Человеческая память - странная вещь (СИ) - Сергеев Станислав Сергеевич - Страница 17

Негромко вслух усмехнулся, и в тишине каюты это прозвучало неестественно. Мысли снова вернулись к недавним приключениям…

После встречи с бойцами моей группы мы разместились всей толпой в армейском микроавтобусе с молодым контрактником-водителем. Увидев его, Ланка как-то странно хмыкнула, да и он мне показался знакомым.

Ириана с генералами разместились в другом джипе, и уже на этапе посадки они о чем-то оживленно беседовали, мастерски пытаясь повесить лапшу на уши друг другу. Ланка оказалось, была абсолютно довольна таким решением и в микроавтобусе решительно заняла место рядом со мной, яростно зыркнув на Вятко Смурного, который как-то без задней мысли хотел сесть рядом и о чем-то поговорить.

Три минуты и наш кортеж в сопровождении машины местной военной полиции и нескольких бронетранспортеров охраны по прекрасно асфальтированной трассе двинулся куда-то вглубь страны. По краям дороги стояли сплошной нерушимой стеной многовековые деревья-красавцы, чем-то напоминающие наши земные мачтовые сосны. Окна в машине пришлось закрыть, чтоб мы могли нормально поговорить, но и так чувствовался ничем не перекрываемый аромат летнего леса.

Я еще раз осмотрел моих спутников. Ланка — ну тут понятно и так. Глаза горят надеждой и в то же время в них видная грусть предстоящего расставания, она умная девочка и прекрасно понимает, что не смогу с ней остаться, хотя до конца пытается верить в чудо. Тем более, сегодня она наслушалась много интересного, а молодость склонна к максимализму. Мне стало немного грустно — за свою короткую жизнь я уже насмотрелся столько чудес, аж тошно и понял простую истину: за каждое чудо в жизни всегда приходится платить в десять раз больше.

Драй, мой зам сел рядом, на соседний ряд кресел вполоборота, чтоб лучше видеть и слышать, рядом примостился его сын, Хонк, который больше помалкивал, и раскрывал рот либо когда его спрашивали, либо когда мог сказать действительно что-то серьезное и ценное, кстати, очень ценное качество. Такой же основательный, как и его отец. Марег и Орел. Ну, эти еще не наигрались в войнушки, но впечатлений от последних приключений им должно был хватить надолго. Да теперь их никто никуда и не пустит — они все невыездные. И вот это их всех и задело. После моего отъезда, группа как сплоченный боевой механизм фактически прекращает свое существование, поэтому им и нужно было услышать от меня последнее веское слово.

Вятко Смурной. Вот его присутствие здесь как-то вообще не вязалось с общей картиной — он не боец моей группы. Очень странно, неужели опять какие-то подковерные игры местных спецслужб.

Я посмотрел на Драя и кивнул в сторону Вятко, не люблю непонятные ситуации. Он чуть сморщился и опустил глаза. Вот как. Ребята знают, что и как, но не решаются говорить об этом. Это ж кто так вмешался в процесс? Вроде все роли уже расписаны и неожиданностей не должно было быть. Да и наш водитель, вообще выпадающий из общей картины, что-то мне кого-то напоминает.

Драй, после того как все уселись и установилась тишина, как самый старший, заговорил:

— Командир. Ты мужик крученый, я даже не могу представить на сколько, раз такие дела вокруг тебя вертятся. Христианин, про которых ходят легенды, и я вижу что не зря. Каклам так наподдали — можно потом внукам и правнукам рассказывать. Но теперь возник вопрос, что дальше?

— В каком плане, Драй?

— Для нас. Для нас всех.

— Война скоро закончится, возвращайтесь к мирной жизни. Премий вам хватит на безбедную жизнь, да и о персональных пенсиях от роннийских властей можно будет договориться. Правда, Ваше Императорское величество? Ведь реально заслужили, — крикнул я, обращаясь к нашему водителю, которого я наконец-то опознал, не смотря на профессиональный грим. У него очень характерная постановка головы, когда он кого-то внимательно слушает. Это связано с контузией, которую он получил местных лет десять назад во время не очень удачного покушения, в результате чего он плохо слышал на одно ухо.

