В чужую юность (СИ) - Куковякин Сергей Анатольевич - Страница 32

– Так, и что нам с Вадиком делать? Чем охватиться? Место старосты группы уже занято, комсорг и профорг у нас имеются. Петь и плясать – только народ смешить…

– Вчера в деканате на собрании профкома факультета сказали, что в институт пришла разнарядка в ДНД и в ОКО есть свободные места.

– Переведи, что за ОКО и ДНД. Хотя, последнее я знаю – добровольная народная дружина. Про ОКО только скажи.

– В добровольной народной дружине должен быть определенный процент студенчества и другой обучающейся молодежи. Бумага такая пришла. Не знаю, откуда. Но, пришла. Надо срочно от института определённое количество студентов в ДНД представить. ОКО – это оперативный комсомольский отряд. Совещание у нас вчера проводили вместе с комсомолом. ОКО по графику будет на вахте в общежитии дежурить. Его тоже надо срочно создать. Так что, если хотите общежитие на следующий год – пишите сейчас же заявления в ОКО и ДНД. Тогда выбью вам общагу. Так, два надо заявления. Не одно общее. Отчет по разным графам пойдёт.

Вот, это я понимаю – подход мастера. Сначала нам показали – проблема у вас, ребятки, ой проблема. На улицу пойдете, общаги лишитесь. Потом, ненавязчиво так, показали возможный путь её решения. А, нам то, куда деваться. Мы, только за. Принуждать нас не надо, мы сами готовы, даже с песней… Сергей мне шепнул, что это называется управление персоналом. Наука целая. Надо бы и мне её освоить. Вещь весьма полезная. Так просто, кто в ДНД или ОКО пойдет? А, тут – сами с Вадиком, бегом даже бежим, погонять нас не надо.

Сейчас, мы – охваченные общественной нагрузкой. Удостоверения с фотографией в красных корочках имеем. Фиолетовая печать там даже имеется и подпись ответственного лица. Во время дежурства в городе можем пользоваться общественным транспортом без оплаты. Да, и ещё, кое-какие права имеются. Бить и обижать нас нельзя разбойникам разным, мы, почти как милиция. Закон нас защищает. Общежитие на следующий год нам тоже дадут.

Прошли мы с Вадиком ещё и небольшое обучение. Как руки заломить. Как задержание провести, если будет такая необходимость. Про разные законы нам рассказали. Альбом дали посмотреть, что какая татуировка обозначает.

Собираемся мы по вечерам в опорном пункте милиции, рассказывают нам, что случилось, ориентировки показывают с фотографиями, кто разыскивается и за что… После инструктажа получаем повязки и вперед. Кто, с милиционером патрулирует улицу, кто – по квартирам по вызовам, бывают ещё по притонам рейды, работа в оцеплении… Веселее – на дискотеках, общественных мероприятиях, концертах, а, в ресторанах ещё бываем, если драка там произошла. Морду лица делаем серьёзную, корочкой машем. Всё по-взрослому. Ну, иногда, как будущие медицинские работники, и первую помощь окажем. Всяко бывает. Отрабатываем, в общем, койко-место в общежитии…

Глава 48 Попутчик

День шёл за днём, худел очередной отрывной календарь. Страна готовилась к Олимпиаде, на папочке с делом Михаила Ивановича копилась пыль, а Володя сдавал зачеты согласно учебного плана. Темы по дыхательной и пищеварительной системам на анатомии спихнул даже с первого раза. Причем, на пятерки. В прошлом семестре с костями и мышцами такое не прокатывало. Кости сдал со второго раза, а мышцы сдались только с третьего подхода. Значит – научился учиться. Это, тоже – наука не простая. Сначала надо голову в правильном направлении разработать, а там уже легче пойдет.

Занятия культуризмом тоже не бросал. Еженедельные измерения объемов мышц показывали позитивный результат, увеличивался вес, тяжелее становились снаряды…

В ДНД и ОКО появились хорошие знакомые, пока не друзья, но парни нормальные, с такими можно иметь дело. Хоть и попал туда совершенно случайно, но порученную работу всегда выполнял старательно, за чужие спины не прятался.

