Болото - Левантская Гюрза - Страница 43

Дроу спал спокойнее. Питьё пошло ему на пользу. Воистину, у него был выносливый организм. Чего не скажешь об Ире, которая пока ещё тихонько, но начала покашливать. И когда только успела простудиться? Скорее всего, виноваты были сквозняк от отдушины, рядом с которой она проводила достаточно времени, и мокрый пол под ней. Однако забрать у начальника «одеяло» не пыталась. Страх остаться одной был куда сильнее, чем страх замкнутого пространства и даже смерти. Потому она заботилась о нём изо всех своих сил. Он пытался что-то говорить ей, пока она его поила. Ответ был о чём-то отвлечённом, всё равно они друг друга не понимали. Засыпали под бурчание животов. Перспектива снова остаться без воды вселяла ужас. В тишине остро чувствовалось отсутствие успокаивающего журчания.

«Седьмой зайчик». Первая «неделя». Еда. В голове пичужкой билась мысль про те самые семь суток. Были ли равны «зайчики» суткам? Нет, скорее всего, судя по тому, что они всё ещё живы. Дроу слабел, и ею снова овладела паника. Когда он проснулся, она взахлёб ревела, сидя рядом с ним. Ему с большим трудом удалось поднять свободную руку и на ощупь найти её ладонь. Ира вытерла глаза, пододвигаясь ближе.

– Что с тобой, начальник? Тебе плохо? – она потрогала лоб и губы, потянулась было за тряпкой, чтобы напоить его, но он удержал. Это было едва заметно, раненый дроу в данный момент был слаб, как котёнок, но она ощутила его желание остановить её.

– Что с тобой? Тебе что-то нужно?

Он притянул её ближе, его рука скользнула по её плечам. Зубы стукнули, раздался кашель. Он еле-еле подтолкнул её к себе, и она, как ей казалось, поняла его желание.

– Тебе холодно? – спросила она, растягиваясь рядом и обнимая его всем телом, стараясь не потревожить рану. Показалось, что услышала смешок. Наверное, почудилось. Ира аккуратно сдвинула свои цепи в сторону. Их звон в пещере слышался особенно оглушительно. Дроу попытался прижать её к себе, и она, обретя уверенность, положила голову ему на плечо. И тут до её слуха долетел тихий, но безумно красивый голос. Дроу пел. Ей не нужно было знать название песни. Это была колыбельная. Ира застыла, как кобра перед заклинателем, и с последней нотой провалилась в сон.

Разбудил странный звук, похожий на писк. Она прислушалась. Скрежет, потом снова писк. Нет, вряд ли это спасатели. Писк. Внезапно её рот наполнился слюной. Зверь! Кто бы ни был! Да хоть мышь! Она резко вскинула руки, и тяжёлая цепь полетела в сторону звука. Писк стал жалобным. Ира бросилась шарить по углам и дёрнула рукой, когда та коснулась трепыхающейся тушки. Как ненормальная, она со всей дури нанесла ещё несколько ударов цепью. Зверь затих. Осторожно ощупала его. Он был величиной в две ладони. Крот? Крыса? Пальцы ткнулись во что-то липкое на морде зверька. Кровь. И мозг, наверное. Хорошо, что темно. Она взяла тушку дрожащими руками и быстро поползла в сторону кучи битого стекла. Шкурку пришлось снимать на ощупь, и получилось не с первого раза. Кровь моментально слизывалась с пальцев и казалась неимоверно вкусной. Потом, также на ощупь, попыталась выпотрошить тельце. Чёрт его знает, что именно ей удалось вытащить из него в полной темноте. Стеклом как могла разделила тушку на две половинки. Слава богу, что темно. Если бы видела то, что у неё сейчас в руках, её бы вывернуло наизнанку раньше, чем она утолила голод. Впилась зубами в мясо. Жёсткое. Сырое. Но такое вкусное! Руки вылизывались с особым тщанием. Желудок выл от поступающей еды. Она старалась есть медленно, но получалось с трудом. А уж скольких усилий стоило остановиться и вспомнить о том, что она не одна! Заворочался дроу. Она бросилась к нему.

– Начальник! Еда! Смотри! Чёрт бы побрал эту темень… Ешь!