Внимательно слушавший нас водитель усмехнулся, как-то так, по-доброму, и, крутя руль и внимательно соблюдая дистанцию с идущим впереди бронетранспортером охраны, кивнул головой и весело ответил:

— Да, я и не против. Тем более грех разбрасываться такими кадрами.

И замолчал, так сказать, не развивая тему, но было понятно, что чуть позже мне придется с ним пообщаться один на один.

Но и Драй не сильно то удивился, чуть усмехнулся в усы, тоже оценив двойственную ситуацию.

— Командир, мы тут переговорили между собой. Ты же из тех, кто всегда идет за правое дело и это твоя жизнь. Кто как, а я бы хотел идти с тобой дальше.

— А сын? Он же молодой. Ему семью надо свою, детей. А вокруг меня погибает слишком много дорогих мне людей. Моя дорога, это дорога потерь. Я просто не хочу вам этой участи. Тем более тут такие дела разворачиваются, что просто выжить будет проблематично.

— И все же, Командир. Сын — да. Тут ты прав, теперь ему наш род продолжать. Но все равно, после того что произошло с нами уже трудно будет сидеть дома на кухне и вспоминать былое, когда тут рядом такое проходит мимо.

— То есть вы хотите со мной дальше?

— Можно сказать и так.

И Ланка активнее других закивала головой. Я снова пробежался взглядом по лицам бойцов и увидел в них полное согласие со словами Драя. Да и тот же Вятко Смурной был с ними согласен. Он то чего?? Не навоевался? Жену и детей ему вроде как вернули — живи и радуйся.

— Ребята, вы сами не знаете, куда пытаетесь лезть.

— А ты расскажи.

Я замолчал, еще раз посмотрев на моих соратников. Да, меня просто доят на информацию руками моих бойцов. Местный император рядышком примостился ведь не просто так, им реально не хватает информации. Одно дело, что им сольют официальные переговорщики, а другое дело взгляд элитного бойца, который связан почти родственными связями с местной христианской общиной. А почему бы и нет, эта планета как место для постоянного жительства мне очень нравится.

— Хм. Хорошо. Раса драконов. Боевая особь под два с половиной метра, вес до двухсот килограмм, любят высоко прыгать и сразу пытаются идти в рукопашную, размахивая большими топорами. Очень любят человеческое мясо. В захваченных системах, тех, кто им не интересен в качестве рабов по обслуживанию трофейной техники и производственных мощностей, отлавливают, кого едят сразу, кого свежуют и замораживают. Раньше были пограничные стычки с кочующими кланами, сейчас началось полномасштабное нашествие на населенный людьми сектор. Наша республика, где я служу во флотской разведке, командиром разведывательно-диверсионного подразделения, за несколько месяцев потеряла более десятка обитаемых систем. Меня сюда выдернули из глубокого рейда, где мы готовились отбить захваченную систему, что должно было привести к потере стратегической инициативы драконами, на время разрушению их логистики и соответственно переходу противника к обороне.

По самым скромным подсчетам только потери нашей республики составляют более пятидесяти миллиардов людей. А нашествие задело не только нас. Причем по нашим оценкам это только первая волна.

Выдержав паузу, я продолжил.

— Как я тут уже просветил людей, до вас это может дойти лет так через пятьдесят-семьдесят, слишком ваша солнечная система находится на отшибе, от мест, где сейчас происходят основные события. Вы действительно хотите добровольно сунуться в эту мясорубку? У меня там погибли все, кто был мне дорог. Сейчас я возвращаюсь туда, потому что ничего другого уже делать не умею, а была бы моя воля, остался бы здесь.

Тут снова подал голос император, который после начала моего рассказа притормозил машину, выехал на обочину, остановился, заглушил двигатель и всем корпусом повернулся к нам. Видимо начался именно тот разговор, ради которого он тут притворился водителем, и наличие лишних людей его нисколько не сдерживало, знал же, что меня уже ждет крейсер для срочной эвакуации.

— Насколько все серьезно, Князь?

«Хм, как назвал-то, значит, местные русские с ним в контакте и просветили относительно моего нового статуса». А вот и Ланка, Драй и остальные еще больше удивились, услышав мой новый титул.