Маг в сером (трилогия) (СИ) - Бондарь Дмитрий Борисович "agent0825" - Страница 3

Немного повозившись с замком, я все же каким-то образом успел выбежать, не помню, правда, как я это сделал, но лазер чуть-чуть попортил мне кроссовки. Хотя всем уже было все равно, потому что трюк удался. Когда я вылетел из камеры зал разразился такими овациями, что мне казалось, рухнет купол цирка. Меня забросали цветами, как популярную рок звезду.

– Я говорил вам, что назову имя того, фокусника?! Его имя Дмитрий Гаврош! Да, вы не ослышались! Это ваш покорный слуга! Правда, помниться, этот трюк был со взрывчаткой. Это подвергало опасности весь зал. Теперь же я проделал, этот номер с угрозой только для самого себя! победил страх и сделал это еще раз!! ВАУ!!! – кричал я, уходя за кулисы, а зал продолжал мне аплодировать. Следующий номер был с дрессировщиком слонов и тигров, но зрители до сих пор находились под впечатлением моего трюка. Каким же образом я вылез из клетки? Ничего не помню… как будто кто-то открыл дверь клетки и перенес меня по воздуху, прямо на землю. Хотя какая сейчас разница! Хорошо жив остался. Хотя… Мои кроссовки явно подверглись большему испытанию, чем я. На одном кроссовке виднелись крупные дыры от лазера, а на втором, вообще не было подошвы! Наверное, оторвалась. Ладно, главное, что все живы и всем хорошо.

«Живы, то все, а хорошо не всем», как говаривал наш любимый режиссер Александр Николаевич Пунов, после моего очередного, очень рискового трюка.

Мы в обнимку с Наташей дошли до нашей коммуналки (вернее доползли, потому что я сильно прихрамывал, поэтому Наташе пришлось меня поддерживать). Всем циркачам на время прибытия в том или ином городе полагалась отдельная квартира в пятиэтажном доме, но наша труппа за все годы моей работы возросла, чуть ли не в три раза. Поэтому когда до меня дошла очередь получения жилья, то дали только комнатку в коммунальной квартирке. Со мной вместе жили Наташа (ей совсем недавно выдали комнату) и наш атлет Ментер (причем у него было в два раза больше места, чем у меня с Наташей. Не известно, чем наш друг, так поразил хозяйку?).

Когда дошли до моей комнаты, я предложил зайти. Натали объяснила, что у нее дела в своей комнате и ушла к себе. Я тоже лег в кровать. Но мне не спалось. Все мысли были лишь о ней. Почему Наташа ошарашено на меня посмотрела, заметив серый амулет, на шее. Нет! Столько совпадений между нами быть не могло (мы вместе учились в одном институте, на одном и том же факультете, оба его не закончили и оба стали работать в цирке. Не удивлюсь, если ей нравиться фантастика и рок музыка). Наверное, между нами есть какая-то связь, только какая? Надо будит в этом разобраться, а пока… Я встал с постели, походил взад вперед, посмотрел на часы. Было без четверти полночь. Ну что ж. Раз мне сегодня не уснуть, то хотя бы тихо послушаю радио, чтобы никого не разбудить.

По квартире разливался громкий храп нашего силача. Его я не боюсь разбудить, а вот рыжеволосую девушку, не хотелось поднимать с постели.

Тихо включил радио, сел за стол и стал подбрасывать монету в воздух. Неожиданно кому-то передали по радио песню… В общем, не важно, какой группы. Но название запомнилось «Ты прав».

Я отложил монетку и начал тихо подпевать. Естественно в скором времени в мою дверь постучали. Правда, слишком тихо. Наверное, думали, что сосед за стеной поет во сне, и просят его сбавить громкость.

– Войдите! – Пришлось прикрутить радио.

Это была моя зеленоглазая ассистентка.

– Мне не спалось, – чуть слышно прошептала она. Затем посмотрела на включенный приемник. – Потом я услышала, как ты пел и мне захотелось послушать поближе. – Она стояла в дверном проеме, боясь войти, на ней был все еще тот же костюм наложницы, что и при исполнения моего трюка. Мне тоже пока не удалось переодеться.

– Заходи, – я выключил радио и застелил кровать. – Садись. Мебели, как видишь не много, но сесть все равно есть на что, – Она присела на краешек моей грубой постели. – Чай пить будишь?

Зеленоглазая девушка кивнула. Наскоро взяв кипятильник, налил в большой стакан воды из-под крана и по шуршав по полкам, извлек на свет пачку засохших крекеров.

