Белая королева (СИ) - "Майский День" - Страница 10

Я досадливо фыркнул, вскочил и шагнул к своей одежде, словно меня призвала неслышная другим трель коммуникатора. Хороший способ, когда надо удрать от разговора или просто удрать. Я вгляделся в экран, словно получил архиважное сообщение, потом резко разочарованно вздохнул.

— Извини, малыш, продолжим наши игры чуть позднее.

И принялся надевать то, что снял. Человек заволновался, несильно, но я-то был настроен на его ауру и понимал всё. Он хотел меня удержать, то ли приказ был категоричен, то ли второй раз собраться с духом так легко не получилось бы.

— Немного мог бы отпить, — сказал он хрипло и неловко вильнул задом, словно призывая отведать его и с той стороны.

Ах ты лапочка моя! Спровоцировать обаяшку Тача совсем непросто. Кстати мог бы заметить, жертвенный герой, что я ничуть не возбуждён, уж это на самом виду, или его так смущало происходящее, что избегал подсматривать, хотя и я не демонстрировал совсем без покровов мой половой аппарат, изыскано задекорированный белокурыми завитками? Ай!

Я оделся, вновь шагнул к постели, но лишь затем, чтобы нежно растрепать и без того лохматые волосы человека, попутно прихватив несколько штук для анализа, игриво царапнуть ногтем его плечо и сделать вид, что слизываю первую желанную каплю крови.

Едва за моей спиной затворилась дверь, как я тщательно перенёс кровь на край платка и в него же завернул остальную добычу.

Пришла пора подумать. Теперь я позволил вскипевшей в древней крови ярости немного вырваться наружу. Решил слегка спустить пар перед тем, как выпущу кому-то кишки. Клыки злобно распирали дёсны, в горле клокотало рычание, а не милое мурлыканье — я рассердился не на шутку. Если этим соплякам, возомнившим себя великими вампирами, хочется играть в чехарду выборов — их проблемы, но доходить до смертоубийства собратьев — это слишком. Людишек и то теперь мочим с оглядкой и не потому что времена другие настали, а элементарная рассудительность не велит.

При то, что я мужчинами кормлюсь все знали. Если кто-то пытался устранить таким способом — докопаюсь. Не буди лихо пока оно тихо. Да я мирный бездельник, любитель пожить красиво и не напрягаясь, но могу стать очень деятельным, если меня всерьёз задеть. Вот так!

Я поднялся к диспетчеру всей этой кормушки и бегло оглядел прочий товар. На взгляд трудно судить, но подозрительным мне никто не показался. Все те, на кого я не позарился, могли оказаться и безобидны и нет. Впрочем, я не слишком нервничал из-за большинства собравшихся здесь кровососов, беспокоила только судьба своих.

— Ваш кормилец освободился? — тихо спросил человек, распоряжавшийся за пультом.

Я мельком оглядел его. Довольно старый, взгляд рассеян и пуст, как у любого, кто служит вампирам долгие годы. Он робко включил обзор только что оставленной мною камеры — проверить состояние подопечного. Вскоре, после произнесения всех речей и клятв сюда должна была хлынуть толпа потребителей. На миг кровожадное желание оставить всё как есть приласкало мне душу, но я не импульсивное дитя, чтобы страдать непродуктивной мстительностью.

Мужчина, которого я не тронул всё так же сидел на постели. Он выглядел усталым, и вопреки всему происходящему во мне шевельнулась как листик на ветру жалость.

— Я покупаю этого человека! И развяжите ему руки. Он вполне достаточно наказан.

Я покривился, взглянув на цену, но быстро набил на плато коммуникатора нужные цифры. Денежки ушли. Сначала жаба придушила меня, потом я её: ничего, Саторин заработает ещё, и я свой процент получу.

— Куда прикажете доставить вашу собственность? — спросил диспетчер.

Он избегал смотреть мне в глаза, и я прикинул холодно и отстранённо, насколько он может быть причастен к происходящему. Те, кто служат нам с открытым лицом, предают крайне редко: опасное это развлечение, да и зряшное чаще всего. Посмотрим.

— Я распоряжусь позднее. Пока пусть останется здесь. Счёт за содержание я оплачу.