План своего попаданца по подготовке к жизни в условиях капиталистической действительности тоже имел уже некоторые реализованные пункты. Ступеньки пьедестала с золотыми наградами были ещё впереди, работал пока на уровне меди. Так оно и чаще бывает, не сразу лавровый венок на голову опускается. Все ступеньки надо по очереди пройти, чтобы потом на вершине прочно утвердиться. В активе уже имелся немалый запас сибирских монет из колхозного клада и чемоданчик с медной пластикой от Михаила Ивановича.

Так что, пока Вова сидел тише воды и ниже травы, являл окружающему миру образ старательного студента.

Что характерно для первокурсника, приехавшего учиться в большой город из сельской местности? Домой его тянет. Кого больше, кого меньше, но дома побывать хочется. Вот и Володя, каждый месяц туда приехать стремился. Лекции пропускал, отработки за прогулянные занятия получал, но ездил. Покупал билет, садился в поезд, а там – ночь и дома.

На майские праздники тоже к родителям поехал. Выдержал бурю негодования со стороны администрации группы за неучастие в праздничной демонстрации, в ДНД дежурством поменялся, пожалел, что с парнями из комнаты на природу выехать не получится, но поехал…

С покупкой билета тоже проблема была. Хоть и поездов в нужном направлении много было, почти каждый час шли, но в очереди в кассу пришлось больше часа отстоять. Студенты, как сговорились, все домой рванули, да и прочего народа не мало на майские в поездки отправилось. Кто куда.

В вагоне, даже место приличное занял – в Перми много пассажиров выходило. Рядом в купе парень, постарше меня, уже сидел, а еще тётки возрастные были. О чём-то своем, девичьем, болтали. Про болезни внуков информацией делились, да и о своих недугах тоже рассказывать не забывали.

Сосед мой по вагону был, так скажем, какой-то не совсем обычный. Подстрижен очень коротко, да это ладно – у меня у самого волосы не длиннее. Загорелый до черна, а сейчас только конец апреля. Где он так к этому времени то прожариться на солнышке успел? У нас ещё снег не так давно сошел, а тут загар, просто африканский. Одежда на нём, явно форменная, с погонами даже. Но, никаких опознавательных знаков на ней нет, звездочки и лычки также отсутствуют. Даже комсомольский значок на форме не прикреплен. На ногах высокие ботинки со шнуровкой, на крючок в купе куртка повешена, тоже не обычная. Всё новое, не обмятое. Как вчера из каптёрки выдали.

Сам, то в окно неотрывно смотрит, то головой по сторонам вертеть начинает. Озирается, как будто всё это в первый раз видит. А, что там за окном смотреть – средняя полоса России, пирамид египетских никто не выстроил. И, как будто, сказать что-то хочет, чем-то поделиться, но не может…

Посидели мы так с ним с полчаса, а потом он со мной и разговор завязал. Сам. Я ему не навязывался. Мало ли, что у человека.

– Анатолий.

– Володя.

– Вот и познакомились. Будешь?

А сам, из сумки такой зелёной, плоскую бутылку чего-то импортного достаёт. Ну, я за стаканами к проводнику сбегал, из своего рюкзака консервы достал. Домой на праздник их вёз, но коль уж тут такое дело… Не одна у меня банка с собой, не останутся домашние обездоленными. Хлеба, правда, не было, но попутчик мой что-то типа сухого печенья достал, оно и в дело пошло.

– Ну, за знакомство.

– Давайте.

– Брось. Без, этого, по-простому.

Тут сразу и по второй приняли. Тётки на нас покосились, но молчат. Сидим мы себе тихо, не хулиганим.

– Где так загореть то успел? Лета то, ещё, вроде, не было.

– Есть места. Из-за речки еду.

Видя моё непонимание, уточнил.

– Из Афганистана. С войны я еду. Всё никак привыкнуть не могу. Там война, а тут у вас всё как было. Ничего не поменялось. Всё, как и раньше.

Ни себе чего. Мужик с войны едет. Про Афганистан мне Сергей немного рассказывал, а потом и для Михаила Ивановича я про начало ввода наших войск информацию использовал. А тут, на тебе…

– Давай, ещё по одной.

– Давай.

Выпили. Консервами закусили. Я ещё одну банку открыл. Литр вискаря под одну баночку не усидишь. Анатолий ещё что-то сухпайное из своей сумки извлек. Она, как оказывается, из-под парашюта. Классная вещь. Не убиваемая.