов ли он заплатить такую цену? И стоит ли этого его призрачное спасение? Значит таков его выбор? Скатится на самое дно? Айрин это имела в виду? Она говорила про дно. Значит вот так? Зачем же он тогда выплыл. Он уже находился на дне...  Или нет? Остановить все процессы? Такой вариант выглядел заманчивым. Упорные тренировки с самого детства, полный контроль над своим телом...  Прекратить работу одной мышцы, которая и так на грани. Легкий путь...  Да, пожалуй. Он устал, слишком устал. Для чего он тянул, мог бы сделать это раньше?.. Почему Айрин говорила про выбор? Имеет ли он право на такой путь? Выбор...  Чтобы он не предпринял, его конец очевиден. Умереть сейчас или немного позже. Или это не самое дно и должно быть еще хуже? Тогда...  Это совсем не логично. И...  мысль о том, что ему придется закончить свою жизнь бездушным оружием, казалась невыносимой. Но именно этого от него меньше всего ожидают. Однако. Выбор...

— Долго же ты думаешь, можно подумать у тебя есть варианты? — генерал начал терять терпение.

— Варианты всегда есть — возразил ему Роберт. — Валяйте, генерал, солдат так солдат, мне все равно, — прошептал он, внезапно решившись.

— Заканчивайте с ним Док, — раздраженно бросил генерал.

— Давайте не сегодня, — возразил Миллард, устало потирая виски. — Наш пациент не в лучшем состоянии. Я не могу гарантировать, что он выдержит операцию. У него поднялась температура и вообще...  Я тоже не очень хорошо себя чувствую. У меня раскалывается голова...

— Док, вы со мной спорите. Что вы себе позволяете? Делайте то, что я вам приказал, — рявкнул генерал.

Миллард сник. Трясущимися руками он натянул на Роберта металлический обруч, чтобы зафиксировать голову. Затем вложил паука в специальное устройство, наподобие большого стеклянного колпака. Устройство зажужжало и серебряные нити — тонкие щупальца, свисающие из паука, втянулись внутрь.

Его сознание как бы разделилось. С одной стороны Роберт видел висящего над ним паука, готового вонзиться в его мозг, видел перед собой склоненное лицо доктора. Тот смотрел на него виноватыми, сочувствующими глазами и медлил, пытаясь дать ему шанс? «Нет, Док, не нужно тянуть. Я знаю, чего вы ждете, но я не буду этого делать, не стану сопротивляться» — горько подумал Роберт...

Другая часть разума перенесла его в детство. Роберту десять лет. Ему пытаются в очередной раз провести процедуру сканирования, чтобы определить потенциал сознания. Абсолютно простая, стандартная и совершенно безобидная процедура. Другой доктор склоняется над ним.