И хватит тут разговоров, теперь они предстоят там. Я бегом, легко прыгая через ступеньки, поднялся в парадные комнаты и ринулся разыскивать своих. Надо же вроде терпеть их не мог, а сейчас, при вкусе и запахе угрозы встревожился как наседка о цыплятах. И гений наш бестолковый раздражал существенно меньше, чем прежде. Его традиционно хотелось отметелить, но теперь отечески, любя.

Саторин тоже предпочитал кормиться на мужчинах. Полагаю, боялся по моему примеру, что дамы пробудят в нём аппетит не только желудочный, но и сексуальный. Наш монашек так погряз в своём целибате, что я уже и смеяться над ним перестал.

Успел вовремя. Мой господин и повелитель в компании других бессмертных как раз направлялся к кормушке. Вампиры оживлённо переговаривались, глаза их маслянисто блестели. Я заступил дорогу Саторину. Моё почтительное: «Срочно, босс, всего два слова, потом я незамедлительно удалюсь!» — сменилось злобным шипением, когда мы оказались в относительном уединении. Так тихо, чтобы другие кровососы не могли услышать я сказал:

— Не вздумай здесь кормиться!

— С чего бы это?

Он уже был распалён и не склонен выслушивать помощника. Все вокруг верили, что я ему служу, а не наоборот, пожалуй, и он самодовольно проникся этой крамольной мыслью. Злость моя искала выхода и вот нашла.

— Ну ты, самодовольный осёл! Слушай, что тебе говорят, потому что я предупреждаю не зря! Если велю повесить клыки на крюк, заткни пасть и подчиняйся!

Испугался мой господин и повелитель так, что его отшатнуло. Давно я не показывал свой причудливый нрав. Спиной и затылком я всё ещё изображал почтительность покорного слуги и любовника, но взглядом сверлил не хуже, чем осиновым колом.

— Да, конечно, — пробормотал Саторин. — Алек, ты объясни в чём дело…

Его скулящие интонации немного отрезвили. Всё же я им по-своему дорожил.

— Отравленная приманка. Подробности потом. Останься тут, наверху. Сейчас найду Шерил, и мы уедем.

Я вернулся в общий коридор, втянул носом пропитанный кровососами воздух и уловил нужный запах. Подруга наша уже прошла к кормушке. Другим порталом. Какой идиот и зачем сделал их в таком количестве? Чтобы едоки в дверях не толкались?

Я метнулся обратно в диспетчерскую, где уже теснились у экрана любители халявы. Спрашивать человека счёл бесполезным. Сейчас просто мания среди вампирш — все красят волосы в белый цвет, на выяснение подробностей уйдёт много времени, кроме того, это привлечёт ненужное внимание. Я окинул взглядом общий экран. Память услужливо восстановила все фрагменты, что были на нём в прошлый раз, и я с почти полной уверенностью выделил нужный.

Шанс велик и не станет ведь Шерил сразу припадать к жиле. Все мы любители поиграть, а здесь, где есть возможность расслабиться, не заняться ли этим всерьёз? Обгоняя собратьев, я пробежал по галерее, приник к нужной двери, постучал. Запаха Шерил я не улавливал, но знал за собой скверную привычку путаться в ароматах в минуты волнения. Дверь почти сразу резко отворилась, и я увидел сердитую физиономию, но не Шерил, а совсем другого вампира.

— Прошу прощения, ошибся! — почтительно пробормотал я.

Он сразу резким толчком отгородил свой уютный мирок от моей тревоги. Его право. Свой любопытный нос я уберечь успел. В следующий раз промахиваться не следовало.

Я велел себе собраться и более глупостей не делать, потом двинулся вдоль ряда закутков, ловя запахи и попутно перебирая нужные фрагменты картины. К стыду моему, я не очень хорошо знал, кем питается Шерил. Она так старательно давала понять, что её личная жизнь не наше вампирское дело, что я понемногу устранился от любопытствования. Большая девочка, сама разберётся. Шагая вдоль ряда слегка утопленных в стену дверей, я постарался припомнить всё, что мог и в конце концов решил, что, раз уж мы гнездо, то и вкусы наши могли со временем синхронизироваться. Тут и запах прорезался, более не слишком церемонясь, потому что боялся опоздать я нажал на дверь железными вампирскими пальцами.

Она треснула и послушно подалась, я шагнул в дыру как воплощение злой судьбы и сразу понял, что опоздал.