Белая королева (СИ) - "Майский День" - Страница 32

В дверях слайда торчал незнакомый вампир, который никак не препятствовал моему попаданию внутрь, то ли Дев распорядился всегда пускать к нему хорошего парня Тача, то ли слухи о моём воспитательном коварстве достигли нужных ушей. Я гордо прошествовал знакомой дорогой, но Девенпорт на этот раз сидел не в зале, а в маленькой комнатке без окон. Рылся в сети. Окинув беглым взором его стены, я решил, что сам справляюсь лучше и гордо задрал нос.

— Садись, Тач! — предложил хозяин, вырубая свои построения.

Выглядел он странно: не уставшим, но хмурым. Логика как видно, меня не подвела. Я ведь кое-какие выводы уже сделал.

— И чем тебе раскровянили настроение, Дев?

Он тоже сориентировался моментально:

— Значит, я не ошибся и у нас продолжается массовый отстрел кандидатов?

Я кивнул, не считая теперь нужным что-либо скрывать. Девенпорт сменил позу, словно испытал облегчение или, напротив, напрягся ещё больше.

— Говори! — настойчиво предложил я. — Мы оба в кислой ситуации, а кучей справиться проще. Чем тебя прижали?

Он опять завозился, словно на иголках сидел, отвёл взгляд, покраснел бы не будь вампиром. Я наблюдал за его копошением не без тревоги, но когда бывший пират разразился речью услышал совсем не то, что ожидал. Были у меня соображения о его слабых местах, но я безнадёжно ошибался:

— Шерил, — сказал Девенпорт задушенно. — Пригрозили, что взяли её в заложники.

Тут уж я завертелся, словно в зад шило воткнули, только что не подпрыгнул.

— Что? Кто?! Ты здесь причём?

— Ну, я к ней неровно дышу, — пояснил он тем же не своим голосом. — Я всегда старался держать это при себе и думал, что никто не знает. Оказалось, что я не настолько непроницаем, как полагал раньше.

— Ты? И Шерил?

У меня услышанное никак не укладывалось в голове, не понимал ни умом, ни сердцем того, что только что узнал, словно в пустой дом постучали. Растерялся.

— Причём обставлено всё было так, как будто угроза исходит от тебя, — продолжал Девенпорт, взглядывая на меня изредка, словно ошарашенное выражение моей физиономии (а другого я у себя не подозревал) шокировало его не меньше происходящих событий.

Не знаю каким чудом я смог выдавать из себя осмысленную фразу:

— Но ты усомнился.

Он энергично кивнул:

— Да. Я никогда не поверю, что ты способен причинить вред Шерил или воспользоваться ею в своих интересах. Вы вечно ругаетесь, это все знают, но она твоего гнезда, а своих ты не сдаёшь.

Девенпорт умолк, словно почувствовал, что мне надо прийти в себя. Так оно и было. Я сполз в кресле, чтобы устроиться полулёжа и обозреть потолок. Показалось, что так я быстрее соберу мысли в порядок.

Соображения разного рода мельтешили в голове, но ни во что дельное не выстраивались, а хуже всего было то, что начали пробуждаться эмоции. После разгрома, представшего моим глазам в мастерской Саторина я словно собрал себя в снежный ком, действовал рассудочно и отстранённо, даже когда Милая Лорелея позвонила и рассказала про Шерил, я не оттаял, лишь ещё больше заледенел, и вот теперь признание Девенпорта опалило сердце и растопило в нём боль. Я растерялся.

Как же я жил, не замечая простых вещей? Пусть Саторин загорелся Диной в одночасье, гениям всё простительно, любой бред к их услугам, но не понять устремлений Дева? Я слепой или бесчувственный?

— А как она относится к тебе? — спросил я и непроизвольно в горле зародилась урчащая угроза.

— Отвергла, конечно же. Тач, естественно, я испросил бы твоего разрешения, свети мне хоть один шанс.

— Но ты её любишь, и этим воспользовались. Она под моим покровительством и этим воспользовались тоже. Ловко.

Если только не сама королева наших сердец, пошла со знакомых козырей. Это я её уже и королевой называю? Спроста или неспроста? Интуиция или паранойя? Есть ли между ними разница?

— Что ты им ответил?

— Что без гарантий пальцем не шевельну, и послал почти всех своих на розыски.