Она приложила мясо к его губам, и он набросился на него со звериной яростью, хотя понятно это было только им двоим. Его движения были медленными, но Ира слышала, как он поглощает мясо, и как хрустят косточки на его зубах. Она последовала его примеру, высасывая содержимое костей. Сколько продолжалась эта кровавая трапеза, неизвестно, но к её концу они равномерно дышали и старались прочувствовать каждую секунду, пока еда плавно продвигалась к желудкам. Потом Ира на ощупь нашла то, что осталось от тушки, и, собрав это в кучку, положила поближе к тому углу пещеры, где убила зверя, нащупав руками небольшую нору. «Надеюсь, твои сородичи учуют запах крови и придут навестить нас, мой пушистый друг», – подумала она с долей голодного безумия.

Конечно, небольшого грызуна не хватило надолго. Одно маленькое тельце на двоих – капля в море, когда организм хочет жить и выздороветь. Первая эйфория от еды быстро прошла, и вскоре от кровавого пиршества остались одни воспоминания. Вода на стене уже испарилась, пить приходилось то, что осталось в ткани, гнилое и пахучее. Ира сильно переживала, что этой воды хватит ненадолго, но её опасения оказались напрасными. Примерно пять «зайчиков» спустя из отдушины снова потёк ручей. Правда на сей раз тонкий и ненадолго, но этого хватило, чтобы напиться и пополнить запасы. Ира уверилась, что «зайцы» суткам точно не равны – уж больно быстро росла куча камней в углу. Подумав, она бросила эти дурацкие подсчёты. Теперь, когда начальник пришёл в себя, ей находилось, чем заняться, и текучесть времени уже не так пытала её.

У них выработался свой язык общения. С тех пор как Ира поспала на его плече, он уже не вздрагивал, стоило ей оказаться рядом. Если дроу хотел пить, то брал её за руку и прикладывал к своим губам, если нужна была помощь с ногами, то просто хлопал по бедру. К изумлению Иры, ему понравилось засыпать под её жалкие попытки петь. Когда он в первый раз, корявя каждую букву, выдал много раз слышанное от неё «давай спою», она сначала не поняла, что это было. А потом вспомнила, что именно этот вопрос каждый раз предварял её пение. Тихо рассмеявшись, попыталась объяснить, что правильно просить: «Спой». С пятой попытки он выговорил слово правильно, и она выбрала самое оптимистичное произведение из своего репертуара. Он тоже иногда пел. Не так часто, как ей хотелось бы, и всегда одну и ту же песню. И, как правило, когда Ира в очередной раз скатывалась в отчаяние. Готова была слушать его до бесконечности, настолько ей нравилось, но просить раненого надрывать глотку было… Радовалась каждому разу. Спали теперь рядышком. Сначала Ира чувствовала себя неуютно, но скоро привыкла. Однако в те моменты, когда она позволяла себе помечтать о том, что будет после их триумфального спасения, становилось страшно и тоскливо от мысли, что стоит им выйти из заточения, и они снова станут просто надсмотрщиком и рабыней.

Тихий писк из того угла, откуда в прошлый раз пришла еда, вызвал у Иры всплеск адреналина и капающую слюну изо рта. Она замерла в ожидании, перехватив цепь поудобнее. Слышался шорох, причём такой, что сразу становилось ясно, что животное не одно. «Главное, не спугнуть…» Снова послышались писк и треск – живность накинулась на останки своего товарища, перегрызая косточки. «Неужели приманка наконец-то сработала?!» Внезапно позади неё дёрнулся начальник. Она тихо подошла к нему и попыталась успокоить его движения, чтобы не шумел, тогда она смогла бы попытаться поохотиться. Но он рванулся из её рук, судорожно пытаясь выдернуть ноги из-под завала. Лицо Иры покрылось испариной. Что могло так напугать сурового воина? Шум нарастал. И вот тут ей стало реально страшно. Животных было много. Они копошились кучей у останков, периодически раздавались недовольный рык и писки боли – дрались меж собой. Охотники до мяса. Не брезгующие костями. А у неё тут неподвижный дроу с кровавой раной на брюхе, и она сама – слепая как крот. Звуки, издаваемые животными, и тактильные ощущения, сохранившиеся от разделки туши, вызывали в воображении только одного зверя: крысу. Стая крыс. Голодных, крупных, прекрасно ориентирующихся в темноте. И она собственными руками показала им сюда дорогу!