Я же тебе сказал... (СИ) - Волк Татьяна - Страница 16

- Раньше ты не курила, - просто сказал он, и я пожала плечами.

- Ты тоже.

- Тогда меня не бросали без объяснения причин, - безразлично изрек он, только злой огонек в глазах выдавал его искренние чувства. Нет, он не простил и не отпустил. Да и можно ли было такое простить?

- Просто мне поступило более выгодное предложение… - пробормотала я.

Макс усмехнулся и посмотрел на меня свысока.

- Боялась, что больше не поднимусь? Конечно, зачем такой молодой муж-инвалид. Я и раньше-то был для тебя обузой.

Я прикрыла глаза ресницами и невесело улыбнулась. Так вот как ему всё преподнесли.

- Не говори глупостей. Просто тогда не было времени все объяснять.

- Ну, разумеется. Ты так спешила, - хмыкнул Макс. – А сейчас у тебя есть время всё объяснить?

Я столкнулась с ним взглядом и вспомнила про ту девочку, что наверняка ждет его дома.

- А сейчас уже нет смысла! – выдохнула я и выскочила за дверь прежде, чем он успел схватить меня за руку. Как же больно это чувство, что рвет изнутри на части. Кажется, стоит ему только прикоснуться ко мне, и я рассыплюсь на миллион осколков. За эти годы он начал жить заново, а моя жизнь застряла в том прошлом, где я была с ним. Что я могла сказать ему теперь? Я боялась, что тебя убьют? Что люблю его и не могу без него жить? Я слишком опоздала с этими признаниями. Всё это уже не имеет смысла.

Вечером молча растягивала губы в улыбке, глядя как Марина возится с ужином. Близняшки Света и Андрей крутятся рядом, и Светка никак не может отлипнуть от моих волос.

- Тёть Кать, у тебя есть дети? – спрашивает у меня ребёнок. Я отрицательно качаю головой и улыбаюсь девочке.

- Нет, у меня всё равно не будет таких красивых.

- Ага, как же не будет. – Отмахивается от моих слов Маринка. – Не слушай тётю, Света. Иди вон лучше с Андрюшей поиграй.

Светка перестает теребить мои волосы, которые до этого старательно старалась уложить в «прическу» и бежит к братику. Тот собирает трактор из «Лего» вместе с Генкой и совсем не рад, тому, что Светка отбирает у него из-под носа мелкие детальки. Всё равно ей не интересно собирать из них конструкцию по указанной схеме.

- Ты уже его видела? – спрашивает меня Маринка. Так осторожно, словно я хрупкая ваза, которую она боится разбить. Я делаю вид, что не понимаю о ком она и улыбаюсь.

- Я много кого видела, - говорю. – Не понимаю о чём ты.

- Да всё ты понимаешь. Я про Максима.

- А что с ним? Вроде бы жив, здоров, и довольно весел.

- Ты понимаешь, о чем я! – настаивает на своём Марина. - Вы хоть поговорили?

Я делаю безразличный вид и опять растягиваю губы в улыбке. Кто бы знал, как я от них уже устала. Опять хочется курить. Но я сдерживаюсь и пожимаю плечами.

- Мариш, не о чем говорить. Всё прошло и быльём поросло. Столько лет…

Марина, наконец, понимает, что я не настроена на разговоры по душам и зовет своих ужинать. Мы все садимся за один общий стол, смеёмся какой-то Генкиной шутке, и я только теперь осознаю, что я уже дома. Вот только за эти годы мой дом изменился, а в моих воспоминаниях он остался таким, каким я его запомнила перед своим отъездом. Всё течет, всё меняется. Остается только понять, есть ли и мне место в этом изменившемся доме?

20

- Екатерина Владимировна, а что с этим делать? – это Риточка, девочка-администратор, всё не может успокоиться с документами.

- Рита, у Вас же перерыв двадцать минут, - напоминаю я ей. Голова раскалывается, ещё и эта девочка сует мне эти документы прямо под носом Максима. Нарочно не придумаешь, у него начинает звонить мобильный и Макс с довольной улыбкой начинает ворковать с кем-то по телефону.

- Вы понимаете, что я эти анкеты Геннадию Михайловичу должна передать, а Малышев не все поля заполнил.

Я молча киваю Рите и краем уха улавливаю слова Максима.

- Да, милая. Конечно, я тоже скучал. – Только губы искривил в усмешке и сквозь прищур на меня смотрит, словно в помещении кроме нас двоих и нет никого. Я тряхнула головой и повернулась к Рите.

