Хождение Восвояси (СИ) - Багдерина Светлана Анатольевна - Страница 73

– Бабушка!..

– Пиши, яжикожнатетш! – гордо проигнорировала ее Серапея. – "Беж труда не выловишь волнушку иж пруда"!

– Как?..

– "Беж труда…" А домой вернёшьщя – Шарлатаню швоему отщёт отправь, – коварно подмигнула она. – От жавишти полыщеет!

– О!..

Озадаченность переводчика растаяла, оставив после себя непаханое поле восторга перед вершинами академических достижений в области лукоморской лингвистики, не ведомых самому выдающемуся лукомороведу современности.

– Жапишивай-жапишивай, – торжествующе хихикнула эриния.

– Я готов, знатная госпожа Се!

И госпожу Се понесло.

– Грибы по ощени щитают! Болтаетщя, как мухомор в проруби! На бежгрибнитше и подкаблутшник – гриб!..

Серафима обманулась. Переговоры не начались, пока всё меню с добавками, закусками, аперитивами и десертами не было употреблено по назначению, пока все погодные явления Вотвояси и Лукоморья за последние двадцать лет не получили дотошной оценки, пока не был сравнен каждый способ приготовления подосиновиков и лисичек и их местных дженериков, и пока не убедились в неизменном здравствовании всех членов семей присутствующих, включая родню духов – с не менее непроизносимыми и незапоминающимися именами и еще более головоломной степенью родства. Когда ее высочество уже отчаялась услышать хоть что-либо конструктивное этим вечером, Гоу Ман, рассеянно скормив своим дракошкам последний пельмень вместе с тарелкой и палочками, деликатно вытер руки о халат Жи Ши и обвел взглядом гостей.

– Давно ли путешественники из Лу Ко Мо оставляют свои следы в пыли Вотвоясьских дорог? – начал он издалека. По меркам Серафимы – из Шантони.

– Изрядно, и вполне достаточно для того, чтобы пропитаться духом вашей чудесной страны, – так же удалённо ответствовал Иван.

– Ну что ж… Если вы больше ничего не хотите… – начал было Гоу хоровод политеса по второму кругу, но перехватил отчаянный взор Агафона, быстро продолжил: – …мы бы хотели поделиться с вами нашими заботами.

– Спасибо, у нас своих хватает, – пробормотал в ответ Агафон.

– Если феникс клюнет в затылок дракона, дракон вырвет хвост фениксу, – многозначительно улыбнулся Гоу Ман.

– У нас это называется "как кошка с собакой", – покачал головой Иван, не понимая, куда клонит дух весны.

– Не будем о вкусном, – мечтательно облизнулся Жи Ши.

Его премудрие позеленел и прихлопнул ладонью рот. Хозяин удивленно глянул на царевича, потом всплеснул руками, роняя в грибовницу циркуль, применявшийся им вместо палочек:

– О, я не объяснил, порицание мне и укор! Это древняя вотвоясьская поговорка. Единственное место на теле дракона, которое он не может достать, когда оно чешется – затылок. А фениксу, для того, чтобы вырос еще более роскошный хвост, нужно выщипать старый – только сам он этого сделать не умеет. Поэтому…

– Если вы помож-ж-жете нам, то мож-ж-жет, мы помож-ж-жем вам. Если смож-ж-жем, – заговорщицки прихрюкнул огненный свинозмей.

– Слишком много "если", – неодобрительно качнула головой царевна и тут же улыбнулась: – Но за такой умопомрачительный ужин мы готовы выслушать ваше предложение.

– Благодарим за ваше великодушие, – склонил голову Гоу Ман и пустился в повествование:

– Много-премного тысяч лет назад Нефритовый Государь, правящий на небе богами, бессмертными, духами, драконами, демонами и прочим народом, да не знают его годы предела, а благословения – конца, построил на земле дворец Синь Пень из снежно-белого нефрита, дабы отдыхать там от небесных дел, наслаждаться гармонией и размышлять о вечном…

– Всё ясно. Неверно назвали. Я бы предложил "Бел Пень", но если имеются другие идеи, готов рассмотреть, – деловито отметил Геннадий. – И если уж совсем придерживаться фактов, то простейшее решение вашей проблемы – переименовать дворец в Бел-камень. Потому что пень – это дерево, что вступает в противоречие с ономастикой топонима. Теорема доказана.

– Че-го? – открыл рот Жи Ши.

– Ономастика, Жи, это наука, занимающаяся… – бросив рассказ, забормотал на ухо коллеге Гоу Ман.