Девенпорт был не глупее меня и действовал так же осмотрительно. Впрочем, кто знает. Если девицы обведут нас вокруг пальца хороши мы будем оба. Мне следовало меньше лежать на диване, а лучше присматривать за теми, кто судьбой или случаем стал сродни, но я лежал на диване, и теперь рисковал потерять всех, кто мне дорог. Саторин с разбитым сердцем и разломанными скульптурами, Шерил, исчезнувшая, чтобы показать мне, насколько я, дурак, её люблю. Весь мой привычный уют рушился потому, что каким-то идиотам восхотелось завладеть короной!

Все разом отмёрзшие чувства смешались в душе в такой крепкий коктейль, что я подхватился в кресле и зарычал, не в силах сразу разобраться в себе, не то что в других.

— Тач, ты лучше думай, клыками сейчас песню не исправишь.

Он был прав мой союзник и соперник, он был сокрушительно прав.

— Да! — сказал я. — Пожалуй, не лишена смысла твоя идея призвать на трон Белую Королеву.

— Ты раздобыл какие-то сведения? — оживился он.

— Нет, но раз игра пошла так грязно, надо обострить её до предела, тогда у нас появится шанс вытащить Шерил. Сказав «кысь», говори и «брысь», доводи начатое до конца, не напрягай вселенную.

Я втянул в себя воздух, чтобы разогнать боль в груди, не помогло, но кого волновали мои страдания? Следовало решаться, и я сделал это быстрее чем ожидал:

— Когда всё закончится, я дам тебе дорогу. Понимаю, для своенравной Шерил моё разрешение — пустой звук, лишний повод сокрушить о мою голову какой-нибудь подходящий предмет, но для тебя это имеет значение, ты чтишь правила. Допустим, она отвергла, и всё же, увидев в тебе спасителя и опору, она может смягчиться сердцем. Больше я ничего сделать не могу.

— И не надо. Что мы предпримем?

— Пообещай снять свою кандидатуру прямо на выборах при полном зале и лишь если Шерил будет у тебя на виду, живая и здоровая.

— Годится.

— Держись возле неё и используй свой шанс. Когда мы потребуем воплощения в жизнь старой легенды, неизбежно поднимется волнение. Саторин откажется от претензий на тех же самых условиях. Останутся лишь две наши дамы. Я не знаю, какую грызню они затеют между собой, но вероятное появление соперницы — древнего вампира, спутает их карты, а нам поможет отыграть самый важный козырь.

— А где будешь ты, Тач?

— Как ты знаешь, я организатор выступлений моего подопечного. Займусь тем, что умею делать лучше всего. Кто сказал, что выборы короля вампиров не повод для грандиозной мистерии? Ты прав, старый товарищ, я не сдаю своих и рассердить меня было самой большой глупостью, которую только могли сделать наши противники. Я сыграю в грядущем шоу самую важную роль.

Девенпорт глянул на меня внимательно, угадывая если не весь мой замысел, то значительную его часть. Я порадовался, что соображает он быстро и этапы представления долго излагать не придётся. Так и получилось. Мы наметили основные моменты, прекрасно отдавая себе отчёт в том, что детальный план составить не удастся и придётся импровизировать по ходу дела. Я не слишком волновался за результат, поскольку, работая на Саторина, научился почти всем нужным вещам. Ну и старый актёрский опыт не следовало сбрасывать со счетов.

Девенпорт больше слушал, чем говорил, соглашаясь с моими выкладками, но некая мысль явно мучила его, правда и высказал он её без дополнительных увещеваний с моей стороны.

— Лишь бы ни одна из этих красоток в реальности не оказалась Белым Цветком.

— Лорелея, Арлена и Верея? Вполне тебя понимаю! А Шерил?

— Тач, да я всего себя готов ей отдать, неужели ты думаешь, что пожалею короны?

Я смотрел на него и видел перед собой, может быть, лучшего вампира этого поколения. Возьми его Шерил, глядишь и нашла бы счастье и покой. Я кивнул Девенпорту на прощанье и потащил свою боль к другим пределам.

Глава 17

В романтических историях герои грустят где-нибудь на берегу океана или в элегантной гостиной — страсть требует красивой упаковки. Меня же накрыло, едва я вышел от Девенпорта и ринулся куда-то сам не знаю куда. Очнулся в узком переулке, такой мрачной дыре, куда заглядывают только коммунальные роботы. Здесь хоть солнца не было, лежала густая тень и я побрёл к шуму новых улиц, то задирая голову вверх к скудной полоске неба, то глядя под ноги на вялый мусор и нечистые плитки.