- Да, и что это так срочно? – хрипло выговариваю девушке. Слишком она исполнительная. Забираю у неё документы и иду по проходу к Малышеву. В голове мысли только о сигаретах и о том, что мне он никогда не говорил так небрежно о том, что скучал.

Сую Малышеву документы и откидываю волосы с плеча. Понимаю, что опять смотрит на меня. Оборачиваюсь так и есть. Взгляд тяжелый и знакомый одновременно. Много раз видела у него такое выражение лица в прошлом. Только теперь к этому голоду примешалась злость и осела в нем, как заноза. «Ненавижу твои узкие юбки и блузки», - вспомнила его слова. «Так и хочется заглянуть тебе в вырез или втащить тому, кто делает это кроме меня».

Кому он говорит это теперь? И говорит ли вообще?

Не буду больше думать об этом. Даю себе слово. Натягиваю на лицо улыбку и бегу в курилку. Пальцы дрожат, словно его руки побывали на моем теле. Ругаю себе последними словами и затягиваюсь. За окном унылый заснеженный город и я закрываю глаза. Не в первый раз возникает желание встать на этот подоконник и шагнуть вниз. Это было бы легче, но вместо этого снова выпускаю струю дыма и замираю, чувствуя его присутствие за спиной. Опять мы только вдвоем, и опять он отбирает у меня сигарету изо рта.

Стоит рядом и мне жарко уже оттого, что его дыхание касается моих волос. Молча трогает одну из прядей и убирает с плеча. «Люблю твои волосы», слышу его голос из прошлого и не могу понять, почему позволяю себе стоять вот так чересчур интимно рядом с ним? Будто приросла к полу и не могу двинуться с места. В сигаретном дыму позволяю себе быть убаюканной теплом его тела. Знаю, что не сделает ничего больше, но не могу заставить себя уйти. Как же я больна им. Словно мой наркотик, он притягивает меня уже одним своим существованием. Каждый раз я обещаю себе, что эта затяжка будет последней, вот только не могу затянуться так чтобы начало тошнить и воротить от него. Жадная. Хочу бежать за новой дозой. Хочется крикнуть: «Не стой так близко!» Так далеко. Он въелся под кожу, как никотин. Его губы и руки. Я не знаю, как живет теперь он. Но я живу словно в ломке. В вечной ломке и боли. Как же меня ломает по нему!

«Есть девушки, которых не забывают. Ты одна из них». Слышу, как он уходит и меня обдает холодом. На губах осталась только горечь и вкус сигарет. Видимо я всё-таки из тех, без кого можно жить дальше.

21

Генка обрадовал. Через две недели корпоратив. До нового года совсем чуть-чуть. Кругом все радуются, а я понимаю, что снова буду одна. Отец нашёл себе женщину. Ту самую злую начальницу, которая им все время командовала. История, как в «Служебном романе» Рязанова. Только без продолжения в виде третьего мальчика. Мне холодно. Я ежусь от холода и спешу на работу. Рядом останавливается какой-то парень, и я молча проскакиваю мимо в узкий проход между ним и дверью. Все встает на круги своя. Если не учитывать маленьких отклонений. Боюсь выходить в курилку. Максим заходит за мной следом, и мы молча стоим рядом по несколько минут. Он бесцеремонно ворует мои сигареты. Ему просто не нравится, что я курю, и я боюсь этих минут, но не могу без них. Он важнее сигаретного дыма. И эти украденные у другой минуты это всё что у меня осталось.

На корпоративе поняла, что выпила лишнего. Рабочий день уже подошел к концу. У всех праздничное настроение, а я задыхаюсь от того, что не могу спокойно на НЕГО смотреть. Он смеется и пребывает на всеобщей волне веселья и, тем не менее, я ловлю на себе его скользящие по моему телу взгляды и не могу спокойно их выносить. В конце концов, позорно сбегаю в свой кабинет. Он у меня закрытый. Только окно с видом на улицу. И я упираюсь лбом в холодное стекло. Неожиданно чувствую на плечах мужские руки. Меня разворачивают как куклу, и я встречаюсь взглядом с его сердитыми глазами. Сердитыми и насмешливыми одновременно. Максим убирает прядь волос с моего лица и, склонившись ко мне, целует в губы. Внутри словно взорвалось что-то, разлетевшись осколками фейерверка. Как же долго он шел ко мне! Его ждет кто-то? Где? Когда? В голове проносились какие-то сумбурные мысли, в то время как он грубо усаживает меня на стол и задирает мне юбку.