– Какая она… мазь… мастика?! Какая наука?! – челотигр яростно завел глаза под лоб. – Причем тут вообще твоя наука, Ман?!

– Это не моя наука, Ши. Это…

– В корне неверный подход. В корне неверный, – заглушая изъяснения коллег, громогласно изрек Агафон. – Пень – это не дерево. Пень – это остаток оного. И посему, если придерживаться наипростейшего пути, наименование дворца можно оставить при условии перекрашивания. И перестройки из пней.

– Ж-ж-ждворец? Иж пней? – нервно прихрюкнул Жу Жун. – Ж-ждорово!

– Дворец из пней – не здорово, Жун! И не престижно! Над нашим повелителем самые последние якши смеяться будут! – жалобно воззвал к здравому смыслу дух весны – но тот, похоже, сегодня на встречу не явился.

– Я имел в виду "ж-ждорово" в ж-жмыж-жле "не ж-ждорово"!

– Если еще и ты будешь тут говорить то, что не имеешь в виду!.. – мученически прорычал тигрочел, вонзая когти в стол. Пара тарелок дзынь-о-пеньского фарфора, попавшая под лапы, брызнула осколками, угодив в клубившуюся у люка тьму. Та всколыхнулась и ойкнула.

– И что ж-жначит – прож-ж-жтейшего? – не унимался Жу Жун. – Переж-ж-жтроить, по-важ-жему, проще, чем переименовать?!

– В некоторых случаях…

– И причем тут вообще пни? – гневно оскалился Жи Ши. – Кто вообще первый сказал тут слово "пень"?!

– Вы! – с готовностью подсказала Наташа.

– Мы?!..

– Ты!

– Я?..

В комнате повисла растерянная тишина.

– Погодите. Мы… сейчас… о чём? – первым осторожно нарушил молчание Гоу Ман.

– Успокойтесь. Это наши лучшие умы взялись за устранение вашей проблемы, – успокаивающе улыбнулась Серафима. – Еще пять минут – и готовое решение…

– Но мы еще не поведали вам о ней!

– Даж-ж-же не начинали!

– Почти!

– Так проблема не в названии дворца? – боярыня Конева-Тыгыдычная округлила глаза, в которых крупными буквами читалось: "а может, ну их к бабаю якорному с проблемами, своих не знаем, куда девать, поели – пора и честь знать".

– Дай… – недовольно зыркнула Серапея, проглатывая подкофейник в сахаре и заставляя переводчика приподняться с места, – …дай договорить тшеловеку, Наштащья.

– А лучше начать заново, – почесал в бороде боярин Демьян. – Насчёт что делать с пнями я тоже не очень понял. Но если они ольховые, или яблоневые, или дубовые, то краску на них тратить – последнее дело. Я бы присоветовал лучше расколоть их – и в коптильню. Вы грибы коптить пробовали?

– А что, замечательная мысль! – оживился хозяин. – Если взять, к примеру, подсандальники – у них мякоть более упругая по сравнению с подлещинниками или подтуёвиками – то…

– Уважаемый Гоу Ман. Я, конечно, ни на что не намекаю… но вы остановились на том, что Нефритовый государь построил из чего бы то ни было дворец неважно какого цвета, – Иванушка обвел многозначительным взором лукоморцев. Те не сдались, но примолкли. – И что было дальше?

– Но я еще не поведал о чудесном колосе, произрастающем у стен дворца! О бирюзовом, нефритовом, жемчужном и яшмовом деревьях! О странных птицах с красно-зеленым оперением, похожих на уток! О том, кто обитает под корнями бордового древа! О пылающем лесе! О…

– Сами увидим, спасибо большое. Вы только запишите, куда смотреть и как туда добраться, – вежливо, но непреклонно оборвал его Иванушка. – А теперь просто расскажите, что было дальше. Извините, но мы очень торопимся.

– А дальше, о рассудительный брат правителя Лу Ко Мо, да будет он счастлив, имея такого брата, как вы, – чуть сконфуженно поклонился Гоу Ман, – всё шло как великий правитель представлял себе: урожаи в провинции Я Синь Пень колосились, стада тучнели, поселения росли, люди плодились и размножались, принося своим довольным видом, трудами и песнями умиротворение нашему повелителю… А еще, да будет вам сем известен известный всем факт. Каждый из четырех владык сторон света имеет множество потомков. Рода и племена за сотни лет смешивались, и в результате в одном не столь отдалённом от здешних мест городе под злосчастными звёздами в злополучный месяц злокозненно года родились братья Чи. Старшего зовут Чи Хай. Имена остальных чудовищ значения не имеют.