– Наташа, – говорил я, заваривая чай в пакетиках. – Давно хотел у тебя спросить…

– О чем? – смущенно улыбнулась она, принимая чашку.

– Я с тобой… то есть, нет… мы с тобой раньше нигде не встречались? – Наташа удивленно на меня посмотрела. – Нет… Я понимаю, что это звучит глупо, но где-то я тебя уже видел.

Она чуть не подавилась крекером.

– Не думаю, – она поскребла ноготком подбородок. – А ты не учился в том же институте, что и я? По-моему, даже на том же факультете?

– Учился! – Даже не удивляет поднятый ею вопрос. – А почему ты спрашиваешь?

– Я тебя заметила у входа в институт. Хотела поздороваться, но я разговаривала с профессором Бочкиным, о поступлении в клуб астрономов.

– Так это был профессор?! – Меня разрывал безумный хохот. Наташа сначала смотрела на меня как на идиота. Но вскоре мы вместе стали ухахатываться, катаясь по полу.

Отсмеявшись, сел на кровать и помог девушке подняться.

– А над чем мы смеялись? – сквозь хохот спросила она и снова разразилась заразительным смехом.

– Просто… Ха-ха… О-ой! Врач же запретил мне так хохотать. Я просто вспомнил, какая у того мужика… как его там? – я смахнул счастливую слезу. – Бочкина! Какая у него была прическа.

– Ага! Что-то наподобие взрыва. Кажется, она называлась «гибель Центуриона» или еще как-то там.

– Точно! А еще он говорил как-то, слегка гундося и заикаясь.

– Да, да. – Она опустила голову. – Вот были времена. – Снова полились слезы. Ну, не могу! У меня сердце разрывается, когда она плачет.

– Такое не забывается, – я обнял ее за плечи и стал гладить по голове. Она ревела, уткнувшись мне в плечо.

Окончательно выбившись из сил, пришлось отвести Наташу в ее комнату. Она оказалась даже меньше моей: зеркало, шкаф битком, набитый костюмами и париками, внушительный гобелен на стене, стол, окно, кровать. Вот и вся мебель.

Зеленоглазая бестия вскоре легла спать, не без моих нотаций, конечно же. В начале она немного сопротивлялась, но вскоре успокоилась и засопела. Я укрыл ее чмокнул в лоб на ночь и тихонько вышел за дверь.

Уже начало светать. Пускай завтра воскресенье, но это же не значит, что фокусник не должен спать. Перед тем как заснуть меня тревожили разные мысли: о родителях, о друзьях, но в основном о Наташе.

Почему она все время плачет, когда находиться рядом со мной? Может быть, у нее проблемы в семье и она должна ехать домой, но не может меня оставить? Может быть, она боится за меня? Боится, что я покалечусь или вообще погибну во время очередного опасного, трюка? Или она думает, что я ее брошу… нет! Этого не может быть! Все у нас будит хорошо и замечательно… по крайне мере так должно быть.

Наверное, мы создадим семью, у нас будет небольшая квартирка, на третьем этаже старенького домика, но она будит уютная и теплая. У нас будет ребенок или лучше два – мальчик и девочка. Затем, мы заведем сиамскую кошку с колокольчиком на шее и игуану в стеклянном аквариуме. Будем жить прямо как в сказке. Познакомлю ее со своими родителями.

Наверное, они скажут, чтобы я «сделал ей предложение, потому что такой «товар» долго на витрине не пылится». А у меня ведь даже кольца обручального нет. А, ладно! Попрошу нашего силача Ментера он мигом мне из двух проволок кольца сделает, потом одолжу золотую краску из инвентаря «всяких чудес». Они ей гусиные яйца красят, выдавая их за золотые. Покрашу, и будут как настоящее… Стоп! По–моему меня куда-то не туда занесло. Какой брак? Человеку еще тридцати нет, а он уже о супружестве думает! Мне же и для себя пожить хочется. Молодость в крови бурлит, знаете ли! Вот лет через пять, пожалуйста, женюсь с превеликим удовольствием. А сейчас, увольте!

С этими мыслями я провалился в глубокий сон… или воспоминание?

В воздухе стоял запах великой войны. Везде ходили какие-то крупно копытные трехметровые твари. С множеством мелких зубов. На них восседали люди в черных доспехах. По небу летали черные драконы и орошали землю крупными полосами огня. Я увидел вражескую армию, уничтожающую поверхность земли и строящих, какое-то мрачного вида сооружение. Все были облачены в черные доспехи и красные плащи с изображением, какого-то черного цветка. По–моему тюльпана. Они убивали всех подряд даже женщин и детей, разрушали дома, сжигали поля. Это было ужасно…