Князь Двинский (СИ) - Башибузук Александр - Страница 9

Я его открыл и ахнул. В альбоме, на каждом листе были изображены разные миниатюры. Нарисованные тушью, в очень реалистичном стиле, очень близком к современному. Церкви, города, просто пейзажи, даже батальные сцены из нашей схватки с мурманами. И много рисунков моей жены, искусно запечатленной в виде портретов и в быту, в движении. Правда, как всегда у Фена, Сашка весьма смахивала на китаянку, но все равно была очень похожа.

- Угодил, друг, угодил... – в избытке чувств, я еще раз прижал механикуса к себе. – Даже не знаю, как тебя наградить. Золота насыплю, это понятно, а еще что? Ну, сам говори. Чего хочешь?

- Сир... – китаец неожиданно упал на колени. – Милость прошу...

Я слегка подохренел. Но только слегка, потому что Фен и раньше выкидывал подобные выбрыки. А ларчик открывался просто.

Китаец удумал жениться.

На простой русской бабе по имени Аграфена.

Да еще вдове с малолетним дитем.

И оттого вбил себе в голову, что я буду противиться.

Для виду я побурчал, дабы не обманывать ожиданий механикуса, а потом великодушно разрешил, пожаловал более чем внушительной суммой на обзаведение и пообещал стать крестным для будущего потомка. Или потомков, ежели Груша разрешится чадами в количестве. Да-да, обрюхатить ее он тоже успел.

Затем мы кратко пообщались по тем проектам, которые вел Фен. И тут он не подкачал.

В свое время, я собирался открыть соляные варницы, дабы снабжать Русь морской солью, но как выяснилось, ее здесь уже добывали, путем вымораживания, правда разрозненно, в сравнительно малых количествах и скверного качества: горькую и темную. Так вот, Фен взялся организовать масштабный процесс и организовал, попутно усовершенствовав технологию, путем дополнительных ступеней очистки. А для выпаривания использовал каменный уголь, что нашли еще при мне. Масштаб и качество выросли втрое и теперь товар расхватывают на лету. Хотя и раньше его хорошо брали, соль на Руси в диком дефиците. Правда, местные семьи, что занимались этим промыслом, пытались портачить, но после вмешательства Яжука, были поголовно перепороты и саботаж резко прекратился.

Но и это не все. Стройка вскоре после моего отбытия стала. Пригодный для строительства свободно лежащий на поверхности дикий камень в близлежащих местах быстро собрали, поэтому приходилось возить его сильно издалека, что было долго и накладно. А долбить скалы и тесать вручную – еще дольше и труднее из-за отсутствия инструментов и специалистов. Но Фен решил и эту проблему. Глины в округе нашлось в большом избытке, китаец пошаманил с составом, построил специальные печи для обжига на каменном угле и теперь из этого кирпича, к слову, прочного как гранит, строят вообще все, в том числе и собор вместе с моим замком.

А еще, он опять открыл стекольное производство, правда весьма скромное по масштабам, но окупающее себя с лихвой, так как купцы рвут изделия друг у друга из рук.

А теперь о самом главном. При его прямом участии, домны дали первую плавку чугуна! Чугуна, Карл, чугуна!

Когда успел, хрен его знает, но факт остается фактом. Жениться хочешь, говоришь? Да я тебе гарем разрешу завести, только продолжай в том же духе.

Плюс ко всему, он предложил несколько очень интересных идей, но, к сожалению, их обсуждение я отложил на потом, потому что соизволила явиться Забава.

Вошла вся в черном, лицо скорбное и строгое, как на иконах у святых. Стала и молчит, смотрит в никуда. Следом за ней девка внесла запеленатого ребенка и тоже обмерла у порога.

Я подошел, взял сына на руки. Мальчик не спал, ерзал, пытаясь распеленаться и бесстрашно на меня пялился. Тоже немалого веса и размера, щекастый, с живыми голубыми глазенками и реденьким брюнетистым вьющимся чубчиком. В общем, весь в меня.

- Сашка. Будет Александром!

- Как прикажешь, княже... – едва слышно выдохнула Забава.

- Крестили уже?

Последовал отрицательный молчаливый жест.

Да что за хрень?

- Уноси... – отдал мальчика девке, подождал пока она выйдет, а потом повернулся к Забаве и спокойно поинтересовался. – Что с тобой?

- В постриг собралась, княже... – едва слышно ответила девушка.

- В постриг? – машинально переспросил я.

- Да, княже, грех наш искупать! – с истовой решительностью выдохнула Забава.

- Искупать, значит... – я пошарил взглядом по комнате, а потом сорвал с кованого крюка на стене арапник.

- Ой, Ванечка, ты што енто удумал... – испуганно пискнула Забава.

- Ага, уже Ванечка, а не княже... – злорадно рыкнул я, и хлестко перетянул по заду шарахнувшуюся в угол девушку.

- Ой, мамочки!!! – пронзительно взвизгнула она, закрываясь руками. – Не надо...

Я бросил плеть на пол, подступил, притянул ее к себе, заглянул в глаза, а потом впился поцелуем в губы.

- Ох... – несостоявшаяся монашка охнула, прижалась всем телом и уже через мгновение ответила.

Остановило только обещание Александре, но нацеловаться и пообжиматься успели вдоволь.

- Что это было? – потом поинтересовался я, налив себе и Забаве вина.

- Ничего... – буркнула девушка и покраснела как рак. – А может ты... того, разлюбил уже...

- Заранее приготовилась, да?

- Да... нет...

- Дурочка, – я опять поцеловал Забаву, на этот раз ласков и нежно. – Люба ты мне, ой как люба. Не любил бы, отпустил давно. Но ты должна все понимать.

- Понимаю... – грустно вздохнула она.

- Тогда иди и жди. Приду. Не сегодня, но обязательно приду. И буду приходить. Время для тебя и сына найду обязательно. А подарки тебе сейчас принесут. Но еще раз черное на тебе увижу, шкуру спущу, дурында...

Уладив семейные дела, уже совсем собрался вернуться к делам насущным. Но приступить так и не успел.

Через кордон из пажей тараном прорвалась вся такая румяная, пышная, да пригожая девица и отчаянно краснея, речитативом отбарабанила.

- Княже, княгиня Александра изволят пригласить тебя баниться...

Медлить не стал. В самом деле, какие тут дела. Пока князь Двинский парится, все остальное подождет!

В коридоре меня встретили еще две молодых девушки из обслуги Александры и под белы ручки торжественно повели в мыльню.

Челядь по дороге кланялась в ноги и уважительно, с восхищенным придыханием шептала друг другу:

- Князь с княгиней париться изволят!

Словно не в баню иду, а по меньшей мере, восхожу на Голгофу.

А я балдел от момента. Ну а что, антуражно то как! Посконно, истово и скрепненько!

В мыльне, той самой, куда я попал в свой первый день на Руси, девицы живо разоблачили меня, обнажились сами, потом уложили на лавку и задорно похихикивая, принялись мылить и обмывать. Да не просто, а с эротическим подтекстом, словно специально раззадоривая. То сиськой мазнут по щеке, то и вовсе под предлогом наведения чистоты «окаянный отросток» теребить начинают. От таких манипуляций, живо преисполнившийся твердокаменного состояния

А я уже матерился про себя от дикой похоти, но девок не трогал, ждал выхода Александры. И ничуть не удивлялся такому развитию событий. Женушка моя, совершенно неожиданно, оказалась большой затейницей в вопросах любви. Причем чуть ли не с первого раза. Страстной и раскованной не по эпохе. Даже учить особо не пришлось, с лету все хватала. Ух... что мы с ней только не творили... как вспомню, зубами скрипеть начинаю. Даже ролевыми играми баловались: злобного похотливого ушкуйника и невинную, но страстную пастушку изображали. Правда, на групповушку с Забавой, Сашка наотрез не соглашалась. Впрочем, и та, быстрей дала бы себя зарезать.

Закончив с помывочными процедурами и попутно доведя до зубовного скрежета, девы отвели меня в парную, усадили на полку и... исчезли.

Я на мгновение закрыл глаза, а когда открыл их, увидел пред собой обнаженную Александру. Слегка округлившуюся, обабившуюся и оттого невообразимо женственную и прекрасную.

Жена ступила вперед, провела по моей щеке рукой и подрагивающим от страсти голосом спросила:

- Хочешь меня?